Тайны Сент-Ривера

– Пожалуй, вы правы, коллега... Я даже думаю, а не подкинул ли он нам эту, как вы говорите, сомнительную улику специально? Но тогда получается, что преступника нужно искать в составе публики, посетившей в этот день галерею.

– Не думаю, что можно полностью исключить и самого хозяина «Уникума».

– Полностью – нет... Но все же маловероятно. Что он выигрывает в этой ситуации?

– Разве он не коллекционер?

– Скорее, он притворяется им, так лучше для его бизнеса.

– Понятно... Тогда, пожалуй, вы правы. Итак, страховая компания «Монус» готова нанять меня для расследования этого дела, а полиция будет проводить расследование по заявлению господина Файна, так?

– Нет, по заявлению господина Тореса, а в остальном все правильно.

– Давненько мы не работали вместе. Когда я смогу увидеть место происшествия?

– Сегодня ближе к вечеру.

* * *

Я первый раз увидела эту знаменитую галерею изнутри. На улице было уже темно, поэтому в залах горел довольно яркий свет. Все было похоже на самый заурядный музей. Начищенный до блеска паркет, стеклянные витрины на массивных тумбах, сделанных из темного лакированного дерева... Впрочем, наверное, когда здесь выставлялись картины, все выглядело несколько иначе. У меня вдруг появилась навязчивая мысль, которая, казалось, не имела никакого отношения к делу...

– О чем это вы задумались? – отреагировал на мою задумчивость Эрик Катлер.

– Комиссар, скажите, какого цвета мой свитер? – ответила я вопросом.

– ?

– Ну скажите...

– Я не художник, но вижу, что цвет лиловый, так он вроде называется, ааа...

– Нет, комиссар, он – розовый, хотя вы видите его лиловым! Во всем виновато освещение! Но... Как можно показывать художественные изделия при таком свете?!

– Нет, нет, госпожа Адамс, – вмешался в наш разговор хозяин галереи, – мы демонстрируем наши экспонаты только в дневное время, причем окна расположены так, чтобы даже дневной свет не мешал восприятию цвета и не отражался в витринах, стекла здесь тоже не простые...

– Постойте, значит, когда все происходило, свет не горел?

– Конечно, нет.

– Значит, если бы в этот момент на короткое время отключилось электричество, этого бы никто не заметил?

– Это бы заметили охранники у входа, там есть телекамеры, кроме того, прозвучал бы аварийный сигнал.

– А давайте проведем эксперимент... Сколько времени нужно подготовленному человеку, чтобы поднять стекло витрины, схватить миниатюру? А спрятать ее легко, она ведь маленькая, поместится и в ладони...

– Я думаю, если порепетировать, хватит и трех секунд, – Торес уже понял мою мысль.

– Но сигнализация?

– Свет можно отключить на пару секунд: телекамеры только мигнут, охранники вряд ли на это обратят внимание, да и не все же время они смотрят на мониторы, а то, что не сработала аварийная сигнализация, никто не заметит, если ее вовремя отключить и включить.

– Но это значит...

– Я бы на вашем месте, комиссар, допросила бы еще раз дежурного электрика, так, на всякий случай.

* * *

На следующий день меня разбудил ранний звонок Дэвида.

– Слушай, ты, оказалась права! – буквально закричал он в трубку.

– А через час ты не мог об этом сообщить? – возмутилась я.

– Ну, ты и соня! Ты не дослушала, ты оказалась права насчет электрика, только допросить его уже не удалось. Его нашли мертвым в его собственном доме. Арестован Файн, но улик против него нет. Комиссар тебе, наверное, тоже позвонит… – Дэвид спешил все выложить, словно боялся, что я положу трубку.

– Постой, тебе известно только это? Вы дали материал у себя в газете? – спросила я, уже полностью проснувшись.

– Нет, пока нет разрешения от полиции, но кое-что все же сообщалось в утреннем выпуске. Так ты поедешь на место преступления? Тебя, наверняка, туда допустят – в голосе моего друга удивительным образом проступали уверенность и надежда.

– Хорошо, сейчас приведу себя в порядок и позвоню Катлеру, спокойно отреагировала я, так и не ответив на вопрос.

Впрочем, ответа я и не знала.

Через десять минут, я была уже готова говорить о деле с полицейским комиссаром.

– Приветствую вас, коллега, – услышала я знакомую фразу, свидетельствующую о том, что мой голос узнали сразу.

– Доброе утро, комиссар, – ответила я, – вы сейчас не в доме убитого?

– Я в доме господина Смоллера, но почему вы решили, что он убит?

– А что, это не так? – удивилась я.

– Пока нет заключения медэксперта, рассматриваются две версии: самоубийство и убийство.

– Как он умер? – уточнила я, понимая, что есть какие-то особые обстоятельства этой смерти.

– На первый взгляд он отравился газом, но, как я уже сказал, это требует проверки.

– Понятно, – ответила я, хотя еще ничего понятно не было, – я могу приехать к вам?

– Дэвид уже выехал за вами, – удивил меня комиссар.

Не успела я положить трубку, как звонок в дверь возвестил о прибытии моего друга.

– Мог бы сказать, что едешь за мной, – проворчала я.

– А ты уже готова? – игнорируя мое возмущение, спросил Дэвид.

– Почти, через пять минут выйдем, – вздохнув, ответила я.

Дом господина Смоллера

Дом Пауля Смоллера располагался в живописном южном пригороде Сент-Ривера. Чувствовалось, что Смоллер, не смотря на свою скромную должность, был достаточно обеспеченным человеком. Мы увидели основательный особняк в два этажа, на коих располагалось семь комнат: четыре – на первом и три – на втором. Все комнаты были заставлены старой, но дорогой, добротной мебелью. Вообще все выглядело здесь весьма солидно. Впрочем, это было моим первым впечатлением. Комиссар рассказал мне, что раньше здесь, кроме Пауля, жили его жена и двое взрослых детей: сын и дочь, но с женой господин Смоллер развелся год назад, выплатив при этом немалые деньги. Дети его еще до развода родителей уехали в Австралию. С дочерью он, судя по найденным в его кабинете письмам, поддерживал постоянную почтовую связь. Возможно, и с сыном отношения господина Смоллера были вполне нормальными, но это еще предстояло уточнить. Не смотря на то, что Смоллер уже год был единственным обитателем этого большого особняка, здесь было чисто и уютно, что наводило на мысль о присутствии женщины, которая должна была бы здесь появляться, если не постоянно, то хотя бы регулярно.

Пауль Смоллер, судя по всему, умер вечером, то есть за восемь-десять часов до того, как был обнаружен. В полицию позвонил его сосед, который утром шел на работу и увидел, что дверь дома Смоллеров открыта. Это показалось ему подозрительным, он подошел к двери и позвал несколько раз Пауля, но никто не ответил.

Когда прибыли полицейские, это был дежурный инспектор и участковый сержант, то хозяина дома они нашли не сразу. Он лежал на полу кухни, ноги его упирались в дверь, поэтому эту дверь удалось открыть с трудом, на кухне чувствовался запах газа, но газ уже не поступал в помещение довольно давно, предположительно, потому, что сработал таймер газовой плиты. Полицейские включили вытяжку и вызвали следственную бригаду.