Тайны военной агентуры

Он благополучно упал в снег, а его товарищи сумели незаметно опустить оба стекла, так что его исчезновение обнаружили лишь после того, как поезд прошел несколько сотен миль.

По свидетельству канадских властей, фон Верра спрыгнул с поезда вблизи Смитс-Фолса в провинции Онтарио, всего лишь в тридцати милях от американской границы. Характерно, что американским репортерам позднее он сказал, будто выпрыгнул из вагона в ста милях к северу от Оттавы, оставив себе, таким образом, значительный простор для рассказов о своих «невероятных» приключениях в Канаде. Учитывая его сильную склонность к фантазии, трудно сказать, как он на самом деле добирался до границы.

Бесспорно, однако, что 24 января в семь часов вечера он пришел в Джонстаун на северном берегу реки Святого Лаврентия и увидел мигающие огни Огденсберга в штате Нью-Йорк. Река замерзла, и он решил пересечь ее по льду. Но в четверти мили от американского берега его путь преградила темная полоса открытой воды. Вернувшись на канадский берег, фон Верра двинулся вдоль него и вскоре вышел к пустующему детскому летнему лагерю. Здесь он нашел то, что искал,— покрытый снегом сигарообразный холмик — опрокинутую лодку. Используя тяжелые колья от ограды в качестве рычагов, фон Верра с трудом оторвал ее от земли, перевернуті и, напрягая все свои силы, потащил к открытой воде. У него не было весел, но удача опять сопутствовала ему: лодку плавно понесло к противоположному берегу.

Вскоре она ткнулась носом, и фон Верра ступил на снег. Рядом на дороге он увидел автомобиль с нью-йоркским номером и его водителя — медсестру из расположенной неподалеку больницы, которая как раз заводила мотор.

— Извините,— с волнением обратился к ней немец,— это Америка?

Он хотел быть уверенным наверняка, так как знал, что в каком-то месте граница пересекала реку Святого Лаврентия и южный берег становился канадским.

— Это Огденсберг,— последовал ответ.

Фон Верра устало улыбнулся.

— Я военнопленный офицер германских военно-воздушных сил,— сказал он и тут же поправился: — бывший военнопленный.

Он никоим образом еще не считал себя в безопасности: не так давно один немец, убежавший в Миннесоту, был приговорен там к трем месяцам тюрьмы, после чего возвращен обратно в Канаду.

Но фон Верра с его способностью добиваться известности сумел избежать этой участи. Когда американские иммиграционные власти обвинили его в незаконном переходе границы и вернули полиции Огденсберга, его камеру быстро отыскали и стали осаждать репортеры и журналисты, и он, не скупись на приукрашивания и преувеличения, а иногда и откровенные выдумки, рассказывал им о своих приключениях. Большинство газетных комментариев, касающихся его рассказов, были написаны в язвительном тоне. Как писал огденсбергский «Джорнсл», «на своих многочисленных пресс-конференциях он сочинял истории, которые изумили бы Хораса Элджера, Джозефа Конрада и самого автора «Тысячи и одной ночи». Но благодаря гезетчикам, кинохронике и радиокомментаторам фон Верра приобрел международную известность.

Германский консул, озабоченный тем, как бы прекратить его хвастливые выступления, выделил 5000 долларов на то, чтобы его отпустили в Нью-Йорк, где он провел некоторое время в развлечениях, посещая театры, ночные клубы и различные приемы и вечера. В Германии благодаря своему побегу фон Верра превратился в национального героя. Канадцы тем временем пытались арестовать его за кражу 35-долларовой лодки. Настойчиво требовали его выдачи и британцы. 24 марта сотрудники германского консульства сообщили ему, что, вероятно, он скоро будет выдан Канаде, и, вынужденный пожертвовать своим залогом, который на тот момент составлял уже 15 000 долларов, фон Верра нелегально покинул страну.

Немец находился под наблюдением агентов ФБР, но он ушел от них после многократных пересадок из такси в такси и, добравшись на поезде до Эль-Пасо, перешел по мосту в Мексику, переодевшись мексиканским рабочим. Германское консульство в Мехико снабдило его паспортом на вымышленное имя и особым авиамаршрутом через Рио-де-Жанейро и Рим отправило на родину. 18 апреля 1941 года фон Верра прибыл в Берлин. Геринг присвоил ему чин гауптмана, а Гитлер лично поздравил с возвращением и наградил уже залежавшимся Рыцарским крестом за его прежние предполагаемые подвиги.

