Тайный дневник да Винчи

Мощный взрыв прогремел внезапно. Даже Клод, ждавший его, невольно вздрогнул. Все трое уже находились за пределами внешней крепостной стены, далеко от опасной зоны, когда рвануло. Почти тотчас пронзительно взвыла сирена тревоги в расположении немецкого гарнизона. В окнах немногочисленных домов городка замаячили растерянные, заспанные лица.

Свершилось… Клод вздохнул. Вход в часовню Святой Екатерины снова погребен под толщей земли. Клод искал ее столько лет… Почти всю жизнь. Но титанические усилия, ложные следы и открытия, опасности и разочарования, долгие странствия по Европе — все окупилось сегодня ночью.

Тайный дневник Леонардо да Винчи наконец находился у него в руках.

8

Пиза, 1503 год

— История, которую я намерен рассказать, любезный Леонардо, если сбивчивая память меня не подведет и я сумею изложить события в том порядке, в каком они происходили, началась много, много лет назад. Мы с тобой были молоды и полны иллюзий, желаний, жажды жизни. Я помню, как вчера, наши страстные споры о религии. Я был верующим, хотя и настроен критически, ты же — закоренелым безбожником. В поисках света истины я обращался к Богу, ты полагался на силу разума. Я всегда отмечал и признаю — ты достиг небывалых высот. Потому я преисполнился гордости, когда святые старцы почтили меня доверием, а тебя постарались оградить от своего тайного общества. В отличие от меня тебя они посчитали ненадежным. Ты казался им опасным.

Их вероучение являлось христианским, доктрина не строилась на еретических измышлениях. Но с правдой, той правдой, которую они хранили и защищали, почти невозможно примириться. Разглашение истины сокрушило бы основание нашего мира. И конечно, она стала бы бременем, слишком тяжким, чтобы церковь и светские государи согласились ее принять. Я имею в виду тайну, равной которой нет в мире, тайну, сохранение которой делает ничтожной любую жертву; друг мой, Святой Грааль — это род Господа нашего Иисуса Христа, получивший продолжение благодаря его праведной супруге Марии Магдалине…

Боттичелли рассказал Леонардо, как все началось. Шел 1099 год, и в Святой земле горстка благородных рыцарей, обосновавшихся в Иерусалиме, основала орден, возложив на себя обязанность защищать величайшую тайну всех времен. И так было положено начало ордену Сиона.

Три года назад христианские воины освободили Святую землю от владычества мусульман. Бог укрепил дух и дал силу тем, кто сражался во Имя Его. Некий рыцарь более других правителей имел право царствовать, хотя и не стремился к этому. Человек, чьи воля и вера сумели объединить в едином порыве вдохновения доблесть и религиозный экстаз христиан, чтобы мечта об освобождении Иерусалима обернулась явью, — Готфрид Бульонский, «защитник Гроба Господня». [6]

6

Готфрид Бульонский, Годфруа Буйонский (Godefroi de Bouillon) (около 1060, Булонь, — 18.7.1100, Иерусалим), один из предводителей 1-го крестового похода на Восток (1096–1099). Герцог Нижней Лотарингии (с 1087). В 1099 году после завоевания крестоносцами Палестины стал первым правителем Иерусалимского королевства, приняв титул «защитника Гроба Господня».

Первый крестовый поход с целью отвоевать у неверных трижды священный город начался в 1096 году. Неимоверные тяготы войны стали причиной ужасной жестокости. Голод пришел на смену праведному гневу, низость — благородным помыслам, грязь запятнала светлый образ священной войны французских, английских, каталонских и кастильских рыцарей… Война безжалостно обнажила все худшее с обеих сторон, но также и лучшее. Война не делает человека великим, но предоставляет редкую возможность проявить внутреннее величие, если оно есть. Человеческий дух может быть необъятен, как мир, а может оказаться меньше булавочной головки. И увы, далеко не всегда человек по существу таков, каким кажется с виду.

Готфрид Бульонский хорошо знал все это. Он понимал многое, обладая врожденным даром узреть истину. Он принадлежал к легендарному роду, славнейшему из славных, будучи потомком Иисуса Назорея и Марии Магдалины. Отпрысков сего достойнейшего родового древа испокон века стремились (и возможно, это стремление не иссякнет никогда) истребить. Много раз династия подвергалась гонениям, чудовищным и безжалостным, причем порою их вдохновляла и направляла собственной рукой церковь. Интересы власти всегда преобладали над интересами веры, а в то время светская власть волновала церковь несравненно больше духовности. Папский престол погряз в интригах. Перетолкованное, искаженное князьями церкви, ослепленными фальшивым блеском порока, послание Христа потонуло в колодце, наполненном скверной. Только в самом низу, на дне, трепетал слабенький ключ чистой воды, не в силах пробиться сквозь толщу грязи на поверхность и напоить страждущих. Темная, кровавая, бессердечная эпоха. Готфрид Бульонский не сомневался в несправедливости такого миропорядка, но и не желал бросать открытый вызов реальной действительности. Он не был наивным простаком. Но он знал, что придет время — время его рода, хотя и не скоро. Возможно, только через тысячу лет.

