Тайный дневник девушки по вызову

Наша дружба становится непростой. Поскольку мы – родственники, мы можем делиться всем, и делимся. Поскольку мы в таком возрасте – взаимное влечение возможно, но явно запретно. Когда тема секса всплывает в разговоре, мы, будучи такими, какие есть, стеснительными и умными, облекаем ее в самые нейтральные слова из всех возможных.

– Если бы я не был твоим двоюродным братом и не был с тобой знаком – наверное, меня бы к тебе тянуло.

– Меня тоже. Если бы я не была твоей сестрой. И если бы не была с тобой знакома.

И мы оба понимаем, что имеется в виду. Потом – неловкое молчание, обычно завершающееся притворным пуканьем – чтобы вернуться к обыденности. Эти разговоры – предвестники тех отношений, которые будут у меня с мужчинами в университете: вереницы бледных, благовоспитанных мальчиков, слишком застенчивых, чтобы признаться в своих желаниях, пока не напьются настолько, что море станет по колено. На самом деле они очень похожи на тех ребят, с которыми я встречалась в школе, только с более широким доступом к спиртному. Иногда приятели моего двоюродного братца проявляют интерес ко мне, он отшивает их уверениями, что я – пацан в юбке («Да она тебя пополам переломит, если услышит об этом!») или, наоборот, слишком взрослая («Да она на такого ребенка, как ты, и не посмотрит!»). Я была ужасно взрослая. Я даже однажды в кинотеатре прочистила ствол одному мальчику. А вы и не знали?

Есть и другое. Мы узнаем об этом только через год: я буду поступать в университет, а он – нет. Результаты его выпускных экзаменов окажутся хороши, и он получит пару приглашений, но не захочет продолжать учебу, а его мать не станет настаивать. Он хочет быть моряком или механиком. Я думаю, что он спятил. Через десять лет он окажется поваренком на фабрике-кухне.

Я подтягиваюсь, выбираюсь на бортик бассейна, иду за нашими полотенцами, хватаю оба, возвращаюсь к воде.

– Эй! – говорит он чуть громче, чем необходимо. – Ты как-то по-другому стала ходить! Это что, значит, ты больше не девственница?

– Нет, – говорю я, не моргнув глазом. Он начинает вылезать из бассейна, и я швыряю его полотенце в воду. Это чтобы он знал, как я к нему отношусь.

Он не уверен, я разыгрываю его или нет, и не выспрашивает подробности. Я все равно придумываю какую-то байку – на всякий случай. Когда его мама приезжает забрать нас, мы оба садимся на заднее сиденье машины, и он шепчет мне на ухо – только имена:

– Марк?

– Нет.

Марк – мой одноклассник, он выше всех остальных мальчишек. А еще он брызжет слюной, когда разговаривает, не сознавая этого, и слишком часто таскается за мной хвостом.

– Джастин?

– Нет.

Я пылаю страстью к Джастину. Мой кузен – единственный, кому я об этом говорила, надеюсь, он больше никому не скажет. Перед отъездом в университет я расскажу Джастину обо всем этом в письме – и он больше никогда в жизни со мной не заговорит.

Он ощущает мою неловкость.

– Эрик. Наверняка!

Смехотворный кандидат!

– Да ни за что! – говорю я, но воздерживаюсь от того, чтобы отомстить ему, ущипнув за сосок, потому что сделать это – значит испортить ту новую ауру взрослости, которой облекла меня эта ложь.

Не прошло и месяца, как все случилось на самом деле, с лучшим другом моего двоюродного братца.

Впрочем, это не имеет значения. Не прошло и месяца, как все случилось на самом деле, с лучшим другом моего двоюродного братца. Порвавшись, я не издала ни звука. И насколько я могла судить, моя походка на следующий день была точно такой же, как и за день до этого.

Пятница, 30 апреля

Лечу на восток, в Италию, чтобы встретиться с друзьями. Самолетик маленький, переполненный, и плотно сбитая стюардесса орет на ребенка, который, не переставая, носится туда-сюда по проходу, даже когда самолет взлетает и заходит на посадку. Не ясно, чье это дитя, его родители не делают ни малейшей попытки приструнить его.

Первое, что я делаю, пристроив свои сумки в прохладной, отделанной кафелем прихожей – проверяю электронную почту. И – маленький сюрприз – там сообщение от Доктора Калифорния, который, должно быть, выцыганил адрес моей почты у А2. Это короткое, но с чувством написанное письмецо, датированное двумя днями ранее. Я отвечаю – столь же коротким и радостным сообщением.

Май

Секс в Большом Лондоне: от А до Я

Т – еще и Те, кто Тратит Твое Время

Теоретически работа через агентство должна отсекать заказы-призраки – людей, которые выражают заинтересованность в твоих услугах и даже доходят до того, чтобы зарезервировать время и договориться о цене. Как вдруг обнаруживается, что на встрече он задержался дольше, чем рассчитывал, или жену в конце концов удалось уломать, или он забыл (вот, это – мое самое любимое!) номер телефона (для чего тогда придуманы мобильники, а?). Так что порой потратишь время на подготовку – и сидишь потом, как дура, с мытой шеей. Хотя в этом случае можно убедить себя в том, что в отличие от реальных отношений дело не в тебе, а действительно в нем.

Такси

Я обычно вызываю мини-кэб на выход и ловлю черный кэб по пути домой. Водители мини-кэбов необязательно знают, как доехать туда, куда тебе надо, и, сплошь и рядом, кончается тем, что я читаю за них карту города. Черный кэб без проблем доставит куда угодно, но может попытаться устроить тебе обзорную экскурсию по городу, чтобы набить цену. Иногда я беру черный кэб и на выход, но рассчитывать на то, что найдешь его недалеко от дома, нельзя, кроме как по выходным.

Собирать визитки местных мини-кэбов полезно: не годится постоянно брать одного и того же водителя.

Увольнение в запас

Некоторые говорят, что если ты однажды взяла плату за секс, то никогда больше по-настоящему из бизнеса не выйдешь. В 2037 году я сообщу вам, правда ли это.

Упражнения

Кто-то когда-то мне говорил, что в позициях типа «девушка сверху» можно за час сжечь столько же калорий, сколько на степпере в спортзале. Однако помни о том, что джентльмен склонен сдаваться до того, как ты достигнешь состояния, необходимого для сжигания жира.

Суббота, 1 мая

Квартира, в которой я остановилась, находится на дистанции запаха от городского рыбного рынка. Само по себе это не проблема. И, пожалуйста, обойдемся без хохмочек про шлюх и рыбную вонь!

Главный недостаток такого расположения – грузовики, которые с грохотом приезжают около четырех утра, чтобы выгрузить улов этого дня. Мужчины, стоящие в кузовах, перекрикивающиеся друг с другом, разгружающие машины. Потом примерно на час становится тихо – пока к рынку не начнут стягиваться первые покупатели.