Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов

— Ты хочешь остаться наедине с гостями, отец? — спросил Питер Норвуд.

Баронет вяло махнул рукой.

— Да, мой мальчик, если ты ничего не имеешь против. Увидимся за чаем, а может, и раньше.

Молодой Норвуд поклонился, повернувшись спиной к отцу, подмигнул нам и вышел из комнаты.

Когда мы остались одни, сэр Александр позволил себе улыбнуться.

— По–моему, Питер считает меня слегка помешанным.

Сыщик осторожно опустился в кресло и полез в карман пиджака за трубкой.

— Расскажите нам все с самого начала, ладно?

Баронет наклонил голову и поглядел на него. Он нахмурился, заметив, видно, как постарел мой друг со времени их последней встречи. Наконец он сказал:

— Боюсь, я в невыгодном положении. У вас наверняка сложилось обо мне предвзятое мнение.

Я кашлянул, удивленный таким началом. Я ожидал умственного расстройства, но не видел пока никаких его признаков. Неужели баронет умудрился заморочить голову собственному сыну?

Мой друг, который разжигал, трубку, ответил ровно и твердо:

— Как вы имели возможность убедиться, сэр Александр, я не отношусь к людям, готовым верить всему, что они слышат.

Баронет покраснел.

— Простите меня, дорогой друг. Если бы не ваша выдержка тогда, тридцать лет назад, мне не привелось бы встретиться с вами вновь.

Он поглядел в сторону, словно решая, с чего начать.

— Пожалуй, начала и не вспомнишь, — проговорил он. — Всю свою сознательную жизнь я был связан с этой проблемой, но лишь недавно стал уделять ей внимание, которого она заслуживала.

Поколебавшись, он повернулся ко мне:

— Доктор, вас не затруднит передать мне книгу, которая лежит наверху вон той стопки слева от вас?

Он указал на стопку рядом с моим креслом. Я взял нужную книгу и не вставая протянул ему.

— Полагаю, вам обоим, джентльмены, известно имя Г. Спенсера Джонса? — торжественно спросил сэр Александр.

— Королевского астронома? — уточнил я. — Конечно.

Баронет повертел в руках пухлый том.

— А вы слышали о его книге «Жизнь на других планетах»?

— Боюсь, что нет, — отозвался Холмс.

Я покачал головой.

— Тогда позвольте мне прочитать вам пару абзацев, — наш хозяин быстро перевернул несколько страниц. — Ну, хотя бы вот отсюда.

Он начал читать:

— «Поскольку вселенная воистину безгранична, кажется попросту невозможным, чтобы жизнь зародилась только на нашей крохотной планете».

Он принялся листать страницы дальше.

— А вот еще: «Мы вправе предположить, что если в каком–либо уголке вселенной возникают подходящие условия, то это непременно ведет к возникновению жизни. Подобный взгляд на проблему разделяет большинство биологов».

Он хотел было продолжать чтение дальше, но мой друг остановил его.

— Не надо, сэр Александр. Я согласен с вами. Вернее, я согласен, что существует возможность. Возможиость, но не вероятность того, что во вселенной могут быть обнаружены другие формы жизни, — Холмс хихикнул, — ибо, сэр Александр, вселенная необъятна.

Я вынужден был признать, что у престарелого сыщика есть еще порох в пороховницах. Я, честно говоря, думал, что он заснет через пять минут после начала разговора.

Баронет кивнул.

— Да, она беспредельна. Будьте добры, доктор, передайте мне вон тот журнальчик справа от вас.

Взяв журнал в руки, он пролистал его.

— Ага, вот эта статья. Она написана молодым немцем по имени Вилли Лей, который, судя по всему, серьезно интересуется проблемой покорения человеком космоса. Послушайте, что он пишет: «Мы вряд ли ошибемся, предположив, что на Марсе существует стойкая растительная жизнь. Изменения цвета планеты, которые мы можем наблюдать, логичнее и проще всего объясняются именно наличием растительной жизни».

Пропустив несколько строк, он продолжил чтение:

— «Из земных растений трансплантацию на Марс, скорее всего, выдержат лишайники. Кроме них, к тамошним условиям могут приспособиться отдельные представители флоры Тибета. Во всяком случае мы вполне можем сказать, что жизнь на Марсе тяжела, но возможна.»

Сэр Александр остановился и вопросительно поглядел на нас.

— Мне кажется, сэр Александр, — заметил я, — что из наличия на Марсе лишайников и предполагаемого существования на какой–нибудь далекой звезде разумной жизни вовсе не вытекает присутствие на улицах Лондона инопланетян.

Баронет начал горячиться. Он подался вперед.

— Мой милый доктор, неужели вы не понимаете? Допуская вероятность существования разумной жизни вне Земли, вы тем самым признаете возможные последствия этого факта.

Я нахмурился.

— Боюсь, я что–то упустил в ваших рассуждениях.

— Неужели вы не видите? — торопливо произнес сэр Александр. — Если во Вселенной имеется жизнь, мы можем предположить, что она либо уступает нам в развитии, либо стоит наравне с нами, либо превосходит нас.

Мой друг снова хихикнул.

— Вы, похоже, тщательно все продумали, сэр Александр?

— А как же. Отметьте себе, пожалуйста, что люди Земли уже познали тягу те звездам. Вилли Лей, отрывки из статьи которого я вам читал, лишь один из нескольких тысяч молодых людей, уверенных в том, что завтра они отправятся исследовать Луну, а немного погодя — и Солнечную систему. Они мечтают о полете к звездам.

Если мы допускаем возможность существования во Вселенной разумной жизни, мы должны также допустить, что намного отстали от ее представителей в деле покорения космоса. Человечество, джентльмены, еще весьма и весьма молодо. Наши далекие друзья в своем развитии вполне могли опередить нас на миллионы лет.

Мы промолчали. Что касается меня, то мой рассудок отказывался верить словам сэра Александра. Холмс же, по–моему, утерял нить рассуждения.

Сэр Александр уставил на нас тонкий палец.

— Если человек строит планы относительно исследования пространства, почему бы нашим соседям не предпринять подобных шагов?

Я ощутил нарастающее раздражение.

— Вы построили теорию о возможности существования иных форм жизни и об их стремлении выйти за пределы собственных планет. Но ваши рассуждения не подтверждены фактами. Есть ли у вас доказательства, сэр Александр?