Тайны Сент-Ривера

– Нельзя ли с ней встретиться и поговорить? Я понимаю, что она вряд ли что-нибудь знает о матери малышки, но, возможно, какие-нибудь факты все же ей известны, хотя бы случайно, я...

– Она уже два месяца как не появлялась здесь. Девочка очень тоскует и плачет по ночам, но формально... Вы понимаете?

– Может, с ней что-нибудь случилось?

– Ее сестра работает в больнице в Тотридже, мы позвонили ей... Она пару дней назад получила письмо. В общем... с Бэрри Гросс все в порядке. Просто ей надоело одиночество, а будущий муж, видимо, не заинтересован в чужом ребенке.

– Вы не поможете мне встретиться с сестрой вашей бывшей воспитательницы?

– Я дам вам номер ее телефона. Вы уже близки к разгадке вашей тайны?

– У меня есть более или менее приемлемая версия, но не хватает фактов...

– Что ж, удачи вам.

* * *

Сара Коен (так звали сестру Бэрри Гросс) не сразу согласилась дать нам необходимые координаты. Мне пришлось рассказать ей все, чтобы убедить, что мы не собираемся разрушать жизнь ее сестры. Что ж нам предстояло еще одно путешествие, теперь уже на побережье.

Общеизвестно, что Мэрвик – это один из самых шикарных городов-курортов на океанском побережье. Отдых здесь не всем по карману. Поэтому нам было чему удивиться.

Отправившись по адресу, который дала нам Сара, мы оказались у дверей дорогого высококлассного отеля. Пришлось обратиться к администратору.

– Скажите, пожалуйста, у Вас остановилась госпожа Гросс, Бэрри Гросс? – я думала, что он станет искать ответ на наш вопрос в регистрационном списке, отель огромен, запомнить всех постояльцев просто невозможно, но он ответил, не сверяясь ни с какими источниками информации, только надо было видеть его лицо!

– Она была здесь, но разве вы не знаете?... Она ведь умерла...

– Умерла? Когда? Как это произошло?

– Но ведь… Она страдала от неизлечимой болезни... Доктор сказал, что она об этом знала...

– Она не оставила никаких писем? У нее есть сестра. Она еще ничего не знает...

– Все ее вещи забрал полицейский чиновник, он должен был сообщить ее близким.

Да, конечно, я не подумала, спасибо.

Такого поворота я не ожидала. Прежде чем отправиться в полицию, целесообразно было позвонить комиссару Катлеру, возможно, он сможет мне помочь.

Эрик Катлер, конечно не отказал мне в услуге и позвонил в полицейское управление Мэрвика. Однако, не смотря на это, мне там пришлось нелегко

Но все же удалось убедить местных служителей закона, что не случится большой беды, если мне покажут вещи умершей в отеле госпожи Гросс. Я и сама толком не знала, что это может дать. К тому же, я уже не сомневалась в своей версии событий.

Вещей было немного. В чемодан я не стала заглядывать. Мое внимание привлекла лишь записная книжка покойной. Там я надеялась отыскать какой-нибудь полезный адрес или хотя бы имя... Но едва я взглянула на первые записи, как поняла, что здесь кое-что поважнее.

Почерк! Хотя я видела только один раз и всего одну строчку, написанную человеком, пославшим письмо Марте Дордж, у меня не возникло ни малейшего сомнения, что эти записи делала та же самая рука! Но что могла знать о дочери Марты госпожа Гросс? Даже Сары, ее сестры, не было в больнице в тот день. Она поступила на работу туда значительно позднее. Это я выяснила, еще находясь в Стренчфилде. Впрочем, ей вовсе не обязательно было что-то знать. Выяснить, где родилась Эвелин, она могла и в приюте… Остальное могло быть просто стечением обстоятельств.

