Тайны и судьбы мастеров разведки

Слова Стеннеса тем не менее не вызвали припадка гнева у Геринга. Он парировал их, как бы защищаясь:

— Вы живы только потому, что я предупредил комен­данта Родде о его ответственности. Дильс, шеф гестапо, хороший парень, я доверяю ему. Он спас уже многих людей. Он никогда не станет убивать только ради убийства. Но в большинстве случаев я мало что могу сделать.

Для Стеннеса было несколько необычно наблюдать спесивого, самоуверенного Геринга в подобном настрое­нии. Тому было чего опасаться: Гиммлер — еще недавно мелкая рыбешка — набирал силу...

Геринг, наконец, перешел к делу.

— Одно из условий вашего освобождения — немедлен­ное препровождение вас за границы рейха. Для вас это бу­дет опасное путешествие. Кого вы хотите взять с собой?

— Моего кузена Фритца Беринга. Он — верный друг и, что не менее ценно, хорошо стреляет из пистолета. Но, послушайте, я же должен проститься с отцом. Я, вероятно, никогда не увижусь с ним снова.

— Хорошо, вы можете взять господина Беринга. Поли­цейский чиновник, разумеется, будет вас сопровождать. На случай неприятностей—три единицы оружия. Вы можете посетить отца, но не дольше получаса. Чем быстрее вы по­кинете Германию, тем будет лучше для нас всех.

В дороге Стеннес внутренне подготовился ко всему. Оружие все время было под рукой. Неподалеку от Маг­дебурга на скорости 75 километров в час раздался силь­ный треск. Машину резко развернуло, и она по инерции полетела задом в кювет. К счастью, никто не пострадал. Водитель после нескольких минут, проведенных под днищем, выполз с безрадостной вестью: «Лопнула задняя ось». Случайность? Гитлера, однако, удивило, что Стен­нес относительно благополучно добрался до границы. По некоторым свидетельствам, он возвращался к этой теме вновь и вновь, повторяя: «Я не понимаю, как Стеннесу позволили уйти».

Родственнику Стеннеса в одном из ближайших го­родков удалось взять машину напрокат. Вальтер пересек германо-голландскую границу около Гронау. Ни немецким чиновникам, ни голландским таможенникам не пришло в голову досматривать его багаж.

Через пару дней, вновь ощутив всю роскошь свободы, Стеннес перебрался в Англию, а оттуда вскоре пароход увез его в неизвестность — на долгие годы.

Тем временем немецкий посол в гоминьдановском Китае уже явно заерзал в своем кресле, запрашивая в Берлине инструкции о том, как ему вести себя с извест­ным противником нацистского режима. В ответ пришла телеграмма Гитлера: «Ни при каких обстоятельствах не пробуйте тягаться с этим Стеннесом!»

В ставку генералиссимуса Вальтер прибыл в декабре 1933 года. Чан Кайши уже при первой встрече произвел на него куда более сильное впечатление, чем он мог ожидать. «Я уже познакомился со многими китайскими генералами, и среди них были безупречные командиры. Но высокому, худому человеку с довольно строгим лицом, поднявшемуся из-за письменного стола, чтобы пожать мне руку, просто не пошла бы никакая другая профессия, кроме военной. Острые черты лица, угловатый подбородок, усы щеточкой, широко открытые, изучающие глаза — так мог бы выгля­деть офицер прусского Генштаба».

Беседу Чан Кайши закончил следующими словами: «Вы приписаны к моему личному штабу и будете заботиться о моей персональной безопасности. Вам надлежит подгото­вить мою охрану по образцу прусской гвардии. Я хотел бы также, чтобы вы проявляли бдительность и сообщали мне обо всем, что привлекло ваше внимание, — о хорошем и плохом. Я не ограничиваю вашу деятельность никакими рамками».

