Тайной владеет пеон

Клайд и Чако переглянулись; слова старика похо­дили на правду.

— Ты знаешь много троп, старина, — прервал затя­нувшуюся паузу Клайд, — мог бы ты показать нашим туристам путь к сердцу страны? Отсюда.

— Чего проще, — протянул Наранхо. — Садись в лод­ку и загребай веслом. — Рио Дульсе приведет куда надо.

— А по суше, старик?

— По суши нет пути, — твердо отрезал Наранхо. — Так говорил мой отец. Кто надеется пробиться сквозь джунгли, — обратно не возвращается.

— Но есть же там люди... — начал Клайд.

Чако прервал его легким жестом руки.

— Я не слыхивал о людях в тропическом лесу, — отозвался старик.

Чако поднялся, за ним Клайд.

— Вот что, старик, — заключил Клайд, — ты подумай денек-другой. Время еше есть. Может быть, и вспомнишь такую тропку... А чтобы тебе не мешали подумать, при­дется у калитки поставить часового.

Глаза старика сверкнули недобро. Отойдя от дома, Чако сказал Клайду:

— Видите ли, Пирри, — психология гватемальца та­кова, что часовым его не очень запугаешь. Отставим ча­сового и лучше поищем слабых струнок у старого На­ранхо... А слежку за ним мы установим.

Если бы Аугусто Чако знал, как мудр старик... Едва за гостями захлопнулась дверь, Наранхо шепотом сказал внуку:

— Подойди ко мне, Наранхо.

Он притянул к себе мальчика и, смотря в его карие и по-детски доверчивые гляза, взволнованно продолжал:

— Я видел, что ты не поверил деду. Дед приврал. Дед отлично помнит, как он пробирался по джунглям. Но это надо забыть, Наранхо. Тебе и мне. С этими людьми нель­зя иначе. Они хотят, чтобы я провел солдат... к лесным людям.

— Чего не помнит дед Наранхо, — не помнит и внук Наранхо, — просто сказал мальчик.

— Верно, мой сильный внук, мой Наранхо. Не хочу тебя огорчать, а видит сердце — расстаться нам при­дется.

— Дед Наранхо шутит! — вскричал мальчик.

— Придется! — упрямо сказал старик. — Они не вы­жмут ничего из меня и возьмутся за тебя. А я не вы­держу твоих страданий, мальчик...

Старик оттолкнул внука и отвернул лицо.

— Куда же мне деться? — растерялся Наранхо.

— Подумаем утром. День приносит заботу, ночь ее стережет, утро отпускает.

Старик бросился на подстилку, разостланную на полу, и закутался в одеяло. День был слишком тяжел для его семидесяти трех лет. Заснуть, скорее заснуть!

— Дед Наранхо, — донеслось до него, — я без тебя никуда...

Старик не ответил. Но он еще долго не спал. Он слы­шал, как Наранхо возится с крючками, что-то шепчет, потом укладывается и долго ворочается с боку на бок. Когда дыхание мальчика стало ровнее, старик встал и тихонько подкрался к окну, приподнял обрывок сети, за­менявшей стекло, и высунул голову наружу.

Высунул и вздрогнул. Прямо против него, прислонив­шись спиной к дереву, стоял человек.

«Так, так, — подумал Наранхо, — мистер Клайд дер­жит свое слово».

Он опустил сеть и снова улегся. Мысли не давали покоя. А сон пришел неожиданно.

Старика и внука разбудила пальба. Мальчик подбе­жал к окну, но рука деда оттащила его.

— Там чужак, — сказал дед.

Он выглянул из-за двери. Незнакомец убрался. Ка­залось, вся гавань была охвачена пламенем, хотя горел только один белый дом. Издали было видно, как из дома выскакивают люди, спасаясь от огня. Выстрелы продол­жали греметь.

Мальчик первым увидел человека, который бежал к ним по тропинке, и легким движением показал на него деду.

— Запремся, дед Наранхо, — предложил он.

— Замком от мира не заслонишься, — спокойно отве­тил дед.

Оба всматривались в бегущего. Старик не признал в нем ночного соглядатая и с беспокойством осмотрелся. Но вокруг никого не было. Может быть, того, ночного, спугнуло пламя.

В нескольких шагах от домика бегущий остановился и коротко спросил:

— Ранчо Наранхо?

— Кто ты? — спросил старик.

— Ты Наранхо?

— Я Наранхо.

Высокий человек с хмурым лицом, которое пересекал легкий шрам, подошел, сжал руку старика, попросил:

— Зайдем в дом, если никого нет.

Старик приложил руку к губе и ткнул пальцем назад.

— Ясно, — сказал незнакомец. — Давно?

— С вечера, — тихо сказал старик. — Может, стрельба его спугнула...

Незнакомец свистнул, и несколько теней появилось вокруг.

— Обшарить ранчо, — приказал незнакомец. — Ни­кого не подпускать. Мы поговорим здесь, дон Наранхо. Можно?

Тени растаяли.

— Можно, — усмехнулся старик. — Разве я здесь уже хозяин? Кто-то часового приставил, кто-то ранчо обыски­вает...

— Мы хотим, чтоб хозяином ранчо был тот, кто его строил. — быстро сказал незнакомец.

— От кого ты пришел? — тихо, почти робко спросил старик.

— Зачем говорить, дон Наранхо, то, что и сам зна­ешь, — возразил незнакомец. — Мы их немножко разо­грели огоньком, легче бежать будет...

— Туристов? — со смешком спросил мальчик.

— Большой внук у тебя, дед, — одобрительно сказал незнакомец, — и разбирается кое в чем.

— У него сильная рука и меткий глаз, — с гордостью сказал старик. — Так что же тебе нужно от Наранхо?

— Мне нужно, дон Наранхо, чтобы ты спас жизнь тысяче гватемальских патриотов.

— Говори напрямик, — строго сказал дед, — Наран­хо не колдун. Что надо от старика?

— Чтобы ты вспомнил, как бежал с плантаций. До­рога через болото — вот что от тебя нужно.

Наранхо сказал с одобрением:

— Коршун кружит перед ударом, честный человек идет к цели сразу.

Он задумался.

— Меня уже сегодня просили об этом, — ответил он медленно. — Я сказал, что растерял свою память и свои сказки. Тебе я так не скажу, дон...

— Дон Вирхилио, — подсказал незнакомец.

— Дон Вирхилио, — повторил старик. — Скажи, чело­век из леса, что сделаете вы потом... когда вас окружат, выловят поодиночке, заставят бежать? Всюду они. Жить-то где? Воевать-то где?

— В народе, дон Наранхо, — сказал Вирхилио .

— Это ты хорошо сказал — «в народе».

И снова задумался старик.

— А внука моего возьмешь? — вдруг спросил он.

— Тяжелый у нас путь, дон Наранхо, — с сожалением отозвался незнакомец.