Тайный брак

– Но остальные новости ужасны. – Брианна облизнула губы.

– Просто расскажите мне.

– Король Эдуард собрал армию, чтобы идти против Шотландии, но вместо этого двинулся против Томаса Ланкастера. Они взяли замок Татбери, и д'Амори был убит. Под Бороубриджем была битва, и граф Херефорд тоже погиб. – Брианна помедлила. – Вы не выглядите удивленным.

– Я уже некоторое время чувствовал, что трое приграничных баронов погибнут.

Брианна всмотрелась в его глаза:

– Вулф, вы обладаете даром ясновидения?

– Время от времени я вижу прошлое, иногда будущее, – признался он.

– Вы знали, что вас заключат в темницу, вот почему вы привели ко мне Тень. Вы знали, что ваш отец будет схвачен!

– Никто из нас не был схвачен. Мы сдались.

– Мне так жаль, что вы должны рассказать Джону и Хэмфри де Боун, что их отец погиб.

– Джон теперь граф Херефорд.

– Это так… я об этом не подумала. – Она глубоко вздохнула. – В битве при Бороубридже войско Ланкастера дезертировало, и он сдался.

– Если бы Ланкастер сдержал свое слово и пришел нам на помощь, мы бы разбили армию короля. Он получил то, что заслужил.

– Они судили его за измену в его собственном замке Понтефракт.

– Если Ланкастер заключил пакт с Робертом Брюсом и шотландцами, он виновен в измене.

«В письме Пемброка говорится, что они нашли доказательства, что он договорился с Робертом Брюсом. Вулф, откуда ты можешь знать все эти вещи?»

– Неделю назад Томасу Ланкастеру отрубили голову.

– Господи! Со времен нормандского завоевания ни один английский дворянин не был казнен за измену.

– Вы предвидели три смерти… Ланкастер не был одним из них?

– Я видел смерть троих приграничных баронов. Третий мой дядя Чирк.

– Тогда вы знаете, что он смертельно болен. – К ее горлу подступил комок.

Вулф почувствовал печаль Брианны, и ему захотелось утешить ее. Он поклялся, что не сделает ничего, чтобы соблазнить ее. Ему было почти невозможно сопротивляться желанию заключить ее в свои объятия. Он молча выругался.

– Если Эдуард казнил своего собственного кузена, ни один дворянин в Англии больше не может чувствовать себя в безопасности.

– Вот почему Рикард сказал, что ваш отец должен бежать. Но это невозможно. Никто и никогда еще не бежал из Тауэра.

– Для Мортимера нет ничего невозможного.

Брианна смотрела, как он надевает черный капюшон; он задул свечу и буквально исчез. Ее сердце учащенно билось, когда она откинула одеяло и набросила свой черный бархатный плащ. Она собиралась пойти за Вулфом Мортимером, чтобы узнать, как ему удается исчезать из своей комнаты, ускользать от стражников и возвращаться незамеченным. Она завернулась в плащ, опустила капюшон, чтобы скрыть лицо, и открыла дверь.

Его, как она и подозревала, уже не было. Она побежала по лестнице и вышла в верхний внутренний двор. Инстинкт подсказал ей держаться ближе к строениям, как должен был делать и он, чтобы добраться до нижнего внутреннего двора Виндзора.

Была глубокая ночь, и она не видела и не слышала ничего – ни малейшего намека хоть на какое-то движение. «Он двигается как тень. Возможно, он научился этому у своего волка. Нет, скрытность – это врожденная черта его натуры. Вулф Мортимер унаследовал древние кельтские черты и магическую силу своих предков».

Брианна стояла в тени башни в нижнем дворе и скользила взглядом по караульным помещениям и казармам. Потом она подняла глаза на комнаты во втором этаже, где содержались Мортимеры. Она не заметила никакого движения и убедилась, что виндзорский нижний двор пуст.

Ее взгляд переместился на строения на противоположной стороне и остановился на часовне Эдуарда Исповедника, которая была построена дедом теперешнего короля в прошлом веке. Брианна не была абсолютно уверена, но ей показалось, будто дверь, скрытая в глубокой тени, только что закрылась.

Она натянула ниже капюшон и вошла в часовню. На алтаре в дальнем углу стояла пара тоненьких мерцающих свечей, которые давали слабый свет, едва проникающий сквозь окружающую тьму.

Брианна молча поднялась в неф и пошла, ведя рукой по каменной стене. У нее перехватило дыхание, когда ее пальцы наткнулись на деревянную дверь.

Вдруг чья-то рука зажала ей рот, и крик застрял у нее в горле. Ее сердце бешено забилось, колени подкосились, но сильная рука, обхватившая ее сзади за талию, не дала ей соскользнуть на пол.

– Какого дьявола вы тут делаете? – прошипел Вулф. Когда он почувствовал, что она не закричит, он отнял руку от ее рта.

– Я следую за вами.

Он повернул ее лицом к себе и откинул свой капюшон.

– Вы подвергаете себя опасности!

Она едва могла различить его черты в тусклом свете, и на его лице был написан гнев.

– Должен быть проход между часовней и зданиями казарм!

– Если вы выдадите этот секрет, вы подвергнете меня опасности, – прорычал он.

– Я клянусь вам жизнью, что буду хранить этот секрет.

– Возвращайтесь в постель, маленькая колдунья. Вы не можете приходить ко мне – я сам буду приходить к вам.

Вулф был непреклонен. В его голосе звучали такие запрещающие нотки, что Брианна не посмела возражать.

– Я понимаю, – прошептала она.

– Идите! Сейчас же!

Она кивнула и поспешила прочь от алтаря. Ноги сами несли ее по нефу, пока она не дошла до третьего ряда скамей. Там она встала на колени и опустила голову.

Брианна ждала, едва осмеливаясь дышать, пока не решила, что прошло примерно полчаса. Запах плесени, смешанный со слабым ароматом ладана, заставил ее ноздри задрожать, когда она поднялась на ноги и прокралась назад в боковой неф. Она взяла из подсвечника одну тонкую свечу и резко вдохнула, когда капля горячего воска упала ей на руку. Она перестала дышать и прислушалась.

«Если Вулф все еще здесь, он должен был услышать мой вдох». Медленными шагами она прошла за алтарь. Она высоко подняла свечу, и ее слабое сияние осветило деревянную дверь. Брианна взялась за железное кольцо, повернула его и толкнула. Она едва не упала на крутые ступени зияющей черной пропасти, открывшейся под ее ногами.

Брианна в ужасе отскочила. Страх из детства захлестнул ее, и она была готова поддаться панике. Ничто и никогда не заставит ее спуститься в эту душную черную дыру, ведущую под землю. Она закрыла дверь и попятилась, ее сердце все еще колотилось от страха. «Вулф прав… я никогда не смогу прийти к нему. Придется ему прийти ко мне».