Тайные мечты одинокой женщины

Матвею чудом удалось не поперхнуться. Поддержал?! Тот грандиозный скандал, когда от отцовского ора чуть не вылетели оконные стекла, оказывается, был поддержкой?

– А сейчас чем занимаешься? – продолжил допрос отец Вадима.

– Устраиваюсь на работу.

– Уже нашел место?

– Рассматриваю варианты.

– Ты архитектор, верно? Почему не идешь работать к отцу?

– Он считает, что родственные связи мешают карьерному росту, - ядовито вставил папаша.

Надо же! Он запомнил слова Матвея. Это прогресс.

– Хм… А в «Дом мечты» устроиться не пробовал? У нас есть свободная вакансия. С твоим дипломом…

Архитектурное бюро, партнер отца? Ха! Так вот откуда Лизкин женишок!

– «Дом мечты» не рассматривает резюме соискателей без опыта работы, - ответил Матвей, потихоньку зверея. – И да, я не…

– Да что вы к нему привязались? Мы тут собрались из-за нас с Вадиком или из-за Матвея? – капризным голосом протянула Лизка. – Я хочу сказать тост!

Как ни странно, вмешалась она вовремя: Матвей чуть не нагрубил партнеру отца. И не то чтобы он боялся последствий… Просто не хотел в очередной раз выслушивать, какой он плохой сын.

К теме его трудоустройства больше не возвращались, но Матвей не питал иллюзий. Если папаша чего решил, непременно доведет до конца. Неважно, какого… В этом они похожи, как две капли воды, оба упертые. Потому и искры во все стороны летят при каждой встрече.

Чай решили пить на веранде, с самоваром, по-семейному.

– Не спеши уходить, - буркнул папаша, улучив момент. – Мне надо с тобой поговорить. В кабинете, когда гости уедут.

Чтобы заняться хоть чем-нибудь, Матвей вышел в сад. Здесь тоже все изменилось до неузнаваемости после смерти мамы, но деревья не вырубили. Матвей помнил их еще саженцами, а теперь они вымахали и шелестели зеленой кроной, даря прохладу и тень.

– А, вот ты где! Я не помешаю?

Матвей ничуть не удивился «случайному» появлению отца Вадима. Вот только и дальше изображать послушного сына сил не осталось.

– Простите, Алексей Германович… Не возражаете, если скажу так, как есть?

– Дерзай, - кивнул он.

– Вы выполняете просьбу отца, верно? На самом деле вам не нужен никому не известный архитектор, чьих работ вы даже не видели. А я не хочу становиться «блатным». Так, может, договоримся?

– А ты мне нравишься, - внезапно улыбнулся Алексей Германович. – Все так, но работы твои я видел. И вот что скажу… Да, ты прав, Сергей просил. Однако бездарю я не предложил бы работу. Хочешь сам делать карьеру? Вперед! Покажи, чего ты стоишь. Только что плохого в том, что демонстрировать навыки ты будешь там, где их точно оценят?

– Вы пристрастны, - буркнул Матвей.

– Отнюдь. Я дорожу репутацией своего бюро и не трачу время на найм бесперспективных сотрудников. Относиться к тебе будут так же, как к любому стажеру, но для «блатных», как ты говоришь, есть бонусы: гибкий график работы, по желанию – удаленка, плюс приличная зарплата и премии. Подумай, так ли это плохо. – Он протянул ему визитку. – О, кажется, нас зовут?

Со стороны дома донесся зычный голос мачехи:

– Алексе-е-ей! Матве-е-ей! Идите пить чай!

– Спасибо, я подумаю, - пообещал Матвей, пряча визитку.

Может, сказать отцу то же самое, чтобы он отстал хоть ненадолго?

Их отношения испортились не сразу. Матвей рос в хорошей дружной семье. Он видел отца нечасто, тот много работал, но детские воспоминания хранили совместные походы в парк и кино, активные игры, отдых на море.

Когда Матвею исполнилось шесть лет, семья переехала в свой дом. И обустраивали его все вместе. Отец больше занимался строительством, а мама – дизайном.

Через два года мамы не стало. Бизнес у отца шел хорошо, и времени для сына не хватало. Воспитание Матвея он доверил гувернантке.

А позже появилась мачеха…

Матвей тряхнул головой, отгоняя гнетущие воспоминания. Столько лет прошло, а обида не отпускает. И кто придумал, что время лечит?

– Я хочу, чтобы ты принял предложение Алексея.

Матвей поморщился. Любой разговор отец начинал с требования. Никаких «давай обсудим» или «что думаешь». С ходу, в лоб! У Матвея даже рефлекс выработался: возражать, о чем не шла бы речь. Просто потому что он свободный человек, а не чья-то собственность!

– Спасибо, я подумаю, - ответил он, как и собирался.

– Матвей, хватит! Неужели ты еще не наигрался? Я только и делаю, что потакаю твоим капризам! – взорвался отец. – Захотел в школу архитекторов? Пожалуйста! Хотя я надеялся, что ты продолжишь мое дело. Захотел портянки нюхать? Пожалуйста!

– Сейчас нет портянок.

– Да срать! Главное, акция протеста удалась.

Он так и не понял. Матвей пытался объяснить, что ему нужны передышка и время для адаптации. Он долго жил за границей и хотел вернуться на родину. Год в армии – отличный способ привыкнуть к другой жизни, без ежедневного кофе по утрам и вечного праздника на вечеринках. К тому же Эйра как-то обмолвилась, что мужчина, не служивший в армии – не мужчина.

Папаша решил, что Матвей выпендривается, чтобы его позлить. Что ж, больше нет смысла кого-то переубеждать…

– Теперь ты заявил, что не будешь работать в моей компании. Хрен с тобой! Но «Дом мечты» - как раз твой профиль. Почему опять «нет»?!

– Я не отказался, - возразил Матвей. – Сказал, что подумаю. И визитку взял.

– Как будто я не знаю, что означает это твое «я подумаю»!

– Да ты всегда все про всех знаешь! – не вытерпел он. – Всегда! И все! Что лучше, что хуже, что надо! Ты хоть раз просто спросил бы, а не требовал!

Они могли кричать друг на друга долго. Одинаковые характеры, никто не уступит… Но сегодня отец вдруг сдался.

– Я не хочу ссориться, Матвей, - сказал он тихо. – Ты ненавидишь меня за то, что я женился во второй раз, но ты – мой единственный сын. И мне будет спокойнее, когда ты найдешь свое место в жизни.

Серьезно?! Это он ненавидит?

Матвей так ошалел от неожиданного признания, что лишился дара речи. И кто внушил отцу, что он его ненавидит? Опять мачеха?!

Возражать бесполезно. Стоит только начать – и отец опять разозлится, начнет поминать маму, а потом и тот случай… Нет. Пусть так…

– У меня интервью на этой неделе, - произнес Матвей, немного успокоившись. – Я посмотрю, что предлагают… И выберу то, что понравится больше.

– Держи меня в курсе, - попросил отец.

Очередной компромисс. Очередная встреча, расстроившая и отца, и сына. И небольшой прогресс: впервые за долгое время Матвей покинул дом спокойно, без хлопанья дверями и отцовского крика, несущегося в спину.

Едва он выехал из поселка, дорогу перегородила красная «мазда» Лизы. Пипец! А мелкой что от него надо? Они уже сто лет не говорили друг другу ничего, кроме слов приветствия и прощания.