Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
Итак, познакомившись с историей алхимии на протяжении первого тысячелетия ее существования, самое время задуматься над итогами наших изысканий. Наиболее ранние из дошедших до нас текстов по алхимии восходят к дохристианским гностическим источникам. Так, источником для создания Изумрудной таблички явно послужил греко-египетский гностицизм, тогда как в основе текста «Пророчицы Исиды» лежит египетско-еврейская традиция. Таким образом, точкой пересечения тех и других течений был Египет.
Зосим в «Первой книге Последнего суда» говорит, что алхимия восходит к тайным знаниям, которыми обладали потомки полубожественных существ (сынов Божиих, упоминаемых в книге Бытия. — Прим. пер.)и людей, жившие на земле еще до Всемирного потопа. Как уже было сказано во 2-й главе, эти существа был
В эпоху распада античного мира, начало которой положил Александр Македонский, эта унитарная концепция распалась на несколько параллельных течений. Процесс физического превращения начал рассматриваться как изолированное явление, и его стали смешивать с металлургическими и протохимическими приемами. Внутреннее преображение послужило основой для экспериментального мистицизма, или гностицизма, в рамках христианства, иудаизма и ислама. Тайна трансформации времени, пришествия Царства Небесного, стала внутренним ядром раннего христианства. К сожалению, это провидение было трансформировано ортодоксальной церковью в постоянный «апокалипсис», направленный против еретиков. В иудаизме тайна времени была тесно переплетена с актом творения, способностью анимировать, одушевлять неодушевленную материю. Как мы видели в книге «Бахир», еврейский мистицизм в значительной степени остался источником тайных знаний.
После появления ислама разделение типов трансформации стало еще более явным. Тайна времени, лежавшая в самом ядре откровения Мухаммеда, превратилась в своего рода семейный секрет, достояние исключительно потомков пророка. Процессы внутреннего преображения легли в основу мистических практик суфизма, тогда как внешнее превращение элементов сделалось краеугольным камнем исламской науки наряду с медициной, астрономией и математикой. В исламе можно проследить пути развития всех трех этих составляющих, однако найти хотя бы некое подобие унитарной системы крайне сложно.
К второй половине X в. разрыв между ними достиг максимальной дисперсии. Тайны «Бахира» оставались доступными для крайне узкого круга посвященных из числа еврейских мистиков. Исламский мистицизм только-только начал создавать первые суфийские ордена, а шииты, носители тайного учения, пытались подчинить своему влиянию весь остальной исламский мир. Христианство, естественно, активно преследовало своих собственных алхимиков и гностиков, отказывая им в праве на существование и набросив мрачный покров фанатизма на семисотлетний период, продолжавшийся от падения Рима до начала первых Крестовых походов {2} .
Уровень образования и научной мысли на Западе едва-едва возвышался над примитивными суевериями. Такие столпы научной мысли той эпохи, как папа римский Григорий Великий (590–604), к примеру, уделяли главное внимание чисто экклезиологическим вопросам, с удивительной легковерностью принимая всевозможные легенды о чудесах, волшебстве и одержимости простых смертных бесами и демонами. Помимо подобных писаний, создавались лишь весьма и весьма вторичные компиляции фрагментов трудов античных авторов, которые часто содержали ошибочную атрибуцию. Таковы были жалкие крупицы античной мудрости, питавшие лучшие умы пресловутых Темных веков.
Эта прискорбная ситуация начала меняться, когда арабы-мусульмане и берберы в начале VII в. вторглись в Испанию из Северной Африки. Ислам, движимый ненасытным любопытством и жаждой завоевания все новых земель и вдохновляемый истинно восточным воображением, представляя собой разительный контраст пассивному, рассудочному интеллектуализму Запада, образно говоря, вдохнул новую жизнь в цивилизации покоренных им территорий. Остальная Европа была спасена от этой участи дедом Карла Великого Карлом Мартеллом [85] , одержавшим победу над маврами (мусульманами) в битве при Пуатье в 733 г.
