Тайны беларуской истории
Шрифт:
Что касается войск Андрея Альгердовича, то он привел на поле битвы вовсе не псковичей, а свою литовскую дружину, опираясь на которую, правил в захваченном ВКЛ Пскове.
«Мамай за Доном, собрав силы, стоит в поле, ожидая к себе на помощь Ягайла с литовцами, чтобы, когда соберутся вместе, одержать общую победу».
Победу над кем? Москва уже и так захвачена Литвой в 1373 году. Зачем же захватывать то, что уже принадлежит Литве? Да еще в союзе с каким-то Мамаем?..
Но самый интересный следующий пассаж:
«А из страны литовской Ягайло, князь литовский, пришел со всею силою литовскою пособлять Мамаю, татарам поганым на помощь, а христианам на пакость, но и от них бог избавил: не поспели к сроку совсем немного — на один день пути, а то и меньше. А как только услыхал Ягайло Ольгердович и вся сила его, что у князя
Можно только посмеяться. Автор повести сам раскрыл причину своего вранья о «трусости Ягайло»: «в нынешние времена… литовцы издеваются и насмехаются над нами». Несчастные униженные залешане! Литва над вами издевается и насмехается. Обида породила басню о «трусости Литвы». Хотя тот же самый «трус Ягайло» в 1410 году в Грюнвальдской битве разгромит Тевтонский орден — что намного «круче» Мамая был. А Московское княжество в то время военной силой не превышало Рязанское княжество…
Я полагаю, что войско Ягайло могло разгромить даже объединенное войско Москвы и Мамая. Вступать в сговор с Мамаем для войны против Московского княжества ему не было никакого смысла, цель просто мизерная для такого сговора. Москву захватил Альгерд в 1373 году без всякого Мамая. И вообще без сопротивления.
Несопоставимы и масштабы: население BKЛ в 1380 году было больше населения Московского княжества примерно в 100 раз. А население контролируемой Мамаем территории Орды (ныне Южной России) — примерно в 50 раз. Зачем им понадобилось объединяться для захвата Москвы, да еще брать в коалицию мизерное Рязанское княжество — непостижимая загадка.
Ну, а пределом вымыслов является «Сказание о мамаевом побоище», которое было отредактировано и издано в 1829 году:
«Скудость ума была в голове князя Олега Рязанского, послал он сына своего к безбожному Мамаю с великою честью и со многими дарами и писал грамоты свои к нему так: «… И еще просим тебя, о царь, оба раба твоих, Олег Рязанский и Ольгерд Литовский: обиду приняли мы великую от этого великого князя Дмитрия Ивановича, и как бы мы в своей обиде твоим именем царским ни грозили ему, а он о том не тревожится. И еще, господин наш царь, город мой Коломну он себе захватил — и о том обо всем, о, царь, жалобу высылаем тебе».
История не знает такой переписки, Альгерд же умер в 1377 году. Причем за четыре года до смерти захватил Москву. С какой стати от его имени пишет Мамаю какой-то князек Рязани — непонятно. Рязанское княжество действительно присягало Мамаю, но ВКЛ — разумеется, нет [42] . И как это правитель великой и могучей державы вдруг себя именует «рабом» Мамая? На каком основании? Разве Мамай до Куликовской битвы успел захватить Литву?
Олег Рязанский якобы тоже написал письмо Альгерду:
42
В «Советской исторической Энциклопедии» (том 10, с. 527) клятва Олега Ивановича «Рязанского» на верность Мамаю не упоминается. Там сказано иначе: «Отношения Рязани с Москвой неоднократно менялись от союзных к враждебным…. В 1378 московские и рязанские войска разгромили на реке Воже татарское войско Бегича. После Куликовской битвы 1380, в которой Олег Иванович не принял участия, отношения Рязани с Москвой обострились. Вероятно, это обострение было связано с территориальными спорами. В 1382 московские войска разорили Рязанскую землю. Но в 1385 рязанские войска нанесли ряд поражений москвичам»… — Прим. ред.
«… Теперь же, княже, мы оба присоединимся к царю Мамаю, ибо знаю я, что царь даст тебе город Москву, да и другие города, что поближе к твоему княжеству, а мне даст город Коломну, да Владимир, да Муром, которые поближе к моему княжеству стоят».
