Тайный детонатор

– Спасибо, не курю, ответил тот и спросил: – И что это за начальник по фамилии Храбровицкий?

– Заведующий облздравотделом.

Пятнадцати минут хватило, чтобы найти квартиру Храбровицких. Хозяйка квартиры, одетая в цветастый халат и в бигуди, открыв дверь, смерила пришедших оценивающим взглядом. Милицейская форма Минина не произвела на нее ни малейшего впечатления. Пришлось Дружинину показать свое удостоверение.

– Что вам угодно? – холодно спросила Храбровицкая.

– Может, вы позволите нам войти? – ответил Сергей.

Хозяйка квартиры молча отступила на шаг:

– Проходите, снимайте верхнюю одежду, – кивнула она в сторону кухни. – Чай? Кофе? А может, чего покрепче?

– Спасибо, мы на службе.

Сергей и Евгений прошли в кухню. Сразу бросился в глаза новый кухонный гарнитур, который в мебельных магазинах города вряд ли продавался. Напоминание о взрыве не особо шокировало Храбровицкую:

– Знаю, это ужасно. Мой супруг уже поднял на ноги всю медицину.

Первым делом Дружинин спросил то, что хотел:

– Скажите, Людмила Петровна, вы можете кого-нибудь вспомнить из тех, с кем ехали вчера в трамвае, с кем выходили?

Ответ хозяйки квартиры не заставил себя долго ждать:

– Кого вспомнить? Юлю… Юлию Алексеевну, мою соседку, но она сошла на одну остановку раньше, у гастронома. Еще высокого дядечку в очках, он сошел вместе со мной на “Солнечном”. Ну и, конечно, Аньку…

– Это кто?

– Анька Жарихина, моя давняя… язык не поворачивается сказать, знакомая.

– Как она выглядела?

– В меховой пятнистой шубе… искусственной, конечно.

– В светлой?

– В светлой.

Сергей почувствовал волнение.

– Вы знаете, что взрывом убило трех человек и восьмерых ранило? Среди убитых и Жарихина. Ее буквально разорвало.

Услышав столь страшное сообщение, Храбровицкая лишь глухо процедила:

– Сочувствую… Хоть о мертвых плохо не говорят, но потеря для мира небольшая.

– Вы ее хорошо знали?

Храбровицкая достала пачку «БТ» и закурила:

– Знала. В школе в одном классе учились. Жили мы тогда в районе тракторного завода. Теперь вот снова свиделись…

– Как подруги?

– Да какие там подруги… Я с серебряной медалью окончила, Анька же с двойки на тройку перебивалась. Дура дурой…

– Кем она работает, вернее, работала?

– Завпроизводством столовой № 35. Та еще ворюга…

– Вы так считаете?

– А что тут считать? В семь вечера столовая закрывается. А через полчаса с черного хода она и еще две тетки выходят с полными сумками и авоськами. И все это с согласия Меликяна.

– Кто такой Меликян?

– Директор столовой, судимый. Правда, срок он получил условный. Кстати, вспомнила, он ехал с ней в трамвае.

– С ней? – удивленно воскликнул Сергей. – Что же вы молчали?

– Так он сошел не на “Солнечном”, а на остановку раньше, как и соседка Юля.

Волнение Дружинина усилилось, но голос его был тихий и спокойный:

– А в руке у Меликяна ничего не было?

– Не помню.

– Может, портфель или что-то похожее?

Людмила Петровна продолжала курить.

– Может, и портфель… Хотя нет, скорее спортивная сумка.

– Черная?

– Вроде да. На Меликяне была черная дубленка, поэтому сумка не выделялась.

…Прощаясь, Дружинин поблагодарил и спросил:

– Вы упомянули Юлию Алексеевну, с которой ехали. Она, вы сказали, ваша соседка…

– Соседка, но ее дома вы сейчас не застанете. Она врач из Первой городской, дежурит сегодня с восьми утра. Кстати, пострадавших увезли в Первую городскую. Мне об этом супруг сообщил.

Логика подсказывала, что в качестве следующего пункта расследования предстояло навестить столовую № 35.

– Насколько мне известно, по этой столовой работает ОБХСС, – сообщил Евгений по пути. – Не удивлюсь, если она закрыта.

– Не переживай. Мы в институте неплохо пообедали, – шутливо заметил Сергей. – Скромно, по-студенчески, но пообедали.

Столовая № 35 действительно оказалась закрытой, о чем сообщала вывеска на двери. Сыщики все равно постучали, но никто не вышел. Лишь после третьего раза послышалось щелканье открываемого замка, и на пороге показался серьезного вида человек в полувоенной форме.

– Вы что, читать не умеете? – проворчал он, но, увидев милицейскую форму на Минине, успокоился и сообщил: – Ваши тут с утра работали.

– Ваши, это кто? – спросил Дружинин.

– Обэхаэсэс, кто же еще.

Минин и Дружинин вошли в помещение столовой, прошли через обеденный зал в кабинет директора. Там по столу были разбросаны различные папки и бумаги, что говорило о недавней серьезной проверке.

– Адрес Меликяна знаете? – спросил Сергей сторожа.

– А зачем он вам? Его все равно нету.

– То есть как так нету?

– Вчера полдня и сегодня утром работала комиссия, но его видно не было.

В кабинете директора был телефон. Евгений быстро набрал нужный номер:

– Ковалев? Здравия желаю, Минин… – Пару минут Евгений внимательно слушал, затем положил трубку. – Меликяна обэхаэсэсники уже объявили в розыск.

Сергей подумал и сказал:

– Если принять во внимание, что вчера в районе двух часов дня Меликян находился в челябинском трамвае, то улететь он мог не раньше чем через два часа. Давай-ка сгоняем в аэропорт!

– Но он мог уехать на поезде или даже на автобусе.

– На автобусе далеко не уедешь. Я бы на его месте предпочел поезд. Но проверку надо начинать с аэропорта. Ты знаешь Меликяна в лицо?

– Как не знать, тот еще клиент. Довелось мне участвовать при задержании его два года назад. Тогда он тоже попытался удариться в бега.

– Значит, едем в аэропорт. Шансов немного, а вдруг, да…

По пути следования Сергей размышлял:

– Если на Меликяне висит только растрата, то не вижу смысла ему скрываться. Он был уже судим. Правда, срок получил условный. То есть он «стреляный воробей» и с ОБХСС побороться может. А вот если Меликян причастен к взрыву – тут дело серьезное. Тут надо бежать. Согласен?