Тайный фронт против второго фронта

Но вот удивительное дело: позиция президента учитывала реальное положение дел, однако зондажи продолжались. Так, в феврале 1942 года с представителями посольства США в Мадриде установил связь очередной германский агент, который сообщил в Берлин, что его американские собеседники явно настроены в пользу «компромисса». Из имперского министерства иностранных дел последовало указание — продолжать контакты. Ободряюще на Риббентропа подействовало и другое донесение: в беседе с послом вишийской Франции Робином посол США в Мадриде Вэделл порицал президента Рузвельта за положение, в которое попали Соединенные Штаты. По словам Вэделла, в США есть влиятельные политические силы, которые готовы заключить мир с Германией. Дело дошло до того, что когда американский посол стал рассуждать о трудностях такого поворота, то его секретарь обратился к Робину с вопросом:

— Может быть, вы попробуете поработать для мира?

«Пробовать» решили многие. Когда Вэделла сменил новый посол Карлтон Хэйс, он (по сведениям, дошедшим до немцев через испанских посредников) заявил о своей готовности искать каналы для связи с германскими эмиссарами. Далеко не случайно Риббентроп, принимая болгарского посла, заявил, что в США очень много изоляционистов и, возможно, придет время, когда «вся Америка» выступит за примирение…

Летом 1942 года датируется еще одна закулисная интрига, которой будет суждено получить в дальнейшем серьезное развитие. Она была предпринята в канун нового наступления вермахта на советско-германском фронте. Ее местом был Ватикан, где в это время идея «компромиссного мира», — разумеется, после «победы над Россией» — высказывалась многими влиятельными деятелями курии. Именно папского нунция в Турции Ронкалли (будущего папу Иоанна XXIII) избрал своим собеседником упоминавшийся нами Франц фон Папен, пытавшийся установить связь с западными союзниками еще в 1941 году. На этот раз (судя по всему, с ведома Гитлера) он в апреле 1942 года обратился к Ронкалли с настоятельным предложением готовить «всеобщий мир» на основе идей Ватикана. Ронкалли передал это предложение в Ватикан, куда стекались аналогичные призывы от других папских дипломатов. Вслед за этим Папен направил в Ватикан своего ближайшего сотрудника и единомышленника барона Курта фон Лерзнера. Однако важнее было другое: Лерзнер не был дипломатом, а был послан в анкарское посольство абвером — разведывательным ведомством адмирала Канариса. Человек опытный, он представлял Германию в 1918 году во время переговоров в Спа и Версале, был депутатом рейхстага от немецко-национальной партии и с 1939 года находился с «особой миссией» в Стамбуле.

Лерзнер прибыл в Рим в конце апреля и продолжал действия, начатые Папеном. В беседе с кардиналом Мальоне он (к удивлению последнего) сообщил, что германский генералитет считает невозможным военными средствами добиться победы и заключения мира. Поэтому Лерзнер видит в Ватикане «моральный авторитет» и призывает его проявить необходимую инициативу. Свои идеи барон уточнил в беседе с другим кардиналом — влиятельным заместителем статс-секретаря курии Монтини (будущим папой Павлом VI). Гитлер, пояснил Лерзнер, заинтересован не во «всеобщем мире», а в сепаратном мире с Англией, в ходе которого Германии будет обеспечена «естественная гегемония». Лерзнер даже назвал время — осень 1942 года.

Лерзнер беседовал и со статс-секретарем Риббентропа, опытным дипломатом «старой школы» Эрнстом фон Вайцзеккером — человеком, через которого шли многие закулисные контакты. Впоследствии, в 1943 году, Вайцзеккер занял пост немецкого посла в Ватикане и продолжал внимательно наблюдать за всеми возможностями сепаратных сделок. Если заглянуть в дневник будущего посла, то там немало любопытных записей, к примеру:

8 февраля 1942 года: «Не произойдет ли скоро в Лондоне крах, и не последует ли оттуда предложение о мире?»

21 марта:«Мы все еще думаем, что пошатнувшаяся Британская империя подаст нам руку мира… Если Лондон сделает это, мы пойдем навстречу».

17 июня:«Часто ставят вопрос, будет ли Англия более склонна к переговорам, если мы, как запланировано, успешно проведем летнюю кампанию против России?»

24 июня:«Мы надеемся или, по крайней мере, хотели бы как можно скорее, например осенью, начать мирные переговоры с Англией. Гальдер также верит в это. На его запрос я сообщил, что настроен скептически в вопросе о темпах. Пробные тесты, среди них зондаж английского генконсула Кэйбла в Цюрихе или английского военно-воздушного атташе Джорджа в Анкаре, дезавуированы английским правительством. Они лишь свидетельствуют, что есть люди, ставящие перед собой в дуэли Германии и Англии вопрос: «Кому это выгодно?»