Эта деятельность могла быть ограничена только про­должительностью суток. Возложенные задачи оставляли Стеннесу время только для сна. Система безопасности лидера Гоминьдана в условиях постоянной войны с ком­мунистическими силами была эшелонированной. Сначала Стеннесу предстояло четко отладить механизм действий непосредственной личной охраны Чан Кайши, которая насчитывала четыреста человек. Затем он вплотную занялся боевой подготовкой трехтысячного полка спе­циального назначения, который, в случае прорыва про­тивника, должен был обеспечить оборону штаб-квартиры генералиссимуса. Третьим этапом стало создание еще более мощного прикрытия — отборной дивизии, где все командные посты были укомплектованы особо предан­ными Чан Кайши офицерами. Помимо этого, в задачи Стеннеса входила подготовка местных полицейских сил и военной жандармерии. Вдобавок ко всему генералис­симус стал направлять за границу своих военных атташе. Натаскивать их тоже пришлось Стеннесу. Три пристав­ленных к нему переводчика-китайца едва успевали за его объяснениями.

Стеннес был рядом с Чан Кайши во время всех его ин­спекционных поездок, всех военных походов против комму­нистов. Доверие к нему генералиссимуса не знало границ. Полунамеки на необходимость бдительности остались в прошлом. Стеннес получает должность «руковолителя ев­ропейской информационной службы генералиссимуса» — попросту говоря, начальника разведки. Оставаясь шефом личной охраны Чан Кайши, Вальтер Стеннес получает еще один ответственный пост—«руководителя транспортного авиаотряда генералиссимуса».

Что отличало Стеннеса от других немецких военных советников в Китае? У многих, если не у большинства, были проблемы дома. У нескольких блестящих офицеров оказалось не все в порядке с «чистотой расы». Третьи про­сто по неосторожности нажили себе врагов среди партий­ных бонз. Другие были заподозрены в симпатиях к левым идеям. Но какой бы ни была их несложившаяся прошлая жизнь, все они, не чувствуя за собой вины, желали тем не менее «реабилитировать» себя. Все они добивались мило­сти. Они хотели вернуться в Германию и снова служить ей, даже если это была Германия Гитлера. Стеннес же в своей борьбе рещил идти до конца. Полагаю, это явилось одной из причин, по которой Стеннес вошел в контакт с советской разведкой. Известная формулировка «Враг моего врага — мой друг» оказалась равноприемлемой для обеих сторон.

Разумеется, в душу закрадывалась тревога и за соб­ственную жизнь. В Германии желающие лично пустить ему пулю в лоб или в затылок выстроились бы в очередь. Вопрос об отзыве из Китая немецких военных советников был фактически предрешен после вторжения в страну япон­ских войск в июне 1937 года. На Дальнем Востоке Гитлер делал основную ставку не на гоминьдановского лидера, не веря в него как в надежного и перспективного союзника. Поддержка же его немецкими военными советниками не­минуемо негативно сказалась бы на германско-японских отношениях.

После случившегося в конце коїщов отъезда германской военной миссии Вальтер Стеннес представлял в Китае исключительно самого себя. Это была довольно зыбкая позиция — особенно в условиях, когда гоминьдановская армия терпела от японцев одно поражение за другим. Некоторые высокопоставленные китайцы в конфиден­циальных разговорах уже обсуждали вопрос о том, что в случае победоносной войны Гитлера пребывание в Китае его заклятого врага может поставить страну в несколько щекотливое положение.

И приблизительно в тот же момент удачно начавшееся сотрудничество советской внешней разведки со Стенне­сом — Другом — внезапно оборвалось. Этому, кстати, нет никаких документальных объяснений. Скорее всего, произошло недоразумение, накладка. Причина, не ис­ключено, заключалась в том, что установивший контакт со Стеннесом Николай Тищенко был переведен на другой участок работы без замены. Недоразумение — понятие само по себе малопозволительное в практике разведки. Но уж что было...

О Друге вспомнил сам Берия. 25 ноября 1940 года резиденту советской разведки в Токио Долбину было послано подписанное им указание разыскать Стеннеса и восстановить связь. Москва решила действовать через своего сотрудника в японской столице из-за отсутствия других возможностей. В конце декабря Долбин доложил о выполнении задания. Друг был рад возобновлению кон­такта, внезапное прекращение которого подействовало на него удручающе: он терялся в догадках. Он не отказался от намерения совершить поездку в СССР, но условия для этого пока не созрели.