Тайны мирового разума и ясновидение

По этому поводу А.К.Манеев пишет: "Проблема, таким об­разом, налицо. Ее решение, на наш взгляд, возможно на пути синтеза только что приведенных альтернатив, осуществимого в рамках концепции биополя, согласно которой оно одновремен­но находится как бы и "выше" атомно-молекулярного уровня (ибо объемлет собою его дискретные элементы), и "ниже" их (ибо "пронизывает" все вещественные образования, сливаясь с их субстратом на мегавакуумном уровне). Будучи динамичной негэнтропийной системой, биополе, находящееся в связи с вещест­венно-дискретной энтропийной подсистемой организма, выводит последнюю из этого состояния энтропийности, поднимает до уровня негэнтропийности, характерной для всего живого.

Биополе как материальная система выступает как бы в роли материалистически понимаемой "души", то есть важнейшего звена в организации биосистемы, о чем в свое время писал уже Эпикур.

Идеалиста Гегеля не устраивало эпикуровское представ­ление о душе как материальном, субстратном образовании, точ­но так же, как и представление о ней диалектика Гераклита. Материалистически понимая душу, Гераклит, пишет Гегель, считал, что "когда мы живем, наши души погребены в нас, а когда мы умираем, воскресают и живут наши души...", то есть тонкие, простейшие материальные образования действительно могут сохраниться и после смерти организма. Но этот "грубый" материализм не импонирует Гегелю, так как он под "душою" понимает чисто мысленный конструкт, понятие. Но даже геге­левское мифологизированное понимание "души" в какой-то мере соответствует объективной реальности, то есть полевому компо­ненту биосистем, который уже получает признание в науке...

Биополе, на наш взгляд, является важнейшим звеном в ие­рархическом строении белковых биосистем. А "иерархичность строения системы — это представление относительной автоном­ности различным ее уровням, подчиненным главному регулято­ру..." (Станислав Лем), каковым в такой сложной системе, как биологическая, и может быть полевая формация. Ведь "слож­ность" выступает как опосредствованность: связь двух вещей тем сложнее, чем большее число других вещей воздействует на нее, стоит между этими двумя вещами; система будет сложной, если взаимодействие каких-либо ее подсистем трудно вычленить из совокупности всех взаимодействий внутри системы, трудно изолировать от опосредствующего влияния других элементов. С другой стороны, ...чем более пластично и дифференцированно предмет модифицируется под влиянием связанных с ним объек­тов и чем больше число объектов оставляет след в структуре и поведении предмета, тем большее количество информации он содержит" (Н.В.Хованов).

А.К.Манеев пишет, что "этим критериям в наибольшей сте­пени отвечает внутренне непрерывный биополевой квант: в нем действительно"трудно вычленить" какую-либо подсистему вза­имодействий, хотя практически бесконечное число степенной свободы континуально-полевого объекта делает его наиболее сложной системой. Как непрерывная полевая формация биоквант представляет собой воплощенный идеал целостности и просто­ты, но эта синтетическая простота на полевой основе диалекти­чески противоречиво заключает в себе высшую сложность, иде­ал сложности по сравнению с достижимой на дискретно-вещест­венной основе. Ничто с такой "готовностью" и "податливостью" не реагирует на внешнее воздействие, как поле, ничто не срав­нится в динамичности с ним, однако оно в высшей степени спо­собно сохранять свой полевой субстрат неизменным в качестве неделимого кванта.

Связь биополевой формации с вещественно-дискретной под­системой организма в нормальном состоянии последней обуслав­ливает тот комплекс явлений, тот феномен, который известен нам под названием "Жизнь". Та или иная степень нарушения данной связи имеет место при патологических состояниях в веществен­но-дискретной подсистеме организма, вызванных какими бы то ни было причинами; серьезные нарушения этой связи сопутству­ют состояниям клинической смерти биосистем. Однако биополе при этом еще не связано с организмом и остается базой возмож­ного возвращения последнего к норме при условии восстановле­ния нормального статуса вещественно-субстратной структуры организма, всех его физиологических отправлений и подлежа­щего единства с собственным биополеваым компонентом. Раз­рыв связей между биополем и вещественно-субстратной струк­турой организма в затяжных случаях ведет к необратимым про­цессам деструкции в последней и в конечном счете к летальному исходу (при отсутствии "заменителей" стабилизирующей функ­ции биополя, то есть подходящих "консервантов", набор кото­рых все расширяется реаниматологией).