Пожалуй, здесь можно проследить прямую связь: тот же срок — осень 1942 года, те же ссылки на генералитет. Главное в этом расчете: победы на советско-германском фронте! Тот же Вайцзеккер в своем дневнике вспоминает (со слов бывшего немецкого посла в Москве Шуленбурга), что Гитлер обещал 15 августа 1941 года войти в Москву, а 1 октября победоносно завершить войну на Востоке. Это не получилось в 1941 году. Летом 1942 года в Берлине снова тешили себя надеждами. Но наступил Сталинград…

А если бы не было Сталинграда? Сейчас, постигнув весь размах закулисных интриг, мы можем добавить ко многим историческим последствиям этой великой битвы и то обстоятельство, что она нанесла удар по попыткам свернуть западных союзников с пути антигитлеровской борьбы. Недаром бывший государственный секретарь США Корделл Хэлл писал впоследствии: «Мы всегда должны помнить, что своей героической борьбой против Германии русские, очевидно, спасли союзников от сепаратного мира. Такой мир унизил бы нас и открыл двери для следующей тридцатилетней войны».

6. ЭТО БЫЛО В СОРОК ТРЕТЬЕМ

Тема с вариациями

Не только писатель, но и историк-исследователь имеет право на «свою тему». Она приходит не сразу, но постепенно так завладевает тобой, что из книги в книгу хочется ею заниматься, — особенно когда видишь, что она приобретает и общественный интерес. Как-то я познакомился в западногерманском городе Мюнстере с Куртом Прицколейтом — автором книг, пользовавшихся в первые послевоенные годы большой известностью в ФРГ, ГДР и других странах. Они касались одной темы: влияния крупных фирм на германскую политику XIX и XX веков. Первая из них, озаглавленная «Боссы, банки, биржи» и вышедшая в 1954 году, произвела подлинную сенсацию. Тогда в ФРГ было далеко не модно разоблачать влияние промышленных и финансовых монополий на политику. Затем последовала книга «Новые господа», за ней «Кому принадлежит Германия».

— Утверждают, — сказал я моему новому знакомому, — что вы все время пишете одну и ту же книгу…

Прицколейт улыбнулся:

— Я слышу это часто и преимущественно от тех, кому не нравятся мои разоблачения связи сегодняшних хозяев экономики ФРГ с хозяевами нацистского государства. Но я спокойно переношу подобный упрек…

Я долго знакомился с колоссальным архивом, собранным Прицколейтом за многие годы. В нем не содержалось особо секретных документов. Ведь достаточно было собирать и внимательно изучать экономические разделы газет, отчеты акционерных компаний, а потом сопоставить их с документами, оглашенными на процессе в Нюрнберге, — и картина становилась ясной. Но Прицколейт считал своим долгом все время добавлять к ней новые «мазки», результаты своих дальнейших исследований и сравнений.

Теперь я готов выслушать такой же упрек. В конце 50-х годов случай натолкнул меня на тему, которая не отпускает до сегодняшнего дня, до этой книги. В чехословацкой газете «Руде право» я заметил небольшую статью моего друга, бывшего корреспондента газеты в Берлине Карела Доудеры. Речь шла о том, что существуют документы о секретных переговорах Аллена Даллеса с эмиссарами СС в 1943 году, свидетельствующие о нечестной и нечистой игре, которую вел уполномоченный стратегической разведки США. Приводились несколько цитат из документов и фотокопия меморандума из архива VI Главного управления имперской безопасности СС, которое распорядилось немедленно навести справки о личности Даллеса.

Даллес, 1943-й год? Это заставило меня задуматься. До того времени была известна книга самого Даллеса «Подпольная Германия», в которой говорилось о его переговорах с эмиссарами СС в 1945 году. Известна была тогда и советская публикация на эту тему, принадлежавшая перу историков Александра Галкина и Олега Накропина. Но в 1943 году? Я срочно связался с Прагой и попросил Доудеру прислать мне документы, упоминавшиеся в статье. Доудера выполнил просьбу, сообщив дополнительно, что эти документы были обнаружены в западноберлинском документальном центре, принадлежавшем американским оккупационным властям, однако последние вовсе не намеревались предавать их гласности. Поэтому на документах отсутствовали необходимые архивные сигнатуры, что затрудняло их использование в научной публикации: ведь там необходимо указать архив, исходные данные, номер папки, страницу и так далее.

Здесь на пользу пошло занимаемое мною «промежуточное амплуа» между публицистом и историографом. Так родилась статья, которую журнал «Новое время» поручил написать автору этих строк и известному специалисту по изобличению тайных замыслов империализма Семену Николаевичу Ростовскому. Мне, тогда еще начинавшему журналисту, было почетно работать вместе с автором знаменитых книг «Гитлер над Европой» и «Гитлер против СССР», написанных С. Н. Ростовским в 30-х годах под псевдонимом Эрнст Генри. Под этим псевдонимом маститый исследователь неутомимо работает до сего дня…