Тайные близнецы Братвы

Его слова звучат как удар молотка, но прежде чем я успеваю ответить, Алиса дергает меня за рукав. — Мамочка, можно мы останемся с ним? Он очень милый. Он разрешает нам слушать музыку в машине.

Моя грудь болезненно сжимается. Она слишком молода, чтобы понимать последствия, опасность. Для нее Серж — просто высокий, сильный мужчина, который позволяет ей выбирать песни по радио. Она не знает тьмы, которая его окружает, крови на его руках.

Я бросаю взгляд на Лео, который с таким же благоговением смотрит на Сержа. Он не говорит, но его молчание громче любых слов.

Серж выпрямляется, снова возвышаясь над нами. — Поговорим позже, Кьяра. А пока пусть наслаждаются этим моментом.

Его спокойствие только больше бесит меня. Мои дети цепляются за меня, блаженно не подозревая о буре, назревающей в моем сознании, а Серж ведет себя так, будто у него все карты на руках. Может, так оно и есть.

— Давайте, дети, — говорю я, мой голос становится тише, когда я поднимаю их на ноги. — Давайте немного посидим.

Они кивают, с нетерпением и доверием, пока я веду их к дивану. Серж наблюдает, его взгляд нечитаем, прежде чем повернуться к Роману. Между ними происходит короткий, молчаливый обмен репликами, прежде чем Серж выходит из комнаты, оставляя меня с моими детьми и тысячью вопросов без ответов.

Серж прислоняется к дверному косяку, скрестив руки, его острые голубые глаза слегка смягчаются, когда он останавливается на Алисе. Она счастливо болтает, не замечая напряжения в комнате. Когда она поднимает на него взгляд со своей яркой, доверчивой улыбкой, что-то меняется в выражении его лица. Это не обычная ухмылка или холодное веселье. Это… искренне. Настоящая, неприкрытая улыбка.

Это застает меня врасплох, и на мгновение я задумываюсь, способен ли он на что-то, кроме жестокости и расчетливый контроль. Затем он выпрямляется, его взгляд скользит между близнецами, прежде чем остановиться на мне.

— Теперь, когда я нашел тебя, — говорит он спокойным, но с несомненной ноткой властности голосом, — мы можем жить как одна счастливая семья.

Его слова подобны пощечине, и я не могу сдержать сухой смех, который вырывается из меня. — Счастливая? — усмехаюсь я, вставая с дивана, инстинктивно заслоняя близнецов. — Думаешь, это будет весело? Это уморительно, Серж. Абсолютно уморительно.

Алиса смотрит на меня, сбитая с толку резкостью моего тона. — Мамочка?

Я делаю глубокий вдох, приседая, чтобы встретиться с ней взглядом. — Все в порядке, милая. Почему бы вам с Лео не пойти поиграть в другую комнату? Мне нужно поговорить с… — Мои слова запинаются, слово твой отец застревает у меня в горле. — …Сержем.

Алисса колеблется, но Лео тянет ее за руку, уводя в соседнюю комнату. — Пойдем, Эли, — говорит он, его тон бодрый, но неуверенный. — Давай посмотрим, что там.

Как только дверь за ними закрывается, в комнате наступает напряженная тишина. Серж не двигается, его взгляд прикован к моему, непроницаемый, как всегда.

— Ты правда думаешь, — говорю я, мой голос тихий и дрожащий от гнева, — что ты можешь войти сюда, выкорчевать нашу жизнь и назвать это счастливой семьей? Ты заблуждаешься.

— Я думаю, — отвечает он спокойным и раздражающе ровным тоном, — что они заслуживают знать своего отца. Жить в безопасности и привилегиях, на которые они имеют право.

— Безопасность? — Я снова смеюсь, и звук становится горьким. — Ты думаешь, что втягивать их в свой мир преступлений и кровопролития безопасно? Ты сошел с ума.

Его челюсть сжимается, но он не набрасывается, как я ожидала. Вместо этого он подходит ближе, его возвышающееся телосложение бросает тень на меня. — Что меня не устраивает, так это тот факт, что ты не давала им этого. Моим собственным детям. Ты не можешь читать мне лекции о том, что правильно, а что нет, если ты украла у меня четыре года их жизни.

— Я украла их жизни? — Я делаю шаг вперед, встречая его взгляд своим собственным. — Я защитила их. От тебя. От твоей семьи. От всего, что ты олицетворяешь.

— За исключением того, — говорит он, и его голос становится опасно низким, — вот они. Там, где им и место. Со мной.

Его спокойная, непоколебимая уверенность сводит с ума. — Ты не знаешь ни слова о том, что им нужно. Ты не можешь просто врываться в их жизнь и ожидать…

— Я могу, — прерывает он резким голосом. — Я смогу. У тебя было время бежать, Кьяра. Все кончено.

Мои кулаки сжимаются по бокам, разочарование кипит. — Ты невозможен.

— Ты упряма, — возражает он, его губы дергаются в ухмылке. — Может быть, поэтому это и работает.

— Работает? — недоверчиво повторяю я. — Это не работает. Это катастрофа.

— Катастрофа или нет, — говорит он, его тон немного смягчается, — теперь это реальность. Я здесь. Они мои, и ты их никуда не заберешь.

Его слова тяжело повисают в воздухе, и на мгновение никто из нас не говорит. Напряжение ощутимо, смесь гнева, страха и чего-то совсем другого — чего-то, чему я отказываюсь давать название. Наконец я выдыхаю, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Чего ты от меня хочешь, Серж? — тихо спрашиваю я. — Какова твоя конечная цель?

Он подходит ближе, его глаза сужаются, когда он ищет мои. — То, чего я хочу, — говорит он, его голос ровный, — просто. Я хочу, чтобы мои дети были в моей жизни. Я хочу, чтобы у них было все самое лучшее. Нравится тебе это или нет, это касается и меня.

— А я? — спрашиваю я, мой голос едва громче шепота.

Он снова ухмыляется, но в его взгляде промелькнуло что-то более глубокое. — Ты, Кьяра, бонус.

Я качаю головой, сдерживая вертящуюся на кончике языка реплику. Прежде чем я успеваю что-то сказать, дверь в другую комнату скрипит, и оттуда выглядывает Алиса, прижимая к груди плюшевую игрушку.

— Мамочка? — нерешительно говорит она. — Ты что, злишься?

Невинность в ее голосе пронзает напряжение, словно лезвие. Я выдавливаю улыбку, приседая до ее уровня. — Нет, милая. Я не злюсь.

— Обещаешь? — спрашивает она, ее большие голубые глаза пристально смотрят на меня.

— Обещаю, — говорю я, протягивая руку, чтобы пригладить ее кудри.

Серж молча наблюдает за обменом репликами, его выражение невозможно прочесть. На мгновение я задаюсь вопросом, способен ли он понять глубину того, что он сделал, — хаоса, который он принес в нашу жизнь.

— Возвращайся, Эли, — мягко говорю я. — Я буду через минуту.

Она кивает, исчезая обратно в комнате. Когда дверь со щелчком захлопывается, я поворачиваюсь к Сержу, моя решимость крепнет. — Если хочешь играть в дом, хорошо, но не думай ни секунды, что я облегчу тебе задачу.

Его ухмылка становится шире, и впервые я вижу в его глазах проблеск веселья. — Я и не ожидал ничего меньшего.