Тайные страсти

Марселла так горячо откликнулась на несчастье, что Гарету даже на мгновение показалось, будто эта девица и вправду питает к нему какие-то нежные чувства. Впрочем, довольно быстро их бурные отношения вошли в свое обычное русло: раздразненная Гаретом, Марселла шипела, как рассерженный еж. Таким образом, в поведении жены Гарет не усмотрел ничего, указывающего на ее вину.

А вот при мысли о своем дяде улыбка Гарета сразу померкла. Несомненно, самую явную выгоду от его смерти получил бы именно Невилл Нортрап, так как к нему вновь бы перешли и титул, и земли Шербруков. Уже то обстоятельство, что этому человеку пришлось передать их Гарету, служило достаточно веской причиной, чтобы желать его смерти. Вместе с тем Невилл лишь несколько дней назад узнал о том, что давно потерянный племянник все еще жив.

Что же касается вдовствующей графини, считавшей себя настоящей матерью Гарета…

Гарет сокрушенно покачал головой, вспомнив ее горячий порыв во время их первой и последующих встреч в Ньюгейте. Даже лучшие актрисы Друри-лейн не смогли бы изобразить подобные чувства. Джессика действительно поверила в то, что он ее сын, хотя собственные сомнения Гарета на этот счет были еще не разрешены. Впрочем, отбросив вопрос о том, кто же он есть на самом деле, Гарет скорее решил бы, что он сам замыслил эти происшествия, чем заподозрил бы Джессику.

«Так кто же все-таки это сделал?» Между тем вода начала остывать, но Гарет едва замечал это, потому что его мысли уже потекли в другом направлении. Он намеревался внести в список подозреваемых всех завсегдатаев «Золотого Волка» и большую часть высшего света. Гарет уже поручил Кэлвину Чапелу присмотреться и к тем, и к другим. Сыщик с Бау-стрит отнесся к этому заданию с мрачным рвением. Хотя они никогда не обсуждали эту тему, но у Гарета сложилось впечатление, что старательность Чапела во многом объяснялась прошлым промахом, когда ему так и не удалось найти убийцу Ричарда Невилла.

Впрочем, Гарет понимал: отыскать в таком деле виновного не так просто, как, скажем, выловить карманника из ярмарочной толпы. Однако от этого теперь зависела его жизнь.

Губы Гарета сложились в угрюмую усмешку: Джессика упомянула о приглашении к какой-то там леди… Разумеется, ему вовсе не хотелось присутствовать на этом приеме. Он не испытывал никакого желания предстать перед светом в виде новой игрушки. Однако Гарет подумал о том, что на столь примечательном сборище соберется большая часть этих людей, возможных подозреваемых. Доступ сыщику с Бау-стрит туда, безусловно, закрыт, зато графа Шербрука там встретят с распростертыми объятиями.

Постепенно план начал обретать вполне реальные очертания, но в этот момент раздался стук в дверь. Очевидно, это Квинн с ворохом своих снадобий, решил Гарет и осторожно поднялся; каждое движение избитого тела причиняло ему невыносимую боль.

— Войдите! — крикнул он, стоя по колено в тепловатой воде.

Из-за ширмы Гарет не видел дверь, но услышал, как она открылась и снова закрылась. Не дожидаясь помощи слуги, Гарет сам окатил себя из ведра чистой водой и, не открывая глаз, начал на ощупь искать полотенце. Не успели его пальцы сомкнуться на складках ткани, как он услышал у себя за спиной женский крик.

«Марселла!»

Гарет быстро выпрямился, неожиданно почувствовав себя неловко от того, что его застали в столь неприглядной позе. Не поворачиваясь к жене, он вытер глаза, досадуя, что не запер за Квинном дверь. Судя по всему, эта мерзавка решила продолжить их милую утреннюю беседу, невзирая на последствия.

Если разговор состоится именно на эту тему, она получит эти последствия, провалиться ему на этом месте. Небрежно набросив на шею мокрое полотенце, Гарет вышел из ванны и, наконец, повернулся к жене.

Марселла буквально застыла на месте, прижимая к груди склянку с мазью. «Боже, — мелькнула у нее в голове мысль, — он же не будет… он не сможет…». Она, не отрываясь, смотрела на мужа, невольно зачарованная открывшимся ее взору зрелищем, и чувствуя, как щеки заливает густой румянец. Кровь бешенно стучала у нее в ушах, а сама Марселла молила Бога, чтобы под ногами открылся какой-нибудь люк, и она бы спаслась от этого стыда в благословенном уединении подземной темницы. Если же это невозможно, то лучше на время ослепнуть или стать совершенно бесчувственной…

Однако муки продолжались, и Марселла все смотрела и смотрела, широко раскрыв глаза, на струйки воды, стекавшие с шеи и золотистых волос на груди Гарета все ниже и ниже по плоскому животу…

— Вы пришли просто поглазеть на меня, мадам… или еще что-то хотите?

Намек, ясно прозвучавший в холодном голосе мужа, привел Марселлу в чувство так же быстро, как если бы Гарет окатил ее водой из ванны. Еще больше зардевшись, Марселла торопливо отвела глаза.

К ее большому облегчению, Гарет обмотал вокруг бедер полотенце и завязал узлом, придав себе вполне пристойный вид, однако ехидная улыбка по-прежнему кривила его губы. Судя по всему, он решил, будто жена специально пришла сюда, чтобы посмотреть, как моется муж.

Словно защищаясь, Марселла выставила вперед баночку с мазью, которую все это время держала в руке. О, если бы вместо снадобья там находился волшебный напиток для укрощения столь непокорных бестий, как этот граф Вольф, этот коварный волк.

— Я пришла по просьбе вашей матери, — сдавленным голосом объяснила Марселла, — единственно для того, чтобы убедиться, что вы не испустите дух сию минуту и жизнь ваша вне опасности. В коридоре я встретила Квинна, который нес мазь для врачевания ваших ран и ушибов и, подумав о долге жены перед мужем, предложила заменить его в этом милосердном деле.

— Весьма благородный жест с вашей стороны, мадам, хотя едва ли он так необходим. Впрочем, если вы отпустили моего камердинера до того, как мы с ним закончили все дела, то, полагаю, не станете возражать и возьмете на себя одну из его обязанностей?

Марселла опустила руку с зажатой в ней баночкой мази и настороженно посмотрела в холодные зеленые глаза Гарета.

— А что это за обязанность, милорд?

— Боюсь, ушибы не позволят мне вытереться насухо. Если вы будете так любезны…

С этими словами Гарет снял обмотанное вокруг талии полотенце и бросил жене.

Марселла машинально протянула руки, чтобы поймать его, совершенно забыв о баночке с мазью, которая теперь упала на ковер. Вцепившись во влажную ткань, она недоверчиво смотрела на мужа. Боже милостивый, неужели он говорит это всерьез?!

— Ну же, мадам, — нетерпеливо потребовал Гарет, саркастически приподняв бровь. — Вы исполните свой супружеский долг или позволите мне умереть от холода?

Поначалу ошеломленная Марселла хотела отшвырнуть полотенце, предоставив Гарету самому выбирать, что ему делать: вытираться или мерзнуть. Как он смеет обращаться с нею словно с обычной служанкой, заставляя оказывать ради его извращенного удовольствия столь интимные услуги?!