Тайные войны спецслужб

Окрас трех нимфеток, рельефные фигуры и явно увеличенные силиконом бюсты способны были удовлетворить капризы самого взыскательного клиента. Вызывающие позы, томные вздохи, подмигивания и призыв в чарующих взглядах «выбери меня!» откровенно говорили об их профессиональной принадлежности и намерении немедленно заполучить ангажемент. «Черт побери, в какой вертеп затащил меня этот «душка Чарли»?! Что здесь творится? Впрочем, нас это не касается, нам надо обсудить свои, вернее, мои проблемы. Главное, чтобы никто не помешал беседе…».

Вареник повернул голову в сторону Левена, но тот почему-то не торопился вызывать лифт и что-то сосредоточенно искал в карманах пиджака…

В тесной кабине ехали вшестером, втиснув тела друг в друга. Низкорослый Левен буквально уперся головой в грудь блондинки, громкое сопение щуплого мальчика-лифтера, казалось, доносилось откуда-то из-под юбки брюнетки. Вареник…

Вареник, забившись в угол и сложив руки на груди, чтобы создать естественную преграду между собой и третьей красоткой, в недоумении взирал на немой эксгибиционизм компании с высоты своего двухметрового роста.

Вдруг прижавшаяся к нему «пепельная» нимфа, обволакивая его масляным, скабрезным до непристойности взглядом, приподняла сумочку, до уровня подбородка, щелкнула замком и вынула оттуда… искусственный фаллос. Вареник демонстративно отвернулся, продолжая краешком глаза наблюдать за девицей. Еще теснее прижавшись и горячо дыша ему в грудь, дива сунула фаллос себе под юбку. По тому, как ритмично задвигался ее локоть, разведчик догадался, что она мастурбирует.

Как только лифт остановился, она томно запрокинула голову назад, сделала эффектный выдох и громко по-английски произнесла: «Я кончила!»

Как оказалось, девицы проживали не только на одном с ними этаже, но и в соседнем номере.

— Послушай, Чарли, — едва только переступив порог люкса, обратился Вареник к попутчику, — куда ты меня привез?! Здесь же черт знает что творится! Ты не обратил внимания на объявление у лифтов? А что делала рядом со мной эта девица?! Она же с помощью искусственного члена мастурбировала прямо в лифте!! Да и ее подруги, эти бывшие в употреблении грации, они же взглядами откровенно приглашали нас составить им компанию!.. Это ж, это ж… Это ж черт знает что такое! Великосветский бордель, оазис разврата, этот твой пансионат! В конце концов, это насилие над моей нравственностью…

— Мой юный друг, — с пафосом произнес Левен, — ты, оказывается, девственник! Или, быть может, ты — ханжа?..

— Ни то, ни другое… Но существуют ведь общепринятые нормы поведения…

Пропустив слова Вареника мимо ушей, Левен как ни в чем не бывало назидательно изрек:

— Ты просто засыпал меня упреками, и я сразу не могу сообразить, на который из них отреагировать прежде всего… А впрочем, знаешь, что я тебе скажу? Если ты у нас такой праведник, то самый лучший выход — повесить себе на грудь плакатик «Я — советский журналист-пуританин. Прошу меня не домогаться!» Впрочем, вторая фраза будет лишней. Достаточно тебе написать лишь свою гражданскую принадлежность, и никто к тебе ближе чем на три метра не приблизится…

— Почему?

— Да уж такая слава ходит о вас по всему свету… Вы же — бессребреники, ну что с вас взять! Знаешь, почему эти девицы потянулись к тебе? Потому что увидели в тебе американца. Меня они наверняка знают по моим прежним набегам в «Оазис»… Увидев тебя, они решили, что ты тоже из Штатов. А что? Твой рост, наивно-романтическое лицо, манера одеваться, наконец, вводят в заблуждение окружающих европейцев… Уверен, что и эти проститутки приняли тебя за парня из американской глубинки…

— Неужели я так похож на американца? — польщенный Вареник мигом забыл о своих претензиях.

