Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
Слово crusade(Крестовый поход) происходит от испанского cruzada,что означает «помеченное крестом». Крестоносцы действительно были воинами-паломниками, помеченными крестом. Причем крест этот означал нечто гораздо большее, чем просто знак на их плащах и доспехах. Их воодушевляло новое видение христианства, согласно которому в мире им предстояло много трудов, и притом именно тех, в которых прекрасно разбирались короли полуварварских народов Запада. Понятно, что труды эти — военные походы. Первый Крестовый поход высится в истории своего рода монументом человеческой веры в конец света.
Сильвестр II и Оттон III попытались построить некую объединенную мировую державу из фрагментов и осколков античного мира. Они видели в этом государстве, в которое, возможно, предполагалось включить и халифат Фатимидов, своего рода бастион против натиска переселенцев из Восточной Европы и Западной Азии. В Центральной Европе такими переселенцами были хазары [98] — народность, на основе которой впоследствии сформировались евреи-ашкенази. В Малой Азии эти племена были известны как сельджуки.
98
Хазары — этнические тюрки, верхушка которых в VIII в. приняла иудаизм, образовав Хазарский каганат. Со временем иудаистами стали большинство хазар. Каганат, располагавшийся на обширных землях в низовьях Волги и Северного Причерноморья, держал под контролем северную ветвь Великого Шелкового пути, которая шла в Европу, что наряду с грабежами окрестных народов служило источником обогащения иудео-хазарской элиты. (Прим. пер.)
Объединившись, эти три силы раннесредневекового мира — две Римские империи (Константинополь считался Вторым Римом) и Фатимидский халифат — могли бы противостоять не только натиску турок-сельджуков, но и надвигавшемуся наступлению монголов. Однако на деле вышло так, что турки-сельджуки в 1071 г. заняли Палестину и, обратив оружие против Константинополя, представляли серьезнейшую угрозу для стабильности всей остальной Европы. После ряда тяжелых поражений Византийская империя заключила с сельджуками унизительный мир, согласно которому под ее властью в Малой Азии оставались всего лишь жалкие крохи былого величия. Да, империя на время была спасена, но путь на Константинополь остался открытым для новых вторжений турок.
В этот роковой момент на страницах истории появляется таинственная фигура человека, ставшего одним из главных вдохновителей и организаторов Первого Крестового похода, — Петра Пустынника. В 1088 г. он был безвестным монахом одного из клерикальных братств или ордена хронистов. Любопытно, что его настоящее имя до нас не дошло, но само его появление на исторической сцене в столь важном качестве свидетельствует о его связях на самом высоком уровне. В 1088 году Петр Пустынник прибыл из Иерусалима, привезя с собой слезную мольбу иерусалимского патриарха Симеона к недавно избранному папе римскому Урбану II [99] (см. ил. 5.5).Обращенная к Западу мольба о помощи и обещание воссоединения церквей были не просто гласом одинокого страдальца. Послание патриарха вызвало жаркие дискуссии в римско-католической церкви и явилось доминантой, задавшей тон всему понтификату папы Урбана.
99
Папа Урбан II (Эд де Шатийон) занимал римскую кафедру с 1088 по 1099 г. (Прим. пер.)
В начале 1095 г. Алексей I Комнин [100] , тогдашний император Византии, сознавая свою слабость перед лицом угрозы нового вторжения турок, направил к папе Урбану II и собору в Пьяченце послов с просьбой о военной помощи со стороны Запада [101] . Урбан II был явно заинтригован внезапно открывшимися перед ним возможностями. Казалось, настал час осуществления старой сильвестровской идеи создания объединенной мировой державы. Урбан отправился в поездку по Северной Италии и Южной Франции, растянувшуюся на полгода, стремясь заручиться поддержкой знати. В августе из Ле Пюи (Южная Франция) поступил указ: в ноябре того же года церковь созывала в Клермоне, Овернь, собор князей и епископов.
100
Алексей I Комнин (ок. 1057–1118) был императором Византии с 1081 г. (Прим. пер.)
101
Существует предположение, что это письмо императора Алексея представляет собой подлог, сфабрикованный западными политиками. (Прим. пер.)
Чего именно ожидал Урбан от собора в Клермоне, остается неясным. По всей видимости, он намеревался начать военную экспедицию, но такую, какая не имела бы ничего общего с кампанией, которую он не так давно санкционировал в Испании. Нет, задуманная им акция должна была представлять собой нечто совсем иное.
Урбан II, урожденный Эд де Шатийон-сюр-Марн, бывший приор Клюни, был человек достаточно широких взглядов, умелый организатор и искусный дипломат, убежденный сторонник программы церковных реформ, выдвинутой его предшественником — папой Григорием VII. Однако, в отличие от Григория, неутомимая деятельность которого затрагивала всех и вся, Урбан отличался особой гуманностью. Это был своего рода поп-звезда среди пап: высокий, стройный, доступный, отличавшийся подчеркнуто аристократическими манерами. Его главной целью было проведение широких реформ в Западной церкви и воссоединение [102] ее с Восточной (Православной) церковью ради восстановления истинно католического [103] , единого вселенского христианства. В этом смысле просьба Алексея I о помощи представляла решающий прорыв в деле воссоединения церквей. На Урбана также сильное впечатление произвело движение «мир Божий», сторонники которого призывали устраивать во время войн между христианами перемирия в воскресные дни и праздники наиболее почитаемых святых. Он видел в призыве поднять
оружие против «грешного племени, отпавшего от Бога» (так он назвал турок в своей речи перед толпами, собравшимися в Клермоне) (см. ил. 5.6), своего рода средство направить боевой дух европейских аристократов в более выгодное русло.102
В самой середине XI в. произошло давно намечавшееся и фактически уже существовавшее разделение церквей, после чего Римский папский престол и Константинопольский патриархат предали друг друга анафеме и прекратили евхаристическое общение. Формальным предлогом для разрыва послужили изменения, внесенные Западом в Никео-Цареградский Символ веры (знаменитая вставка filioque (букв, «и Сына»), означающая исхождение Духа Святого «и от Сына»). Константинопольского патриарха поддержали другие православные патриархи Востока — Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. (Прим. пер.)
