Тайны затерянных звезд. Том 4

С каждым шагом это место было всё страннее и страннее, и вызывало всё больше и больше вопросов.

Наконец, мы дошли до выхода из этой кунсткамеры. И это была первая за всё время дверь, которая не была открыта настежь. Она была приоткрыта ровно настолько, чтобы в щель можно было просочиться кому-то не особо толстому… То есть, как раз мне и Кори.

И, когда мы просочились туда, то оказались в ещё одном помещении. Только на сей раз оно не было пустым. Вдоль стен просматривались огромные шкафы старых, если не сказать «древних» рабочих станций, совмещающих в себе функции компьютера, станка и 3д-принтера, вдалеке виднелись очередные стеллажи, на которых можно было спать — настолько пустыми они были, — а прямо по центру помещения фонарь выхватывал из темноты что-то огромное, овальное, сложносоставное, явно техногенной природы…

И стоящую прямо перед этим «нечто» долговязую тонкую стальную фигуру с длинной башкой.

Глава 5

Мы искали Жи. Собственно, за этим мы с Кори сюда и пришли.

Однако, после пушки и кучи костей перед ней на входе в подземелье, а также ёмкостей с мёртвыми людьми в предыдущем помещении, после всех этих неразберих с освещением и отсутствием мониторов, появление робота, да ещё в таком замершем виде, было подозрительно.

Правда, похоже, только для меня.

Что касается Кори, она, осознав, что видит перед собой Жи, дёрнулась было к нему. Хорошо, что я успел повернуться и схватить её за руку, заставляя оставаться на месте.

Кори удивлённо посмотрела на меня, а я максимально серьёзно покачал головой, отпустил её и приложил палец к губам — тихо, мол.

Она явно не понимала, что происходит, но наш уговор помнила. Поэтому медленно кивнула и отступила на шаг, показывая, что никуда не торопится. Умничка! Всегда была бы такой послушной!

Остановил я её, потому что сам тоже не вполне понимал, что тут происходит. Но одно я понимал прямо на отличненько — происходит что-то из ряда вон выходящее. А если происходит одно событий из ряда вон, то ничего не мешает произойти и ещё парочке, чисто за компанию. И не факт, что они будут безопасны для нас.

Так что нет ни единой причины вот так запросто быть уверенными в том, что робот всё ещё на нашей стороне и не перешёл внезапно в режим «убить всех человеков», в котором ему, по-хорошему, следовало бы находиться и так. Просто по определению. Просто потому, что он — разумный робот. Просто потому, что все его собратья во время войны убивали всех без разбора, как только взрослый, ребёнок, мужчина, женщина, дряхлый старик — хоть кто-то попадал в радиус их действия.

Поэтому я не спешил приближаться. На дистанции у нас ещё был какой-то шанс на сопротивление, если вдруг он сейчас развернётся и попытается нас убить. Иглы «Аспида» достаточно быстры для того, чтобы попытаться если не пробить сапфировое стекло, прикрывающие оптические сенсоры Жи, то хотя бы растрескать его, лишая прозрачности, и, как следствие — визуального ориентирования. А там уже и меч Кори мог внести свою лепту. Робот, конечно, выполнен из термостойких материалов, чтобы иметь возможность работать даже вблизи извергающихся вулканов, но плазменная дуга его возьмёт. Не сразу, но возьмёт.

С другой стороны, это всё же был наш Жи, а не какой-то там посторонний робот. С посторонним разговор был бы совсем другим. А вот Жи надо было дать шанс, то есть, попытаться разобраться в ситуации до того, как переходить к активным действиям. Ведь может же быть так, что с Жи всё в порядке, и нам не потребуется сейчас нейтрализовывать или как-то отключать его.

Но прямо сейчас робот игнорировал наше присутствие, хотя нет никаких сомнений в том, что он нас заметил. Причём заметил даже раньше, чем мы заметили его.

А это значит, что моё предположение о том, что у Жи могут включиться директивы на убийство людей, не лишено смысла.

Снятый с пояса «Аспид» тихо зашуршал, и Жи тут же заговорил:

— В использовании оружия нет необходимости, — металлический голос робота разлетелся по гулкому помещению, многократно отражаясь и наслаиваясь сам на себя. — Я не представляю опасности.

Кого-то может его слова и убедили бы, но только не меня. Правило не верить на слово оплачено кровью моих товарищей.

С другой стороны, робот вышел на контакт. Ну так почему бы и не поговорить?

— Любопытно, что ты сам об этом заговорил, — подметил я. — Потому что мы, вроде бы, ни слова об опасности не сказали. Мы вообще ни слова не сказали. Правда, Кори?

Кори, напряжённо переводящая взгляд с Жи на меня и обратно, кивнула, подтверждая мои слова.

Жи, как и положено роботу, ответил абсолютно бесстрастно:

— Это предположение, выведенное на основе анализа вашего поведения, сложившейся ситуации и их соответствия друг другу. Ваши предположения о том, что в моих директивах что-то поменялось, понятны. Но безосновательны. Заверяю — моё мышление, если про него можно так выразиться, не изменилось.

Его слова не вязались с его действиями. Сначала, не сказав никому ни слова, уходит с корабля. Потом торчит где-то в подземной лаборатории? Зале? Чёрт знает где под землёй и не шевелится. И реагирует только когда я берусь за «Аспид». Директивы, говоришь, не изменились?..

— Тогда почему ты оказался… — я обвёл взглядом помещение. — Здесь? Да ещё и никого об этом не предупредив?

— Моя деятельность здесь не предполагала участия органических форм жизни, потому что я не имел сведений о степени готовности защитных систем базы. В случае их боевой готовности привлечение других членов экипажа поставило бы их здоровье и жизни под угрозу.

— Ты говоришь о той пушке на входе? — нахмурилась Кори.

— Погоди! — я прервал её, и снова обратился к Жи: — Что значит «не имел сведений»? То есть, о самой по себе базе ты знал?

— Утвердительно. Я знал о присутствии здесь этой базы.

— И откуда же, позволь поинтересоваться?

— Я на ней был и даже частично принимал участие в её строительстве, — безэмоционально ответил Жи. — Это база роботов, оставшаяся ещё со времён Великого Патча.

Всё встало на свои места.

Стало понятно, почему на базе нет не то, что света — даже его источников, причём они явно никогда не задумывались. Большинству роботов не нужен свет, а тех, кому нужен, несложно было модернизировать. Силами всё тех же роботов.

А ещё стало понятно, почему у здешних компьютеров нет дисплеев — они роботам нужны ещё меньше, чем свет. Машинам, для того чтобы общаться с машинами, не требуется переводчик на язык слов и картинок — они способны говорить, подключившись «напрямую», через какой-нибудь порт доступа, и получать при этом информацию намного быстрее.

И даже пушка над входом, или, вернее, то, что она была отвёрнута от нас, когда мы спустились — тоже стало понятно. Просто она запрограммирована реагировать на людей, то есть, скорее всего, на объекты определённой температуры и размеров. Поэтому она годами расстреливала крупных теплокровных животных, пока у неё не кончился боезапас, и в итоге замерла в том положении, в котором находилась в последний раз. И проходящий мимо Жи, не укладывающийся в её директивы, не вызвал срабатывания автоматики, в отличие от нас.