Тайный фронт против второго фронта

В статье говорилось: «Секретный доклад, подготовленный объединенным командованием армии и флота под руководством президента Рузвельта, требует создания американских экспедиционных войск в составе 5 миллионов человек, которые должны начать заключительный наземный удар по Германии и ее сателлитам. Он предусматривает общую численность вооруженных сил в 10 045 658 человек…» Доклад выражает общее мнение стратегов армии и флота о том, что «Германия и ее сателлиты не могут быть разгромлены европейскими державами, сражающимися теперь против нее». Поэтому «для разгрома наших европейских противников необходимо вступление в войну и использование ее вооруженных сил в оборонительных операциях в восточной части Атлантики, а также в Европе и Африке». Дата начала последней, решающей операции — 1 июля 1943 года.

Как можно видеть, цитаты — почти дословные (изменено лишь «наступательные» операции на «оборонительные»). Можно представить, какой шум подняла антирузвельтовская пресса: нарушение нейтралитета! Обман конгресса! В свою очередь, посланник Томсен доносил в Берлин 4 декабря, что публикация «вызвала здесь сенсацию», что документ абсолютно аутентичен и «безусловно не вызовет восхищения в стане союзников» США. Рузвельт был вынужден отказываться отвечать на все вопросы журналистов. Но что же произошло?

Ирония судьбы: единственным человеком, который утром 4 декабря не прочитал «Таймс геральд», был полковник Альберт Ведемейер — ближайший сотрудник генерала Джероу. Но именно на него были обращены глаза всех офицеров отдела военного планирования и именно его вызвал к себе помощник военного министра Джон Макклой. Он встретил полковника недвусмысленной фразой:

— На руках того, кто это сделал, — кровь!

Полковнику было заявлено, что виновник будет предан суду военного трибунала. Когда же Ведемейер вернулся в кабинет, то его ожидала еще одна неприятность: прибывший сюда сотрудник ФБР держал в руках экземпляр «Рейнбоу» с подчеркиваниями, сделанными Ведемейером. Именно эти фразы и были опубликованы в прессе. Казалось, круги подозрения замкнулись на полковнике — и далеко не случайно.

Альберт Ведемейер был человеком определенной репутации. Сам немецкого происхождения, он окончил не только американский военный колледж, но и военную академию в Берлине. За два года учебы близко сошелся с тогдашним начальником генштаба генерал-полковником Людвигом Беком, чему активно способствовал немецкий военный атташе в США генерал-лейтенант Фридрих фон Бёттихер. Вернувшись на родину, Ведемейер продолжал свои берлинские контакты. Другой сферой его привязанности были члены комитета «Америка прежде всего». Еще в Германии будущего полковника познакомили с Чарлзом Линдбергом: небезызвестный Трумэн Смит приставил молодого капитана Ведемейера переводчиком к летчику. В Вашингтоне Ведемейер еще более тесно сошелся с Линдбергом, председателем комитета генералом Вудом, его единомышленником адмиралом Стэфордом Хупером и, разумеется, с вернувшимся из Берлина Трумэном Смитом. Так сложился кружок военных, ставших регулярными гостями германского посольства. А на Капитолийском холме опорой кружка стал сенатор Бэртон Уилер из штата Монтана.

О подготовке «Рейнбоу» (другим, более поздним названием документа стало «Программа победы») уже шли толки в Вашингтоне. В октябре 1941 года об этом даже появилась заметка в «Уолл-стрит джорнэл». Увы, власти не обратили внимания на утечку информации. Зато она вызвала интерес как в нацистском посольстве, так и в кружке военных недругов Рузвельта. Впоследствии ФБР установило, что 3 декабря поздно вечером некий молодой офицер отдела военного планирования в чине капитана, нарушив все строгие правила, взял домой несколько сот страниц документа из специального сейфа. Положив их в пакет, он вынес сверхсекретные материалы из здания министерства, а придя домой, позвонил сенатору Уилеру и договорился о встрече.