103
Название «католическая» церковь происходит от греческого слова, которое означает «всеобщий, единый». Понятно, что после разделения церкви на Западную и Восточную (Православную) претензии римского престола на роль первенствующей кафедры зависали в воздухе, и папы стремились путем уний восстановить утраченное единство Церкви. (Прим. пер.)
Утром во вторник 27 ноября 1095 г. в Клермоне собрались многотысячные толпы, горевшие желанием услышать обращение папы. Фанатики-монахи и странствующие проповедники разнесли весть об этом обращении за много месяцев до выступления папы. И когда долгожданный день наступил, собравшихся оказалось слишком много, так что кафедральный собор просто не смог вместить всех, и обращение было оглашено под открытым небом, на пустоши у восточных ворот Клермона. Когда толпы собрались у ворот, Урбан II поднялся на возвышение и обратился к своей пастве.
Четверо хронистов-современников донесли до нас слова Урбана. Один из них, Робер Монах, заявлял, что он лично присутствовал в Клермоне и слышал обращение, с которым выступил Урбан. Именно эту версию речи папы мы и взяли за основу нашего рассказа. Робер сообщает, что Урбан начал свое выступление призывом к франкам: «О племя франков! Народ, возлюбленный и избранный Господом!» Затем, согласно записи Робера, папа призвал верных прийти на помощь братьям на Востоке. Восточные христиане обращаются с мольбой о помощи: турки вторглись на исконно христианские земли, сея смерть и разрушения всюду, где ступала их нога. Урбан особо подчеркивал святость Иерусалима и тяжесть страданий паломников, дерзавших отправиться туда. Нарисовав мрачную картину ужасов, творящихся на Востоке, Урбан огласил свое воззвание: пусть христиане Запада поспешат спасти страждущих братьев. Пусть богатые и бедные, собравшись и объединившись, прекратят истреблять друг друга ради великого блага — истребления безбожных турок Это будет поистине делом Божиим, объявил Урбан, и всех погибших в этой самой святой из войн ждет полное прощение и отпущение прежних грехов. В таком деле нельзя медлить; пусть все будут готовы выступить в поход летом следующего года. Сам Бог поведет Своих воинов в бой.
Урбан произнес речь по-французски перед своими соотечественниками, а затем, перейдя на латынь, достиг таких высот красноречия, которые были уже недоступны для понимания хрониста. Однако главное, что поразило в речи Урбана, — это его неожиданный пафос. Фраза «Dieu le volt»,то есть «этого хочет Бог», эхом прокатывалась по толпе задолго до того, как Урбан окончил свою речь. По окончании обращения папы епископ Ле Пюи пал к его ногам, умоляя о позволении присоединиться к походу. Его примеру последовали многие тысячи присутствовавших
Папа оказался захвачен врасплох. Никаких планов похода составлено не было, не говоря уже о подготовке к столь масштабным перемещениям масс, которые имели место зимой 1095–1996 гг. И пока Урбан вновь созывал своих епископов, чтобы отдать им распоряжения относительно подготовки к походу и сделать политические заявления, группы странствующих евангелистов уже начали свой долгий путь к Святой Земле. В первых рядах паломников шел и Петр Пустынник
Неоднозначная фигура Петра Пустынника, личность которого была загадкой даже для современников, была и остается тайной в истории Первого Крестового похода. Мы видим его в 1088 г., когда он передал послание патриарха Иерусалимского папе Урбану. Впоследствии многие ученые выражали сомнение в достоверности этой истории, объясняя это незнатностью и малозначительностью фигуры Петра. Однако в личности этого монаха, умевшего увлечь и повести за собой толпы верующих, есть нечто таинственное, свидетельствующее о его связях с высшими кругами и могущественных покровителях, стоявших за ним. Сопоставляя скудные фрагменты информации о Петре Пустыннике, можно составить представление о закулисных пружинах и интригах, стоявших за Крестовыми походами.
Петр Пустынник, по всей видимости, родился в середине XI в. в Пикардии, возможно — неподалеку от Амьена. Прежде чем стать монахом, Петр был мелкопоместным дворянином, получившим свой фьеф [104] от Евстахия Болонского, отца Годфруа (Годфрида) Бульонского, будущего христианского короля Иерусалима. Через некоторое время, после 1070 г., Петр вступил в монастырь в Арденнах, где в течение ряда лет выполнял обязанности учителя и наставника юного Годфруа. После 1080 г. Петр отправился в паломничество в Иерусалим, где и оставался вплоть до выполнения уже известной нам миссии и появления в 1088 г. в Риме. Далее о нем ничего не известно вплоть до зимы 1095 г., когда он выступил с призывом к началу Крестовых походов в Бурже, что в провинции Берри. Известно, что на соборе в Клермоне он не присутствовал.
104
Фьеф — земельные угодья и поместье, получаемые дворянином от феодала на правах пользования без права передачи по наследству. Фьеф предоставлялся за службу феодалу и при изменении социального статуса (принятие духовного сана, уход в монастырь) получившего его возвращался владельцу. (Прим. пер.)