Тайные мечты одинокой женщины
Шрифт:
С Матвеем она столкнулась каким-то чудом. В лесу много тропинок, но Эйра выбрала именно ту, по которой он возвращался. Митю он нес на плечах, Василиса устроилась на руках. Оба довольные, с личиками, измазанными ягодным соком. В руках дети держали травинки с нанизанной на них земляникой.
– А вот и мама! – обрадовался Матвей. И сразу осекся, заметив, что она отнюдь не рада встрече. – Эйра, что случилось?
На самом деле она была счастлива, что дети нашлись, но злость оказалась сильнее. Он мог бы и предупредить!
Только страх испугать детей остановил ее от немедленной расправы.
– Я вас потеряла, -
Дети все же уловили ее настроение. Лиса первая запросилась к маме на ручки, а за ней и Митька заревел басом, требуя обнимашек. Эйра не смогла удержать обоих, ноги подкосились. Она так и опустилась на травку, крепко прижимая к груди своих малышей.
20. ...и наказание
Матвею и в голову не приходило, что Эйра может так испугаться. Она оставила с ним детей не в первый раз, и он никогда ее не подводил. И на прогулки малышей водил, что в городе с дорогами и сумасшедшими водителями намного опаснее, чем в лесу.
Но Эйра не притворялась. Матвей прекрасно понял, что она едва сдерживается, чтобы не наорать на него. Темный, как ночное небо, взгляд был красноречивее любого выговора. Хотелось обнять ее, успокоить… Только в его утешении она сейчас не нуждалась. Наоборот. Она старалась не смотреть на Матвея и хлопотала вокруг детей, не отпуская их от себя ни на секунду.
Увы, вины он не чувствовал. То есть, она есть: Матвей расстроился из-за того, что Эйра так разнервничалась. Он – причина ее боли. Но что такого он сделал? Взял детей на прогулку без разрешения? Эйра не запрещала гулять в лесу. Матвей позаботился о защите от комаров и клещей, не позволял двойняшкам бегать в высокой траве и садится на коряги, под которыми могли притаиться змеи. Они всего-то нашли заросли земляники у тропинки и немного полакомились ягодами.
Что не так?
Как назло, поговорить при детях не удалось. Они почувствовали что-то неладное и раскапризничались, и Матвей не рискнул злить Эйру. Это все равно, что дергать дракона за усы. Время от времени Матвей ловил на себе ее свирепый взгляд, не сулящий ничего хорошего, и ощущал дискомфорт… пониже спины.
Ну да, Эйра обещала порку. Правда, с тех пор прошло уже три недели, но вместе в клуб они не ездили. Возможно, потому что так и не нашли няню. И сейчас двойняшек тоже не с кем оставить…
– Тебе точно заняться нечем? – поинтересовалась Эйра, усадив детей обедать.
Матвей болтался поодаль, все еще рискуя попасться под горячую руку.
– Есть, - мрачно ответил он, вспомнив о проекте, над которым работал.
Эйра приподняла бровь, словно удивляясь, что он, в таком случае, здесь делает.
«Лучше бы выпорола, - вздыхал Матвей, поднимаясь на второй этаж. – Хоть успокоилась бы».
Работа отвлекла, но ненадолго. Вскоре Эйра позвала его обедать.
Матвей собирался отказаться, сославшись на занятость, однако передумал. После обеда дети обычно спали, самое время объясниться с Эйрой.
– Послушай, я не хотел тебя расстраивать, - сказал он с порога. – Даже не предполагал, что так получится.
– Ты мог бы предупредить. – Эйра отложила ложку, которой помешивала что-то в кастрюле и повернулась к Матвею. – Написать записку или послать сообщение несложно. Вы не к соседке на пять минут забежали,
вас не было больше двух часов.– Правда? – изумился он. – Я не заметил, что прошло столько времени. Но… я взял с собой телефон.
– Который не ловит в лесу! – воскликнула Эйра. – Ты хоть смотрел, сколько у тебя там неотвеченных вызовов, бестолочь?!
Матвей выудил гаджет из заднего кармана джинсов и почувствовал, как кровь приливает к лицу. Эйра права, бестолочь и есть.
– Прости, телефон… разрядился, - признался он. – Прости, пожалуйста.
– Если бы ты знал, как у меня руки чешутся надрать тебе задницу, - пробурчала Эйра, отворачиваясь.
Сердце замерло… и забилось, как у испуганного кролика. Вдоль позвоночника пробежал холодок. Нет-нет, Матвей не фанат боли! Но мысль о том, что Эйра хочет наказать его, не только пугала. В паху как-то странно заныло.
– Если хочется… - Матвей облизнул пересохшие губы. – Ни в чем себе не отказывай.
«Только не при детях! Ты обещала…»
– Да? – Эйра грохнула половником о столешницу и смерила Матвея очередным гневным взглядом. – И то правда. Я же предупреждала.
Он выдержит. Ведь знал же, что Эйре это необходимо. И согласился. Добровольно.
– Иди-ка ты… в баню.
Эйра скрестила на груди руки, прищурилась… и странным образом успокоилась. В ее глазах больше не отражалось черное небо.
– Что? – переспросил Матвей внезапно севшим голосом. – Ты меня прогоняешь?
– Нет. Отправляю в баню. Там удобная лавка. И баня далеко от дома, твои вопли не разбудят детей. Хорошо бы отправить тебя за розгами, но ты ведь притащишь не то, что надо. Так что иди в баню. И жди.
Насмешка в голосе, во взгляде… Сколько еще Матвей будет доказывать, что его слова – не пустой звук? Он повел шеей и отправился туда, куда послали.
В чехарде дней, разрываясь между Эйрой, детьми и работой, Матвей нечасто задумывался, как его будут наказывать. Но иногда вспоминал о том, что Эйра – доминатрикс и садистка, которой необходимо кого-то пороть. Не кого-то, а мужчину. Какого, блять, мужчину, если это он, Матвей, ее мужчина! Хотя бы в собственном воображении…
И, переступив порог бани, он отрезал себе все пути к отступлению.
«Я здесь, потому что я так решил».
Боль и унижение пережить проще, чем равнодушие.
Ждать пришлось недолго. Хлопнула дверь, и Эйра бросила на стол букет из березовых веток.
– Не стой столбом, лавку на середину выдвини, - велела она.
Ослушаться он не мог, да и не хотел. Тело как будто перешло в какое-то иное состояние: оно и слушалось, и существовало отдельно от Матвея.
Эйра очистила ветки от листьев и взмахнула в воздухе пучком розог.
– Хлипко, но тебе подходит, - сказала она. – Штаны снимай и ложись на лавку.
– Не привязывай, - попросил Матвей, заметив в ее руках веревку.
– Привяжу, если не будешь лежать смирно. – Эйра положила веревку на стол. – Руки вперед. Держись за край скамьи.
После порки, полученной в клубе, происходящее не казалось чем-то необычным или нереальным. Матвей даже испытывал нечто вроде томления, ведь пороть его собиралась Эйра.
Она ничего не сказала о количестве положенных ему ударов. Просто взмахнула рукой – и острая жгучая боль разлилась по ягодицам. Матвей стиснул зубы и крепче вцепился в лавку.