Тайнознатицы Муирвуда

— Не уверена, что понимаю вас.

— Ах, ну почему ты такая скрытная? — голос леди стал ниже и больше походил на рычание. — Я попросила твоего отца… восстановить твое положение. Вернуть тебе земли, входившие в приданое твоей матери. Ты снова станешь леди, Марсиана, понимаешь? Где же твой здравый смысл?

Майя свела брови.

— И что же я должна сделать для того, чтобы оправдать такую… честь?

— Ты сама прекрасно все знаешь, — гневно отрезала леди Деорвин, и ее полные губы исказились от нетерпения. — Подпиши закон о верноподданничестве. Бумаги о возвращении тебе твоих земель уже готовы. Они были представлены Тайному совету. Марсиана, ты выйдешь из этого аббатства не безродной, а леди! У тебя будет состояние, слуги… все, что было раньше! Только подпиши закон. Ну, ты согласна?

Так вот оно что: леди Деорвин хотела заранее разведать планы Майи. Она нуждалась в информации, хотела подготовиться и принести отцу Майи ответ первой.

Майя с отвращением посмотрела на собеседницу.

— Скажите, леди Деорвин, новый альдермастон Муирвуда, тот, которого назначил мой отец… тот, который прибудет сегодня — он вам родич?

— Я его племянница, — холодно ответила леди Деорвин. — И что с того?

Майя кивнула.

— Что ж, это все объясняет. Родство с вами совершенно объясняет его склонность к подлости, — она повернулась, собираясь уходить. — Я не подпишу ничего, что противно моей совести.

Леди Деорвин схватила ее за рукав платья.

— Я тебя не отпускала!

Майя опустила взгляд и посмотрела на белые пальцы леди Деорвин с выступившими на них жилами. Пальцы были унизаны кольцами — знак власти, знак силы. Широкие золотые полосы были усеяны драгоценными бриллиантами в тысячи марок. Я отреклась от этого всего в тот день, когда покидала Несс, как отреклась от Бесчисленного, который намеревался завладеть мною до конца дней моих, подумала Майя.

— В таком случае — с вашего позволения, — бесцветным тоном сказала она, твердо решив сохранить спокойствие.

— Гадкая девчонка! — прошипела леди Деорвин. — Твое упрямство тебя погубит. Твой отец не станет разводить сантименты, Майя! Я его знаю! Он уничтожит каждого, кто встанет на его пути. Альдермастон Муирвуда! Его жена! Великая Провидица из Прай-Ри! Он сравняет с землей аббатство Тинтерн. И сокрушит тебя — даже тебя!

С этими словами она резко отдернула руку.

Майя медленно потерла запястье и пошла обратно на свое место.

Щеки ее пылали от гнева и стыда. Она не осмеливалась поднять взгляд, не смотрела ни на кого — и тем более не смотрела на Кольера. Сев на свое место, она сложила руки на коленях и приняла смиренный вид, однако обуревавшие ее чувства были почти невыносимы.

Следующей играла Сюзенна, и Майя воспользовалась передышкой, чтобы привести в порядок свои мысли. Альдермастон не раз напоминал ей, что любое чувство в конце концов растает и пройдет. Он побуждал Майю сознавать свои чувства, называть их, понимать их, даже продлевать. Скромно сидя в углу, сложив руки на коленях, она словно наяву слышала его голос и внимательно изучала собственный стыд, готовясь к следующей, еще более жестокой стычке, которой было не миновать, — к встрече с отцом.

Сюзенна опустила флейту. Леди Деорвин вышла вперед и заговорила, заставив аплодисменты умолкнуть.

— Вам понравилась их игра, мой господин? — спросила она у Кольера, вся любезность.

— Дамы вашего королевства замечательно музыкальны, — галантно ответил Кольер. — Эти девицы изучали музыку со всем прилежанием. Но… кажется, мы еще не слышали последнюю из них?

Леди Деорвин бросила взгляд на Майю, и лицо ее исказилось гневом.

— В этом нет нужды, мой господин.

Взгляд ее явно говорил, что Майе здесь больше не рады.

— Нет, прошу меня простить, — с очаровательным акцентом настаивал Кольер, — но я не буду удовлетворен до тех пор, пока не услышу, как она играет.

Леди Деорвин побагровела, но взяла себя в руки и сухо присела в реверансе.

— Если вы настаиваете…

— Настаиваю, — веско сказал Кольер, беря Мюрэ за руку и нежно сжимая ее пальцы. Свободной рукой он погладил ее ладонь. — Я еще не слышал, как играет леди Мюрэ.

Этого леди Деорвин не ожидала.

— Моя… моя дочь? — дрожащим голосом переспросила она.

Глаза Мюрэ расширились, в них читался ужас.

— Мой… мой господин?

Едва сдерживая улыбку, Майя следила за Кольером. Она начинала понимать.

— О да! Каким инструментом вы владеете, моя дорогая? — Он усмехнулся и тут же галантно смутился. — Ах нет, я должен был спросить — какими инструментами, ммм?

Мюрэ стояла как громом пораженная. Губы ее приоткрылись, обнажив зубки, но она не произнесла ни слова.

— Она… — леди Деорвин лихорадочно искала подходящий ответ, — она играет на флейте… нет, на лютне. Она играет на лютне. Не так ли, моя милая?

Побледнев от смущения, леди Мюрэ покачала головой.

— Я… так давно не играла…

— На лютне, — повторил Кольер с преувеличенным разочарованием. — Понимаю. Вероятно, вы не любите музыку?

— Я обожаю музыку! — торопливо заверила его Мюрэ и очаровательно захлопала глазками.

— Понимаю. Должно быть, вы предпочитаете слушать, как играют другие. Что ж…

Он стремительно встал, взял со стойки лютню и пробежал умелыми пальцами по струнам, взяв несколько аккордов. Притопывая ногой, он заиграл гальярду — быструю танцевальную мелодию, — но на середине аккорда остановился и передал лютню Джоанне.

— Сыграйте эту мелодию для леди Мюрэ, — попросил он с вежливым поклоном. — Вам ведь знакома гальярда?

— Да, мой господин, — ответила Джоанна, взяла у него лютню и без труда продолжила мелодию с того самого места, где он остановился.

— Я слышал, что в Коморосе есть очаровательная традиция, — произнес Кольер, протянув руки к Мюрэ и мило улыбаясь. — Танцы вокруг майского шеста, так, кажется? Говорят, что на Духов день даже безродная может танцевать с лордом — это правда?

— Да, мой господин, — выдавила сквозь сжатые зубы леди Деорвин. На лице ее отразилась целая гамма чувств.

— В Дагомее на этот праздник мы танцуем гальярду, — сообщил Кольер, помогая Мюрэ встать. — Таковы наши традиции. Вы танцуете гальярду? — вежливо, но немного насмешливо спросил он у леди Мюрэ, как будто рассчитывал на отрицательный ответ.

— О да, разумеется! — воскликнула леди Мюрэ, вскакивая на ноги. Перспектива наконец-то показать себя явно ее привлекала.

Он выставил свой стул посреди зала, и вокруг тотчас же образовалось свободное пространство.

— Это будет майское дерево. Конечно, настоящее дерево должно быть выше, да и ленты должны быть, но… Будем танцевать гальярду, все вместе. Это ведь дагомейский танец, вы знаете? Но у нас есть и другие танцы, и один появился совсем недавно.