Во имя будущего не стоило ни сдаваться, ни нарочно искать гибели. Напротив, его святым долгом стало защитить род, наследников крови. И для столь великой цели он задумал создать тайное общество, способное позаботиться о грядущем потомстве, когда сам он покинет этот мир. Он основал его в 1099 году на горе Сион, и потому оно получило название ордена Сиона. У истоков стояла тайная монашеская община, ранее желавшая провозгласить Готфрида Бульонского королем Иерусалима. Позднее к первоначальному ядру «посвященных» примкнули новые почитатели благословенного рода. Особенно много среди них насчитывалось французов, ибо побеги рода прочнее всего укоренились на французской земле, когда потомки Иисуса и Марии Магдалины породнились с королевской семьей франков.

Очень скоро орден Сиона лишился своего основателя: через год Готфрид умер. Эстафету принял его брат Балдуин. Он позволил объявить себя королем Иерусалима, а также, не жалея усилий, претворял в жизнь замыслы покойного Готфрида по созданию еще одного ордена: ему предназначалась роль военной силы, призванной на законных основаниях защищать династию (о чем знали лишь избранные) с оружием в руках. Так как резиденцией нового ордена стал дом на развалинах храма Соломона в Иерусалиме, он получил название ордена Храма.

Истинную миссию ордена, несмотря на могущество первых основателей, держали в строжайшем секрете. Церкви о ней знать не полагалось. Папе внушили, будто орден создан для защиты христианских паломников в Святой земле. [7] Сохранить тайну весьма помог человек, известный своей святостью, сразу развеяв все подозрения и сомнения — Бернар Клервосский, святой Бернар, осуществивший религиозную реформу ордена цистерцианцев. Таким образом орден Храма в некотором смысле перешел в подчинение к цистерцианскому ордену и руководствовался весьма похожим уставом, но только состоял он из рыцарей, принесших монашеские обеты.

7

Паломничество христиан из Европы ко гробу Господню осуществлялось традиционно двумя путями: по морю, через порт Яффу, или по суше, через Константинополь и Антиохию. Первый крестовый поход, нарушив равновесие сил в регионе, сделал оба пути крайне опасными для паломников. Согласно легенде, рыцари ордена Храма на протяжении девяти лет защищали христиан от нападений мусульман на маршрутах, ведущих от границ королевства к Иерусалиму.

Основа была набрана. Умелые руки принялись прясть нить. Ордена и монахи смешались. Большинство братьев принимали на веру цели, провозглашенные открыто. И лишь достойнейшие — избранные, самые близкие к узкому кругу посвященных — знали правду. Образовался орден в ордене, люди, обремененные двойным долгом: во-первых, защитить паломников, что являлось бесспорно нужным делом, а во-вторых, уберечь род, кровь Святого Грааля — существенно более важная, жизненно важная задача.

Позднее тамплиеры накопили несметные богатства и обрели неслыханное могущество. Они забыли об осторожности, вообразив себя непобедимыми. Конец наступил через два столетия. От былого величия ордена остались лишь легенды и воспоминания. Неисчислимые сокровища исчезли, но не они представляли подлинную ценность. Их искали не только одержимые грехом алчности. Важнейшим оставалось сокровище духовное. Род не угас, но уже не располагал военной силой для своей защиты. Для них открывался единственный путь спасения — вновь погрузиться в глубины неизвестности. Правду о происхождении рода и раньше держали в строжайшей тайне, теперь приходилось соблюдать двойную секретность.

Орден тамплиеров уничтожили, однако его разрозненные бастионы уцелели в Испании и Португалии. Бывшие храмовники, рассеянные по свету, хранили бесценные реликвии, например, Плащаницу. Но никто из них не знал главного. Орден Сиона выстоял. Название его изменилось: орден стал именоваться приоратом, Приоратом Сиона. Его основные принципы остались прежними, только намного больше внимания уделялось стратегии конспирации. Изобретались особые коды шифров, дабы скрыть содержание документов, подтверждавших происхождение рода и открывавших тайну личности потомков. Очутись они вдруг в неподобающих руках, никто не понял бы их истинный смысл.