* * *

На следующий день уже из Сент-Ривера я стала собирать осколки необходимой мне информации из всевозможных источников. Нет, Бэрри никогда не была в Тотридже. Она не была убита, и даже о самоубийстве не возникало никаких предположений. Бэрри прошла свой трудный путь до конца. Врач, проводивший вскрытие, подтвердил, что женщина умерла от тяжелой болезни, а также он заверил меня, что умершая никогда не рожала. Все мои первые версии разлетались, не успевая оформиться. Ни Бэрри, ни ее сестра Сара никогда не жили в столице и не могли иметь ничего общего с Морисом. Но о рождении и смерти дочери Марты Сара все же знала, ей об этом рассказали в больнице. Она и поведала историю девочки своей сестре. О печальном случае, имевшем место в тот самый день, когда родилась и Эвелин, Бэрри слышала от своей бывшей начальницы, а той рассказала медсестра, сопровождавшая ребенка в приют. Все эти сведения успешно укладывались только в одну единственную версию, которую я и изложила Марте Дордж.

– К сожалению, я не могу утверждать, что Эвелин Гросс – это ваша дочь. Скорее всего, женщина, которая написала эту записку, просто хотела заставить вас поверить в это. То, что в тот день родилось две девочки, выяснить было достаточно легко. Бэрри знала о своей неизлечимой болезни. Она хотела, чтобы малышка попала в семью. В семью, где будут ее любить. Вот фото ребенка, мой друг Дэвид сделал его, когда мы были в приюте. Я не нашла ни одного факта, который бы указывал на то, что детей могли поменять местами. Кроме того, то обстоятельство, что в письме Берри не написано о том, что девочка находится в приюте, косвенно подтверждает ее желание представить все так, будто информация исходит из источника, связанного скорее с прошлым, чем с настоящим. О почерке она просто не подумала. А может, решила, что ее, скорее всего, не станут связывать с событиями, к которым она действительно не могла иметь никакого отношения. Я ведь и сама толком не знаю, зачем мне нужно было смотреть ее записную книжку...

– Но нет ведь и фактов решительно опровергающих то, что эта девочка – моя дочь? – Марта внимательно рассматривала фотографию Эвелин. – Мы с мужем решили забрать ее из приюта. Я искала свою дочь и считаю, что вы помогли мне ее найти.

Когда-нибудь, когда я стану старой и знаменитой, я буду часто рассказывать эту сентиментальную историю так и не расследованного мною до полной ясности дела.

А сейчас она помогла мне вернуться к мысли о том, что прежде чем броситься на поиски новой информации, неплохо бы сначала понять, о чем могут свидетельствовать факты, которые уже нами собраны.

Коллекционеры

К необходимости проанализировать и обдумать все, что я знаю, меня привела обычная лень. Я надеялась, что мои рассуждения помогут мне минимизировать объем необходимой скучной и рутинной работы, без которой, я это прекрасно понимала, в этом деле не обойтись.

Начнем с времени. С момента, когда в галерее «Уникум» началась демонстрация работ Фениори, до того мгновения, когда было установлено, что Веронику кто-то сумел подменить, прошло восемь дней. Это тот период, который и должен нас интересовать. Нужно составить список всех посетителей «Уникума», кои за это время могли приблизиться к витрине, в которой была выставлена миниатюра. Нужно учесть и возможности обслуживающего персонала галереи, мотив для похищения тут маловероятен, а вот помочь кому-то за вознаграждение, почему бы и нет? Среди посетителей больший интерес представляют те, кто обладают коллекциями лаковых миниатюр, или коллекциями, которые включают в себя хотя бы что-то подобное. Хотя и туристы могут иметь интерес к экспонатам этой выставки, нужно проверять практически всех, вопрос в очередности. Только и всего…

Да, не густо у нас с фактами. Нужно бы продолжить беседу с программистом, как его? С Тэдом Мораном. И все его графики за эти восемь дней придется внимательно изучить. Да и просто ролики с записями просмотреть не помешает. И все же начать нужно со списка посетителей!

Приняв это решение, я потянулась за телефонной трубкой. Господин Торес с пониманием отнесся к моей просьбе и обещал, что к завтрашнему утру я получу нужный мне список. Всех посетителей регистрировали в специальном журнале, каждая страница этого журнала, кроме всего прочего, дублировалась в компьютере Морана. Так что, подготовить нужные сведения было несложно.