Последствия побега фон Верра были гораздо более значимыми, чем сам побег как личный подвиг. Его отчет о британских методах допроса, который вскоре лег в основу 12-страничной брошюры, ставшей стандартным пособием летчиков люфтваффе, имел немедленный эффект. С этого времени британцы отметили, что все захваченные ими немецкие пилоты были очень осторожны и бдительны в плане соблюдения военных тайн.

Через две недели после того, как Германия напала на Россию, фон Верра был отправлен со своей частью на Восточный фронт. Как командир подразделения в составе Первой авиагруппы 53-го истребительного полка, известного как «Тузы пик», он приписал к числу своих побед еще восемь, доведя свой официальный счет сбитых самолетов до 21.

В сентябре его авиагруппа была переброшена в Голландию для патрулирования и защиты побережья. Во время одного патрульного полета в конце октября у самолета фон Верра отказал мотор, и он упал в море. Немецкие газеты написали, что пилот погиб в бою. Но специальная комиссия, расследовавшая этот случай, констатировала, что катастрофа произошла вследствие «неполадок в двигателе и беспечности пилота».

Дон УОРТОН КАК ДУРАЧИЛИ ПИЛОТОВ ПРОТИВНИКА

К концу 1941 года в участвовавших во второй мировой войне государствах был сделан ряд военных изобретений — большей частью связанных с авиацией.

Когда немцы начали использовать радиолучи для наведения своих самолетов на цели в Англии, там быстро разработали эффективные методы противодействия. Суть немецкого способа заключалась в том, что два луча из двух сильно удаленных источников на континенте наводились на цель так, что ночные бомбардировщики люфтваффе, следуя по одному лучу, сбрасывали бомбы в месте пересечения с другим. Британские радиоспециалисты стали пересекать немецкий луч своим собственным, так что самолеты противника бомбили сельские поля. Со временем британцы, используя ту же длину волны, что и немцы, научились отклонять их лучи так, что пилоты вражеских бомбардировщиков, отбомбившись не по цели и возвращаясь домой по ложному лучу, заканчивали свой полет в море.

Излюбленной хитростью летчиков в тяжелых ситуациях было изобразить свою машину подбитой и потерявшей управление. Немцы иногда устанавливали на своих машинах дымовые шашки, чтобы в случае необходимости, выпустив клубы дыма, можно было создать видимость, будто машина загорелась. К подобной же уловке прибегали и подводники — на поверхность выпускалось масляное пятно и фальшивые обломки, так что можно было подумать, будто ледка уничтожена.

Летом 1941 года, еще до Перл-Харбора, один американец, прогуливавшийся по дороге вблизи Берлина, случайно наткнулся на одну из самых хитроумных уловок нацистов той войны. Его внимание привлекло широкое поле, огороженное проволочной сеткой. Всмотревшись, он увидел, что ограждение начиналось у вырытого в земле блиндажа и шло дугообразно к небольшим строениям в четверти мили от него. У этих строений не было ни крыш, ни оконных рам, а полы были усыпаны ветками и древесными стружками. После включения из блиндажа электрического воспламенителя опилки загорались, и ночью эти дома без крыш и окон казались охваченными большим пожаром, что вводило в заблуждение пилотов британских ночных бомбардировщиков, которые думали, что их зажгли корректировщики.

Американец видел перед собой часть фальшивого города Берлина. В ходе последующих осторожных прогулок он обнаружил ложные фабрики, железные дороги и целые мили фальшивых улиц. Вдоль этих улиц одна на другой стояли огромные упаковочные клети с горевшим внутри каждой из них электрическим светом, так что ночью с воздуха они казались плохо затемненными кварталами Берлина. Для большей правдоподобности фальшивого города осуществлялась его зенитная оборона. По словам очевидцев, экипажам бомбардировщиков было очень трудно не обмануться даже после того, как они уже узнали о существовании этого «Берлина».