— Еще как! Ты спокойно можешь сойти не только за американца, но и за англичанина, ну и, само собой, за немца… У тебя отличное немецкое произношение, ты даже меня поначалу ввел в заблуждение…

Что касается места, куда мы приехали, то я предупредил тебя: это — «Оазис Грез». Название говорит само за себя, не так ли? А девушки? Так у них универсально-интернациональная манера заводить знакомства…

Ну, подумаешь, «пепельной» красотке приспичило поонанировать в твоем присутствии, ну и что с того? Она же таким образом свое расположение к тебе продемонстрировала! А ты? Благодарностей от нее ждал за то, что вдохновил ее?! Это, милый мой, — верх наглости… А вообще, скажи спасибо, что она не вытерла о тебя фаллоимитатор…

Помнится, когда я работал в Москве в качестве телерепортера, то в гостинице «Украина» твои землячки не просто взглядами предлагали себя, они хватали меня за руки и за полы пиджака в вестибюле, в коридорах везде, где бы я ни появлялся… Вот то действительно было насилие… А одна стерва, с которой у меня приключился мимолетный роман, даже не роман, а так — сексуальная новелла, та вообще открыла на меня настоящую охоту, и тогда я узнал, как могут быть коварны женщины. То, что она со мной сделала, может совершить только человек с воображением пациента психиатрической клиники…

— Что ж она такого могла сделать, если ты до сих пор дрожишь от одного воспоминания? — подлил масла в огонь Вареник.

— A-а, и не спрашивай… Ну, да ладно, дело прошлое, слушай… Мне — наука, а тебе предостережение на будущее, чтоб не вздумал связываться с женщиной, которая помимо твоей воли имеет на тебя виды…

В общем, так Я работал в Москве от Си-эн-эн. Снимал трехкомнатный номер-люкс в гостинице «Украина». Гостиная служила телестудией, где стояли юпитеры, телекамера, стол — словом, все, как в настоящей студии. Вторая комната была моим рабочим кабинетом, ну а в третьей я отдыхал…

— С русской подругой?

— Не без этого… Но, спрашивается, куда было деваться? Дачи ни у меня, ни у нее в Подмосковье не было, номер в гостинице на час-другой у вас в Москве не снимешь, вот и приходилось приводить ее к себе. Хуже того, я позволил ей сделать дубликат ключа от своего номера… Конечно, все мы умны задним умом, сейчас, после того, что случилось, я бы никогда не приучил ее приходить ко мне, когда ей вздумается… Но с другой, чисто практической стороны мне это было удобно. Ну, ты же знаешь, какая у нас работа. Волка ноги кормят, и я денно и нощно мотался по Москве в поисках тем для репортажей. Спрашивается, когда уж мне было думать о том, чтобы постирать, погладить?! А так я возвращаюсь — все блестит, все выстирано и отглажено. Наташа была отменной хозяйкой, золотые руки, н-да… Мои ассистент-оператор и техник так привыкли к ее присутствию в номере, что уже не обращали, на нее внимания. Приходит себе, ну и на здоровье, лишь бы не мешала в тот момент, когда мы выходили в эфир.

Три раза в неделю русская редакция Си-эн-эн в Нью-Йорке через спутники связи транслировала мои репортажи из Москвы. На все про все у меня было десять минут, поэтому ровно без двух минут десять по московскому времени — в четырнадцать по нью-йоркскому — я должен был сидеть за столом…

Но случилось так, что в один прекрасный день я понял: дело зашло слишком далеко и девочка уже считает меня своим мужем. Заметь, не просто рассматривает мою кандидатуру в качестве своего потенциального супруга, нет! Для себя она вопрос решила окончательно: мы — муж и жена. С этого самого момента я попытался дать задний ход.