Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов
Шрифт:
Он что–то угрюмо проворчал и откинулся на спинку стула, как бы давая понять, что с этим вопросом покончено.
Александр Кардель оживился. Он сказал Иосипу с улыбкой:
— Вот ваше задание. Разъезжайте по всей стране, выискивайте неувязки, недостатки, ошибки руководства и доводите их до сведения тех, кто должен их исправлять.
Иосип спросил угрюмо:
— А если… если они не прислушаются к моим замечаниям?
Первый фыркнул, но ничего не сказал.
Кардель ответил весело:
— Завтра всем мужчинам, женщинам и детям в Народной Демократической Диктатуре будет объявлено,
Иосип совсем растерялся:
— Но… вдруг мне придется столкнуться с… э, ну каким–нибудь партийным руководителем или ну… каким–нибудь генералом или адмиралом? Каким–нибудь…
Кардель сказал с усмешкой:
— Вы подчиняетесь только нам, товарищ Пекич. В ваших руках вся власть. Товарищ Янкез не преувеличивает. Если честно, то хватит с нас статистики. Трансбалкания уже давно опережает Запад по производству продукции на душу населения: по выплавке стали, производству сельскохозяйственной продукции, добыче угля и нефти. Все это должно было привести нас к процветанию. — Он снова воздел руки в притворном отчаянии. — Но все это ни к чему не привело. У нас в магазинах нет даже такой ерунды, как… ну, как карандаши для бровей, в наших ресторанах отвратительно обслуживают. Все занимаются очковтирательством, и никого не волнует, приносит ли лавочка доход. Все боятся ответственности.
Перепуганный Иосип снова начал:
— Но… Но я, почему именно я? Что может сделать один человек?
— Товарищ, поймите нас правильно, — сказал Кардель с наигранным сочувствием. — Вы только первая ласточка. Если все пойдет, как мы задумали, мы найдем новых людей, которые, как мы полагаем, являются потенциальными толкачами. Ну, есть у вас еще вопросы?
Иосип Пекич с несчастным видом смотрел то на одного, то на другого, с ужасом представляя себе, что будет, если он откажется. Его взгляд остановился на угрюмом непреклонном лице Первого, и он внутренне содрогнулся: «Нет. И речи быть не может. Не стоит спорить с Зораном Янкезом». Он посмотрел на Александра Карделя и решил, что с ним тоже лучше не спорить, несмотря на улыбку на его лице.
Иосип осторожно начал:
— Из ваших слов я понял, что я… я могу критиковать любого человека в Трансбалкании, кроме вас самих. Но… но что, если мне придется столкнуться с кем–либо из вас? Ну, знаете… вдруг я сочту что–нибудь неправильным?
Второй рассмеялся и вставил свежую сигарету в изогнутый мундштук.
— Мы позаботились и об этом, товарищ. В Швейцарии на ваш счет положено пятьдесят тысяч общеевропейских франков. Как только вы почувствуете, что, продолжая разоблачения, вы подвергаете себя опасности, вы можете покинуть страну и найти убежище за границей. — Он снова манерно рассмеялся. — Но я и представить себе не могу, что с вашими полномочиями, имея неограниченную власть, распоряжаясь ресурсами всей страны, вы захотите уехать. Банковский счет в Швейцарии открыт только для того, чтобы придать вам уверенности.
Первый, излучая ярость, с мрачным видом шествовал по коридорам Министерства внутренних дел. На лице Первого
ничего не отражалось, но вокруг него мерцал зловещий ореол опасности.Велько Госняк, стоявший вместе с другим охранником на посту у кабинета Александра Карделя, вздрогнул при виде приближавшегося руководителя и пробормотал сквозь зубы:
— Осторожно, он в ярости. Как бы не отправил нас на соляные копи в Найроби или…
Но Зоран Янкез был уже близко, и Велько Госняк замолчал и вытянулся по стойке смирно.
Первый, не обратив на охранников внимания и грохнув дверью, вошел в кабинет.
Не успел его помощник отложить работу, как Янкез прорычал угрожающе:
— Ты знаешь, что по твоей милости натворил этот экспериментатор?
Кардель был достаточно близок к Первому и позволил себе притвориться, что не испытывает страха. Он улыбнулся и сказал:
— Ты имеешь в виду Пекича–младшего? Садись, Зоран. Выпьешь?
Второй повернулся на стуле и нажал несколько кнопок. Тотчас небольшая площадка в правом углу стола ушла вниз — и поднялась с двумя запотевшими стаканчиками.
Янкез гневно фыркнул, но взял один стаканчик.
— Вечно у тебя всякие западные штучки, — проворчал он. — Когда–нибудь ударит тебя током, и придется мне подыскивать другого заместителя. — Он опрокинул стаканчик в рот. — Если только я не начну искать его заранее, — добавил он зловеще.
Однако, распробовав напиток, он поджал губы и процедил:
— Где ты, Александр, достаешь такую прекрасную сливовку?
Кардель отпил немного из своего стакана и сказал весело:
— Этого я не открою, Зоран, но других тайн от тебя у меня нет. Подскажу тебе. Это сливовица, а не сливовка. Она не из Словакии. Но я боюсь, что как только ты узнаешь, где я ее беру, я буду тебе больше не нужен.
Он снова рассмеялся:
— Ну, что натворил наш юный друг?
Лицо Первого вновь помрачнело. Он прорычал:
— Ты ведь знаешь Велимира Крвенковского?
Кардель поднял тонкие брови:
— Конечно. Заместитель председателя в Секретариате сельского хозяйства.
Зоран Янкез грузно опустился в кресло и продолжал угрюмо:
— Я был с Велимиром в одном партизанском отряде. Это я привлек его к партийной работе, познакомил с работами Ленина, пока мы прятались в горах Масенегро.
— Да–да, — ответил Кардель. — Я хорошо все это знаю. Отличный партиец. Товарищ Крвенковский всегда поддерживал тебя на заседаниях Исполкома.
— Так вот, — зловеще прорычал Янкез. — Твой распрекрасный Иосип Пекич, твой толкач освободил его от обязанностей главного управляющего сельским хозяйством в Боснатии.
Александр Кардель откашлялся.
— Я как раз читаю его доклад. Создается впечатление, что производство сельскохозяйственной продукции в Боснатии за последние пять лет резко упало. О, товарищ Крвенковский, очевидно, обратил внимание на то, что дикие животные, и особенно птицы, уничтожают ежегодно тысячи тонн зерна и другой продукции.
— Ну и что? — проскрежетал Янкез. Он допил сливовицу и потянулся за вторым стаканчиком. — Какое это имеет отношение к тому, что этот тип, используя полномочия, которые ты, черт возьми, ему дал, освободил от занимаемой должности лучшего партийца в Трансбалкании?