Тайны беларуской истории

Бычков упустил из виду то важное обстоятельство, что в процессе появления славян решающую роль играли не просто балты, а именно западные балты — которые сегодня полностью исчезли, «записавшись в славяне» (остались только восточные балты — аукштайты, жемойты и латыши). Язык западных балтов был наиболее близок к славянскому, мало отличался от него.

Почему же Бычков говорит о сарматах как прародителях славян? Ответ, думаю, прост: признание того факта, что никаких своих славян на территории России никогда не было, вызывает там огромное разочарование. А поскольку национал-патриотизм призывает видеть Россию «родиной всего» (авиации, радио, славян… ), то и тут хочется хоть как-то пристроить ее к процессу появления славян. Отсюда ненаучная фантастика на тему «создания славянского этноса древними осетинами».

Споры о славянах.

Процесс появления славян пока можно увидеть (и то в самых общих очертаниях) лишь с помощью исторической лингвистики. Никакого придуманного Бычковым «ираноязычного» влияния в этом процессе, конечно, не было.

В разнообразных древних памятниках, начиная с VI века, встречается название западноевропейского народа («прародителя» славян, проживавшего на территории нынешней Германии) — Sclaveni, Sclavini, Sclavi, Stiavini, Stiavi.

Сегодня мы, возможно, неверно употребляем термин «славяне», так как исконно он звучал как «склавены» или «склавы». Что это означало — никто не знает. Знаменитый славяновед, чех Любор Нидерле (1865— 1944) писал в первом томе своих «Славянских древностей»: «Итак, происхождение названия славян (склавены) остается невыясненным».

Член-корреспондент АН СССР Ф. П. Филин заявил через 60 лет после Нидерле:

«Пока нет ни одной гипотезы о происхождении названия славян, которая опиралась бы на более или менее достоверные и доказуемые основания» (Образование языка восточных славян. М.
– Л., 1962).

Академик А. И. Попов в работе «Славяне, Русь, Россия» (журнал «Русская речь», 1975, № 2, с. 105) подчеркнул, что название «славяне» не происходит от термина «слово». То, что некоторые из славянских народов имели название «словаки», «словене», «словенцы», — это только созвучно с термином «славяне», а на деле означает, что эти народы «владеют словом», то есть — их речь понятна славянам.

Древние славяне всех, говорящих на чужих языках, называли «немцами» и «немыми». Этот термин, отмечает А. И. Попов, происходит от названия германского племени неметов — Nemetes (в Северной Галлии), с которым граничили первоначальные славяне (затем термин был перенесен вообще на всех иностранцев, чья речь непонятна: свейские немцы (щведы) и т. д. ). А тех соседей, которые говорили на понятном языке, называли «словенами» («словаками», «словенцами») — умеющими «словить». А. И. Попов (и другие лингвисты) указал, что это не имеет никакого отношения к термину «славяне-склавяне», а только нечто созвучное:

«Такое сопоставление, внешне правдоподобное, тем не менее вряд ли выходит за рамки частых в подобных случаях народно-этимологических толкований, попыток позднейшего осмысления древних фактов на основе созвучий, чуждых действительной внутренней этимологической связи».

Однако советские лингвисты при этом сознательно оставляли в тени вопрос о том, кто же такие эти «словене» и «словенцы»? Ясно ведь, что не славяне, а какие-то местные славянизированные народы, которых стали называть «словенами» только и именно потому, что они (в противовес «немым народам») научились «по-нашему говорить».

Понятно, что не может быть у народа самоназвания «немцы — немые» (самоназвание немцев — дойч), как не может быть и самоназвания «словены» (говорящие). Это внешнее название. Согласно «Повести временных лет», в районе Новгорода жили некие «словены». Советские историки всегда называли их «восточными славянами», хотя на деле это были русскоязычные саамы (словены), а не славяне. Полабские славяне Рюрика называли их словенами потому, что саамы выучились за 250 лет с трудом говорить на русском языке (что показывают берестяные грамоты Новгорода, которые сначала писали на жуткой смеси саамского и русского языков).

Словены — это любые народы, научившиеся «говорить по-нашему». И русскоязычные финны, и русскоязычные татары, и русскоязычные буряты. Они — не славяне. Но словены. Эту неудобную тему лингвисты старались не затрагивать, ибо тогда разрушался миф о так называемых «восточных славянах».

Как же славянский язык распространился на огромной территории Центральной, Южной и Восточной Европы? Академик Валентин Янин и другие историки убедительно это показали: исконные славяне, жившие между Лабой (Эльбой) и Одрой (Одером), создавали южнее и восточнее свои небольшие военно-торговые колонии, которые становились административными и цивилизационными центрами для местного туземного населения — тогда крайне отсталого. Численность славянских колоний составляла не более 3—5% от местного населения, тем не менее это население за 2—3 века постепенно славянизировалось — научилось «словить». Именно это происходило в районе Новгорода, созданного колонистами Полабской Руси. Местные саамы за 200—300 лет постепенно стали «словенами». Славянской крови в них — не более 5%, а 95% — финской. Но говорить они стали уже на славянском языке.

Славянские колонии, пусть малочисленные, в VII—IX веках являлись для туземцев тем же самым, чем для африканского населения в XIX веке европейские колонизаторы. Их тоже было немного в колониях, но и этой малости оказалось достаточно. Сегодня половина Африки говорит на французском языке, и это ни у кого удивления не вызывает. И никто не считает франкоязычных негров французами. Точно так дело обстояло и у нас.

Мало того, был еще один важный процесс: когда колонизированное славянами население соседей через 200—300 лет превращалось в «словенов» (то есть «знающих слово»), то и это население могло уже осуществлять славянизацию других народов. Один из самых ярких примеров тому — обращение финской Московии в славян силами украинского народа.

Как пишет А. А. Бычков в книге «Московия. Легенды и мифы» (Москва, 2005), «исконное население Московской земли — финноязычное племя меря и балтоязычное племя голядь (галинды)».

К. А. Аверьянов (в книге «Московское княжество Ивана Калиты», Москва, 1993) отметил, что в XII веке большое число селян из украинских (северских) земель заселяли финскую тогда Владимиро-Суздальскую Русь по границам княжества. Украинцы постепенно славянизировали эту территорию, где все остальное местное население вплоть до XVI—XVII веков продолжало говорить на финских наречиях.

То есть славянизированные сарматы Украины в свою очередь славянизировали московитов Московии. А затем все снова повторялось: славянизированные московиты славянизировали соседей восточнее и южнее — другие финские и тюркские народы Орды. Процесс славянизации — как видим — сам себя воспроизводил и повторялся дальше.

В этом процессе нет никакой «загадки»: точно так немцы в два раза увеличили свою территорию и население за счет славян и западных балтов (вся северная часть бывшей Западной Германии и вся бывшая ГДР — не германские земли). И точно так немцы полностью ассимилировали в свой этнос тех жителей, которые не покинули эти земли, а остались там.

Столица Германии Берлин — это исконный город лужицких сербов (сорбов), которые только в ГДР (в рамках процесса денацизации) обрели право издавать книги и периодику на своем лужицком языке, получившем статус еще одного литературного славянского языка. Писатели, пишущие на этом языке, неоднократно получали в ГДР государственные литературные премии. Любопытная деталь: сербско-лужицкий язык из всех славянских наиболее похож на беларуский. Дело в том, что в период экспансии германских народов в эти земли большое число лужичан (как и других полабских славян, а также балтов) мигрировало на Восток, именно и только в Западную Беларусь, создав тут страну мигрантов — Великое княжество Литовское.