Тайный агент

– Вставай, - Коля помог Сергею подняться. У друга было несколько ссадин и ушибов.

– Они бы меня точно убили, если бы не ты. Спасибо тебе, - Сергей с благодарностью посмотрел на товарища.
– Где ты так научился?

– Сосед у нас был спецназовец. Афган прошёл. Вот такой был! - Коля поднял большой палец руки.
– Он нас дворовых пацанов три года тренировал. Меня хвалил, говорил, что я на мастера тяну. ...Застрелился он.

– Почему?

– Не знаю, Афган не любил вспоминать. . Пошли быстрей, умываться и завтракать.

Оставшиеся пацаны, кое - как поднимались и кто, хромая, кто, держась за больную часть тела, направились в казармы.

– Ты чего, Серёге помогал, я видел, - Белохвостиков злобно посмотрел на Коновалова Степана, идущего рядом.

– А чего вы все на одного, так не честно.

– Тьфу ты "честун" нашёлся, - сплюнув на снег, Белохвостиков выругался матом.
– Детский сад, - повторил он слова командира.

С этой минуты за Степаном закрепилась кличка "честун" по имени его уже больше никто не называл. Пацаны и командир затаили на Колю злобу. Если ребят обуревало простое чувство злости, даже больше зависти, что он один справился со всеми, то командира мучило чувство другого толка. Его всегда раздражали такие как Коля. Он внутренним чутьём чувствовал беспокойство для себя, чего он никак не желал. По жизненному опыту командир знал, что рано или поздно ребята начнут уважать Колю, за его бесстрашие, умение постоять за другого и постепенно он станет их лидером. Этого он допустить никак не мог. Здесь один лидер -это он. И только на него они должны равняться. Сам он ни при каких обстоятельствах не ставил чужие интересы выше своих, тем более, жизнь. Он даже гордился этим, считая себя умным и прагматичным, а таких как Коля - безмозглыми чурбанами. Ему с детства был присущ патологический эгоизм. Мать часто горестно повторяла что он с лёгкостью променяет её на велосипед. Он тогда злился на эти её слова, но всё же с упрёком спрашивал, почему у всех мальчишек есть велосипед, а у него нет. На что мать, целуя и лаская его в который раз объясняла, что у них большая семья, а денег едва хватает на еду. Это обстоятельство более всего злило его и он кричал: "Зачем они нам нужны? Тебе что, меня не хватает?" В действительности лишь он был её родным ребёнком, остальные четверо -дети её покойной сестры. Ещё в школе он увлёкся спортом, стыдясь своей обделённости и даже сдал на первый разряд по бегу на лыжах, но потом охладел к лыжам и увлёкся стрельбой. Имея хорошие результаты в спорте, учился он неважно, по счастливому случаю был призван служить в спецназ. Восемнадцатилетний деревенский парнишка и спецназовец! Он был очень горд. Служба его увлекла, хотя и была достаточно сложной. Но и там он из-за своего характера долго не удержался. Всё разрешилось в первый год службы. Он долго потом вспоминал эти месяцы. Стояли январские морозы. Задание перед группой, в составе которой был и он - боец Сидоренко, стояло непростое; явиться на место операции и освободить заложников. Сколько "террористов" удерживают заложников группе было неизвестно. Сама группа состояла из семи человек. До места дислокации - марш бросок десять километров на лыжах. Снега было много, плюс экипировка, одним словом - настоящая проверка на выносливость. Шли гуськом, командир замыкал. Ещё не прошли и половины пути, когда Лёха Петренко, один из бойцов, вскрикнул и присел на снег. Идущие впереди не сразу остановились. Им по цепочке передали о случившемся. Все остановились и собрались вкруг. Командир осмотрел ногу. Судя по тому как стонал Лёха и не давал дотронуться до ноги, стоило ожидать перелома. В рюкзаке каждого были брезентовые носилки.