О наличии биополя правомерно заключить по всему ком­плексу биопсифункций живого организма. Ведь о реальности прочих физических полей судят по их проявлениям, воздействи­ям на те или иные вещественные системы. И если излученные поля (например, радиоволны) ведут уже независимое от их ис­точника существование, что, однако, не мешает им нести в себе соответствующую информацию, то столь же возможно сущест­вование и биополя, "излученного" при гибели организма, но все же сохраняющего в себе всю информацию о нем. На базе послед­ней в принципе и мыслится воссоздание биосистемы подобно тому, как последняя формируется в онтогенезе на основе пред­шествующей ей генетической информации.

Уверенность в существовании биополя подкрепляется и дру­гими данными современной науки. Если, как отмечает академик

Н.Дубинин, "тайны жизни не сводятся к строению ДНУ, РНК и белков...", а "термодинамический принцип существования жи­вой материи является самостоятельным принципом, указываю­щим на самостоятельность физики живой материи и на невозмож­ность возникновения живой материи из известной нам неживой материи", то, естественно, напрашивается вывод, что в составе живых организмов (поскольку они все же существуют) имеется нечто такое, что еще не значится в каталоге известных науке видов вещества и поля. Этот дополнительный агент, обуславли­вающий негэнтропийный аспект процессов, пронизывающий весь организм и определяющий целостность последнего, мыслится как фактор полевого типа, обладающий суперустойчивой структу­рой. Ничто с такой "готовностью" и "податливостью" не реаги­рует на внешние влияния, как поле, ничто так не динамично, как оно, но вместе с тем ничто так не способно сохранять свою суб­стратную основу неизменной, как неделимый, внутренне-целостный,непрерывный биополевой квант.

В связи с проблемой устойчивости представляется право­мерной постановка вопроса и о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия возникшими биосистемами, по­скольку оно мыслится возможным на базе специфической устой­чивости биополей, обусловленной чрезвычайно высокой их ди­намичностью. В данной связи бесспорный интерес представляют идеи ряда видных ученых относительно проблемы бессмертия (Дж.Бернал, А .Кларк, В.Купречив, В.Леви и др.).

В частности, Дж.Бернал писал, что "сейчас, когда мы вы­росли до осознания подлинных фактов, касающихся смерти, до осознания ее связи с возрастающей бренностью более сложных организмов, мы поняли, что смерть в принципе никоим образом не неизбежна, и мы должны позаботиться о том, чтобы найти спо­собы отсрочить или избежать ее".

К сожалению, не только по адресу индивида, но и "в отно­шении судьбы человечества, — пишет Д.В.Панфилов, —мно­го раз высказывались пессимистические взгляды, хотя они не всег­да имели серьезные основания. Прежде всего, должно ли челове­чество обязательно в дальнейшем исчезнуть, подобно другим видам животных и растений? Отнюдь не обязательно. Мнение о фатальной необходимости вымирания каждого вида —заблуж­дение. Биологами установлено, что вид может в принципе суще­ствовать неограниченно долго, не вымирая и даже не изменяясь, лишь бы среда была относительно постоянной и благоприятной для жизни вида. Если бы каждый вид вымирал в силу присущих животному закономерностей, то эволюция жизни на Земле была бы невозможна". Между тем экзистенциализм проповедует бес­почвенный пессимизм, утверждая, что человечество неотврати­мо идет "трагическим путем"; в судьбах человека он видит, как пишет Т.Ярошевский, лишь "трагизм его существования, отме­ченного неизбежной гибелью".

Далее А.К.Манеев отмечает, что "на субстратно-полевой основе мыслимы и биосистемы небелковой природы". В наш век отнюдь "не праздно предположение, что нам, возможно, придет­ся столкнуться с другими живыми существами, весьма высоко­организованных и в то же время совершенно на нас не похожи­ми", — пишет академик А.Колмогоров. Член-корреспондент А.Ивахченко также отмечает, что человек за сравнительно ко­роткое время своего существования "не достиг еще предела своей эволюции, развития своих интеллектуальных способностей, если, конечно, таковой имеется вообще. Следовательно, существа, равные ему или стоящие выше его по развитию, принципиально могут существовать. Возможно, что они уже есть на других пла­нетах".

Что касается бессмертия, то А.К.Манеев делает следую­щее заключение:

"Из изложенного следует, что идеал достижимости индиви­дуального бессмертия и даже признание наличия во Вселенной биосистем, уже обладающих бессмертием, надежды человечест­ва на встречу в космосе с братьями по разуму, уверенность во всесилии знания, побеждающего смерть и могущего на базе ин­формационных программ биополевых систем возвратить к жизни всех, как говорится, ушедших в небытие, но в новой, более со­вершенной форме, на небелковой основе, — все это существен­ные элементы истинно научного мировоззрения... Эта проблема уже поставлена на повестку дня развивающейся наукой. Идеа­лы подобного рода действительно заражают оптимизмом и мо­гут служить важным стимулом вдохновения во всех сферах прак­тической и теоретической деятельности человечества, осознав­шего реальность таких идеалов".