Однако Испания на несколько веков стала оплотом ислама.85
Мартелл — почетное прозвище победителя мавров, означающее «молот» или, в официальной титулатуре той эпохи — молот Божий. Оно восходит к германской мифологии, где главным воителем считался бог Тор, атрибутом и оружием которого был грозный боевой молот. (Прим. пер.)
В последующие века арабы быстро обрели статус мировой державы. Их халифы, султаны и полководцы проявляли огромный интерес к изучению и литературы, и философии завоеванных ими стран, приказывая переводить их сочинения на арабский. Благодаря этим переводам на арабский была сохранена обширная часть интеллектуального наследия античности. Так, впоследствии на Западе были заново открыты классические сочинения Аристотеля, Архимеда, Аполлония, Евклида, Гиппократа и Галена, бережно сохраненные в арабских переводах. Через эти же арабские источники полуварварская Европа заново познакомилась с основами алхимии.
Мы уже упоминали имя Джабира, собирателя и толкователя гностических и алхимических текстов, жившего в VIII в. Однако еще большую ценность имеют сведения по алхимии, содержащиеся в обширной арабской энциклопедии X в «Китаб-Фихирст». Несколько страниц в ней посвящены различным темам герметического характера, включая упоминания о древнеегипетском маге, допотопном основателе алхимии, Гермесе Трисмегисте, Марии Еврейке, Клеопатре и Стефане Александрийском. Оказывается, арабы на пороге X в. выработали взгляд на алхимию как физическую методику, которая окрасила во вполне специфические тона ее развитие вплоть до XII в.
Испания служила своеобразным перевалочным пунктом между исламом и христианством. Когда волна исламских завоеваний схлынула, на Иберийском полуострове оставались островки христианства, из которых со временем сформировались христианские королевства. Помимо постоянных религиозных и политических конфликтов, эти тесные контакты между мусульманами и христианами служили и средством распространения знаний. После того как войска Фатимидов к концу X в. завоевали всю Северную Африку, арабская Испания оказалась в еще большей изоляции от основных культурных центров ислама. Испанские халифы в конце X — начале XI в. были озабочены острым соперничеством со своими единоверцами-Фатимидами, особенно в области культуры и образования. Именно исламская Испания стала тем источником, из которого Европа обильно черпала энергию и знания для возрождения собственной цивилизации.
В самом начале XI в., в значительной мере благодаря усилиям одной выдающейся личности — французского монаха Герберта из Орийяка, который впоследствии стал папой римским Сильвестром II, интеллектуальный климат на Западе начал быстро меняться. Переживая тревожные ожидания при приближении тысячелетней годовщины крестной смерти Иисуса Христа и связанные с этим апокалипсические настроения (которые, кстати сказать, активно популяризировал ученик Сильвестра II Родольф Глабер), христианский Запад пришел в движение. Римско-католическая церковь встала на путь реформ, во многом — под влиянием разрастающегося монастырского движения. Наиболее крупным и важным явлением оказались волны пилигримов-паломников, отправлявшихся по пыльным дорогам в долгий и трудный путь в Иерусалим.
Паломничества, путешествия по святым местам и духовные искания уже давно играли важную роль в простонародном христианстве. Но вплоть до начала XI в. паломничества в Святую Землю вообще были крайне редким явлением. Начиная с магического 1033 года (года 1000-летия смерти Христа) и приобретая в последующие 40 лет все большую и большую привлекательность для паломников, Иерусалим быстро превратился в главный центр христианского паломничества. В 1071 г. Палестину захватили отряды турок-сельджуков, которые буквально вырвали Святую Землю из рук династии Фатимидов, обосновавшихся в Египте и заметно симпатизировавших христианским паломникам. Турки в этом смысле оказались куда менее веротерпимыми. Дело дошло до того, что в начале 1080-х гг. паломничества в Палестину практически прекратились. Тех немногих пилигримов, которые все же осмеливались прибыть в Святую Землю, захватывали в плен, грабили и вообще поступали с ними как с непрошеными гостями.