– Сидоренко, достать носилки, - командир закончил осмотр ноги.
– Так как, ты у нас перворазрядник по бегу на лыжах тебе и флаг в руки, - губы командира тронула едва заметная улыбка.
– Доставишь бойца Петренко в санчасть.

– Есть доставить в санчасть, - и он достал носилки. Секундами позже, как бы спохватившись спросил:

– Товарищ командир, мне как, возвращаться или нет?

– Сам решай Сидоренко. Смотри по времени. ...Хотя, - чуть запнувшись командир группы добавил, - задание сложное и терять ещё одного бойца не хотелось бы. Но...решай сам.

Петренко посадили на носилки и перекинув через грудь ремни он двинулся в обратный путь.

Он прекрасно слышал слова командира группы, что задание сложное, но для себя сразу решил, что возвращаться не будет." Щас, как же, буду я возвращаться. Нашли дурака. Делать мне нечего", - с такими мыслями он шёл не спеша, пыхтя для того, чтобы создать у Лёхи, впечатление, что идти тяжело, хотя на самом деле было всё наоборот. Он был здоровым и крепким парнем. Группа в тот день вернулась поздно. В действительности, если бы он решил вернуться, то вполне бы успел помочь товарищам. Как оказалось, людей, захвативших заложников было больше чем членов группы и операция была сложной. Когда по возвращении, уставший командир поинтересовался, почему не вернулся. Он стал божиться, что затратил на обратный путь слишком много времени. Командир тогда ему ничего не сказал. Через две недели им снова предстоял марш бросок в десять километров. В этот раз их попросил о помощи председатель местной, маленькой таёжной деревеньки. После сильного бурана повалило деревья и единственный подъезд к деревне был перекрыт. Техники у деревенских отродясь не было и рассчитывать приходилось лишь на помощь солдат. Работали по расчистки дороги часа четыре и если учесть десятикилометровый лыжный переход, то силы у бойцов были на исходе. Когда уставшие собрались возвращаться домой, председатель упросил командира разрешить подвезти на снегоходе, одного из группы. Он ехал в район и проезжал мимо их части. Командир уклонился от конкретного ответа, оставив решение за группой. Он не отказал ребятам, а предоставил им право самим выбрать кто поедет, но все вежливо отказались. Тогда он, боец Сидоренко, громко спросил:

– Товарищ командир, если нет других желающих, то можно мне?
– он был горд своей решимостью. Все отказались, как считал он, из-за банальной трусости, а он вот не струсил.

Командир вновь ответил уклончиво.

– Тебе Сидоренко решать. Хочешь езжай.

Понятно дело он и не отказался. Усевшись позади водителя, они тронулись в путь. С ветерком он приехал на час раньше группы и к тому же совсем не устал. На следующий день командир вызвал его к себе. В свои тридцать лет командир уже был в звании майора. Имел множество наград за участие во многих операциях по освобождению заложников и не только. Ни раз бывал в Чечне во время боевых действий. Вызвав Сидоренко, он заявил ему, что командование увольняет его из их части и переводит в мотострелковую, с отметкой" отсутствие требуемых качеств характера". На удивлённый вопрос почему, командир прямиком ответил: "Нет в тебе Сидоренко командного духа. А без него в спецназе делать нечего".

– Так вы же сами разрешили?
– возмутился он, поняв, что его увольняют из-за того, что он уехал с председателем.

– Понимаешь Сидоренко, - командир поучительно посмотрел на него, - Приказы выполнять легко, ибо там нет тебя самого, а лишь твоё подчинение. А в спецназе, человек должен быть надёжным по собственной воле, а не по приказу. По собственной воле прийти на помощь, не бросить товарища и так далее. Ясно?
– он кивнул головой.
– Тогда свободен. Собирай вещички. Скоро будет машина.