Если Мамай даст Москву Литве, а прочее — Рязани, то зачем ему вообще захватывать Москву? Он что, филантроп? А ведь сие сказание четко указывает: Мамай воевал
с Москвой, чтобы ее передать Литве.Далее в повести утверждается:
«Князь же Ольгерд Литовский, узнав все это, очень рад был высокой похвале друга своего князя Олега Рязанского, и отправляет он быстро посла к царю Мамаю с великими дарами и подарками для царских забав. А пишет свои грамоты так:«Восточному великому царю Мамаю! Князь Ольгерд Литовский, присягавший тебе, очень тебя просит. Слышал я, господин, что хочешь наказать свой удел, своего слугу, московского князя Дмитрия, потому и молю тебя, свободный царь, раб твой, что великую обиду наносит князь Дмитрий Московский улуснику твоему князю Олегу Рязанскому, да и мне также много вреда причиняет. Господин царь свободный Мамай! Пусть придет власть твоего правления теперь и в наши места, пусть обратится, о, царь, твое внимание на наши страдания от московского князя Дмитрия Ивановича».
Помышляли же про себя Олег Рязанский и Ольгерд Литовский, говоря так (автор сказания не только придумал несуществующую переписку, но и мысли князей. — В.Д.):
«Когда услышит князь Дмитрий о приходе царя, и ярости его, и о нашем союзе с ним, то убежит из Москвы в Великий Новгород, или на Белозеро, или на Двину, а мы сядем в Москве и Коломне. Когда же царь придет, мы его с большими дарами встретим и с великою честью и умолим его, и возвратится царь в свои владения, а мы княжество Московское по царскому велению разделим меж собою — то к Вильне, а то к Рязани, и даст нам царь Мамай ярлыки свои и потомкам нашим после нас».… Пришли же послы к царю Мамаю от Ольгерда Литовского и от Олега Рязанского и принесли ему большие дары и послания. Царь же принял дары с любовью и письма и, заслушав грамоты и послов почтя, отпустил и написал ответ такой:
«Ольгерду Литовскому и Олегу Рязанскому. За дары ваши и за восхваление ваше, ко мне обращенное, каких захотите от меня владений русских, теми отдарю вас. А вы мне клятву дайте и встретьте меня там, где успеете, и одолейте своего недруга. Мне ведь ваша помощь не очень нужна: если бы я теперь пожелал, то своею силою великою я бы и древний Иерусалим покорил, как прежде халдеи. Теперь же прославления от вас хочу, моим именем царским и угрожаньем, а вашей клятвой и властью вашею разбит будет князь Дмитрий Московский, и грозным станет имя ваше в странах ваших моею угрозой»».
Трудно дать хоть какой-то комментарий этому бредовому умозаключению, высосанному из пальца… Почему Орда должна спокойно взирать на переход Московского княжества в состав Великого княжества Литовского, да еще и поощрять это? Ее улус переходит в ВКЛ — а Мамай счастлив?! Чтобы скрыть это противоречие, автор сказания придумал, будто бы Альгерд присягал Мамаю и что ВКЛ якобы вошло в «царство Мамая» (никогда не существовавшее). Это — просто дикая ложь!
Далее в этой «повести» говорится, будто бы Альгерд привел свое войско, состоявшее из шведов (? ), литвинов и никому не известных лотваков в Одоев, находившийся в 140 км от Куликова поля, но, узнав, что Дмитрий идет с большим войском, не поспешил к Мамаю. То есть здесь иная концепция в отличие от предыдущей — «Ягайло спешил, да не успел». Покойник Альгерд вполне успел, но струсил.
Но самое забавное не это. Даже в этой лживой версии руководят битвой все-таки литовские князья Альгердовичи. Они победили — и стали искать Дмитрия Донского, который зачем-то в ратника переоделся:
«И сказали литовские князья: «Мы думаем, что жив он, но ранен тяжело; что, если средь мертвых трупов лежит? »»
Дмитрия Ивановича искали среди павших, но, слава Богу, нашли вполне здоровым, он был за каким-то дубом вне Куликова поля. Очевидно, спрятался там, пока остальные дрались в поле.
Итак, даже по этой самой поздней версии битвой руководили братья Альгердовичи, которые и разбили Мамая своими засадными литовскими полками. А князь Дмитрий Иванович вообще не участвовал в битве — переоделся в ратника, сбежал с поля боя и спрятался в дубраве, где его после боя отыскали литовские князья.
Украинский историк Владимир Белинский пишет в книге «Страна Моксель»:
«Есть еще одна сторона Куликовской битвы, не исследуемая русскими историками, а принимаемая ими на веру от Екатерининской «Комиссии» /создавшей в конце XVIII века российскую версию истории — В. Д. /. По ее версии, на помощь Мамаю шел литовский князь Ягайло с войском. И якобы он «в день битвы находился не более как в 30 или 40 верстах от Мамая».