Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной королевы и судьба великой Франции

Барон не обманул и представил Анжелику принцессе Пфальцской. В октябре 1678 года мадемуазель де Фонтанж стала ее фрейлиной.

Отношения с мадам де Монтеспан уже изживали себя, и Людовик все чаще смотрел в сторону придворных дам. Появление Анжелики его оживило. Он вновь ощутил себя влюбленным, словно мальчишка, и начал ухаживать за мадемуазель де Фонтанж. Аббат де Шуази заметил: «Она красива, как ангел, и глупа, как пробка», но Людовика это не смущало. Ему с лихвой хватало острот от Атенаис и философских бесед с мадам де Ментенон.

Уже к декабрю 1678 года юная де Фонтанж пала в объятия короля. Людовик заранее договорился с фрейлиной, чтобы она отправилась в Пале-Рояль и ждала его там. Под покровом ночи король прибыл во дворец и направился в покои, где ждала его Анжелика.

Девушка лакомилась сладостями, лежащими на подносе, и вздрогнула, увидев Людовика. Она спешно облизала липкие кончики пальцев и замялась, не зная, как ей вести себя.

– Вы изумительны, мадемуазель, – восхищенно произнес Людовик, подходя к фрейлине. – Хотите вина?

– Да, – испуганно прошептала она, наблюдая за тем, как ловко он наполняет серебряные кубки.

Поднеся к губам напиток, она быстро сделала несколько глотков и ощутила, как тепло разливается по телу. У Анжелики не было мужчин до этого, и она с трудом боролась со своей стыдливостью. Постепенно испуг испарился, и близость короля, о котором вздыхали почти все придворные дамы, начала опьянять ее сильнее вина.

Анжелика смотрела на раздвинутые в страстной улыбке губы и чувствовала себя счастливой. Когда Людовик склонился к ней с поцелуем, ее руки покорно обвили его шею…

Юная семнадцатилетняя фрейлина дала сорокалетнему королю возможность вновь ощутить себя молодым и способным на любовные безумства.

Людовик начал постоянно устраивать балы и праздники, делая их королевой свою очаровательную рыжеволосую возлюбленную. Анжелика, не избалованная роскошью, как ребенок радовалась развернувшейся перед ней сказке. Она получала от короля самые модные наряды и восхитительные драгоценности, но внешняя мишура не так опьяняла ее, как любовь к Людовику. Девушка наслаждалась первым чувством и не замечала, как хмуро и недобро на нее смотрит мадам де Монтеспан.

Маркиза кипела от возмущения. Она уже не могла, как раньше, устраивать королю скандалы, поэтому свой гнев выплескивала на мадам де Ментенон.

– Вы, наверное, готовы локти кусать, что теперь король проводит свое время не за интеллектуальными беседами с вами, а с глупой девчонкой. Жалеете, что не успели побывать в его постели?

– Я ни о чем не жалею, – усмехнулась Франсуаза, вспоминая объятия короля.

– Вы прямо светитесь от радости. Странно. Может, он уже и до вас добрался?

– Полагаете, что у короля три фаворитки?

– Получается, что да. Я официальная, эта девица для утех и вы для сердечных бесед.

С 1679 года Людовик объявил Анжелику де Фонтанж своей официальной фавориткой. А чтобы бывшая фаворитка не докучала ему своим недовольством, король начал откупаться от нее.

Атенаис получила должность обер-гофмейстерины королевы, и Людовик порадовал ее «правом табурета». Теперь маркиза могла сидеть в присутствии королевы. Мария-Терезия была недовольна тем, что ненавистная дама получила такую привилегию, но возражать мужу не смела.

Король щедро осыпал мадам де Монтеспан подарками и денежными выплатами, но ей не давало покоя, что его сердце теперь принадлежит другой женщине. Она пыталась уговорить мадам де Ментенон, чтобы та помогла урезонить Анжелику.

– Франсуаза, ну поговорите с ней, – просила Атенаис, – объясните, что связь с королем греховна.

– Помнится, что вас этот аргумент не остановил, – не смогла сдержаться от замечания мадам де Ментенон.

– Она молодая и более внушаемая. Я вас очень прошу, Франсуаза.

– Хорошо, – вздохнула мадам де Ментенон.

Вечером Франсуаза зашла в покои к Анжелике и, присев за стол, завела беседу о том, что королева сильно страдает из-за того, что король забыл о своих обязанностях и проводит время с мадемуазель де Фонтанж.

– Мадам, вам хорошо известно, что король уже давно не уделяет должного внимания своей жене и заводит фавориток. Что вы хотите от меня?

– Вы молоды, сударыня. Не портите свою репутацию. Вам предстоит еще выйти замуж. Подумайте о своей душе, ведь вы берете на себя большой грех.

– Я удивлена вашими речами. Вы так рассуждаете, будто легко отказаться от своих чувств ради призрачного замужества или страха перед Богом. Я люблю короля и не собираюсь с ним расставаться! – возмущенно воскликнула Анжелика.

– Я вас поняла, сударыня, – со вздохом проговорила Франсуаза, поднимаясь. – Надеюсь, наша беседа останется между нами.

Мадам де Ментенон хоть и выполнила просьбу маркизы, но сама не испытывала тревоги по поводу влюбленности короля. Она отчетливо видела, что мадемуазель де Фонтанж совершенно не подходит Людовику. Невозможно все время находиться в постели, а вне ее Анжелика была просто красивой куколкой.

Прими Висконти, хронист двора Людовика XIV, вспоминал:

«Король живет с обеими фаворитками, словно в законной семье. Королева принимает их, равно как и внебрачных детей, так, будто это ее священная обязанность, ибо все должно происходить по воле монарха и в соответствии с заслугами каждой. Когда они слушают мессу в Сен-Жермене, то размещаются следующим образом: мадам де Монтеспан со своими детьми на возвышении слева, прямо перед всеми остальными, а мадемуазель де Фонтанж – справа; тогда как в Версале мадам де Монтеспан стоит по одну сторону от алтаря, а мадемуазель де Фонтанж – по другую, на высоких ступенях. Они молятся, перебирая четки или держа в руках молитвенник, поднимают в экстазе глаза к небу, точно святые. Поистине, французский двор являет собой самую прекрасную комедию в мире…»

Однажды Анжелика появилась в элегантной амазонке, украшенной кружевами. Платье выгодно подчеркивало изящные изгибы фигуры фрейлины. На голове был капор с перьями. Во время прогулки поднялся ветер, мадемуазель де Фонтанж сняла капор и, взяв ленту, повязала свои густые золотистые волосы так, что бант оказался спереди. Несколько непослушных локонов выбились и спускались на лицо, придавая фрейлине легкомысленный вид.

– Сударыня, вы сказочно хороши собой! – восхитился Людовик.