То, что его уволили из спецназа, сильно ранило самолюбие. Ведь одно дело служить в спецназе и совсем другое - в пехоте. По окончании службы он не стал возвращаться в родное село. Его мать много работая и всё же подняла пятерых детей, но сама долго не прожила. Умерла, не дождавшись его из армии. Оставшись без матери, он стал мотаться по свету, ища места где лучше. Собственную семью так и не завёл. Не получалось у него привязаться ни к одной женщине. Детей у него тоже не было. В сорок лет, попав в лагерь военруком, обрадовался, почувствовав родную стихию. Все работники лагеря были одинокими себялюбцами. Но появление Коли обещало беспокойство, чего он уже никак не желал.

Глава.

В какой-то мере от изнурительных тренировок спасала зима. Начались метели. Ветер буйствовал, завывая он метал снег из стороны в сторону, клонил деревья, в надежде сломать их гордый ствол, срывал крыши с мелких построек. Уборка снега и устранение последствий снежных бесчинств, значительно сокращало время, отведённое на занятия спортом. Из-за, начавшихся буранов занятия по физической подготовке были перенесены в спортивный зал. Количество упражнений и пробежек не уменьшилось, но тёплый воздух помещения всё же благотворно сказывался на выносливости ребят и в особенности Сергея. Так с горем пополам прожили два месяца. К изнурительным физическим нагрузкам добавились занятия по стрельбе и теоретические занятия. Помимо командира с ребятами никто не работал. Включая стрельбу и теоретические занятия, вёл также он. Учиться стрелять начали в тире, который был достаточно большой. Одновременно стрелять могли шесть человек. Тренировочный автомат Калашникова был точной копией настоящего. На обучение его устройства и умение стрелять из него, командир отвёл буквально несколько часов. А потом учились бегать с ним и просто напросто палить. Попадание в цель приветствовалось. Ребята обучались быстро. Сказывался страх перед командиром.

К счастью Сергей стрелял отлично. Его отец был охотником и стрелять Сергей начал рано. У него были врождёнными те качества, которые прививаются в снайперских школах за многие месяцы обучения. Отличное зрение, высокая степень наблюдательности, пространственная ориентировка, умение быстро концентрироваться, позволяли Сергею с лёгкостью попасть в летящего воробья. Талант к стрельбе на некоторое время ослабил придирки командира, но как оказалось ненадолго.

Сегодня едва вернулись из тира, как началась метель.

– Это надолго, - командир стоял спиной к классу.
– Займёмся теорией, знание которой спасёт вам жизнь. Сегодня у нас на повестке - самодельные мины, - командир повернулся лицом к ребятам, на лицах которых застыло удивление или даже страх при слове "спасёт".
– Что вы так на меня смотрите? Испугались слова смерть? Какие мы тут все нежные, беленькие и пушистые, - голос командира стал жёстким. ... Пусть встанут те, кто был в школе отличником, или победителем олимпиад ... Вставайте, вставайте, посмелей. Ну же! ...а что так? Умом не вышли? То-то же. Дебилы, двоечники и тунеядцы. Я всех назвал или кого-то пропустил?
– ребята сидели, опустив глаза. А командир между тем заводился. В его глазах светилась презрительная усмешка.

– Вы забыли, как по дворам мотались, устраивая драки с поножовщиной, как выпивали? Выходит, забыли, раз так слова смерть испугались. Зажрались! Теперь красивую жизнь и красивые слова подавай. Так я вам напоминаю, что вы - отбросы общества, мусор, точнее сказать. Хотя от мусора больше пользы, чем от вас. ...Но вам повезло, и вы попали к нам. Вам представился шанс выбраться из вонючего болота и если поднапряжётесь, то вас будут бояться, вы будете вершить судьбы людей! И вы хотите это всё получить даром?! - командир щёлкнул языком.
– Ан нет! Так не бывает. Вы потом и кровью должны отработать то доверие, которое вам оказали, ту жратву, которую вы здесь на халяву едите. Так что будьте готовы умереть, а если не хотите, то будьте добры из кожи лезть и обучаться, всему тому чему я вас здесь учу. Ясно?! И ещё помните, обратной дороги у вас нет.