— Вы не боитесь вручить мне, сенатору, самый секретный документ, который только существует в Америке? — спросил Уилер.

— Конгресс — это часть правительства, — ответил пришелец и передал Уилеру документы. Сенатор был в восторге: в его руках оказалось свидетельство того, что Рузвельт «лгал», обещая удержать США от вступления в войну. Тут же был вызван вашингтонский корреспондент изоляционистской газеты «Чикаго трибюн» и ее вашингтонского издания «Таймс геральд» Чесли Манли — человек, вхожий в немецкое посольство. Манли изготовил газетный вариант сенсационного сообщения и показал его своему редактору. Однако тот в последний момент испугался: а вдруг газету обвинят в разглашении военной тайны? Стали советоваться с хозяином газеты, полковником Робертом Маккормиком, заклятым врагом президента. Того угрызения совести не мучили: газета вышла 4 декабря с сенсационным сообщением.

Кстати, ФБР так и не нашло источника «утечки». Считалось, что подозревать можно было пронемецкого бразильского генерала Кавальканти, сенаторов Уилера и Уолша, наконец, Ведемейера. Однако уличить никого «не удалось». «Молодого капитана» так и не нашли, хотя английский радиоперехват точно зафиксировал, что немецкое посольство сообщило шифром из Вашингтона в Берлин текст «Рейнбоу». Видно, Уилер передал его не только в газеты.

Вот какая сложная судьба оказалась у этого важного документа. Но 7 декабря 1941 года…

5. США ВСТУПАЮТ В ВОЙНУ

Из дипломатической хроники второго фронта (2)

7 декабря 1941 года вероломным нападением на Пёрл-Харбор Япония начала войну против США. На следующий день конгресс объявил войну японскому агрессору, а 11 декабря Германия объявила войну США. И хотя непосредственное противостояние вооруженных сил было «локализовано» Дальним Востоком и боевыми действиями против Японии, Соединенным Штатам необходимо было определить и свою роль в борьбе против гитлеровской Германии.

Обратимся к дипломатическим документам конца 1941 — начала 1942 года. Уже В декабря президент Рузвельт принял советского посла М. М, Литвинова и заверил его, что новое развитие событий не отразится на обещанной Советскому Союзу помощи. Рузвельт с пониманием отнесся к решению Советского правительства соблюдать нейтралитет по отношению к Японии, поскольку в ином случае была бы ослаблена сила советского сопротивления гитлеровским полчищам. Президенту было заявлено, что «…главным нашим общим врагом является все же гитлеровская Германия, ввиду чего ослабление сопротивления СССР германской агрессии привело бы к усилению держав оси в ущерб СССР и всем нашим союзникам» [50] . Рузвельт сказал послу, что он «…на нашем месте поступил бы так же». [51]

50

Советско-американские отношения…, т. I.e. 144.

51

Там же, с. 145.

20 января 1942 года, проанализировав обстановку, М. М. Литвинов запросил Москву: «…не следует ли нам поставить прямо вопрос об оказании прямой военной помощи созданием второго фронта на Европейском континенте?» [52] Однако в ответ на запрос нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов отправил 4 февраля 1942 года такую шифровку: «Мы приветствовали бы создание второго фронта в Европе нашими союзниками. Но Вы знаете, что мы уже трижды получили отказ на наше предложение о создании второго фронта, и мы не хотим нарываться на четвертый отказ. Поэтому Вы не должны ставить вопросы о втором фронте перед Рузвельтом. Подождем момента, когда, может быть, сами союзники поставят этот вопрос перед нами». [53]

52

Советско-американские отношения…, т. 1,с. 149.

53

Там же, с. 150–151.

Да, Советский Союз не собирался просить милостыню. Он был уверен, что жизнь заставит руководителей Англии и США отбросить предрассудки и понять, что открытие второго фронта — в их собственных интересах. К этому призывало и общественное мнение западных стран, где в конце 1941 — начале 1942 года все чаще высказывалось требование перейти к активным действиям. 28 октября 1941 года временный поверенный в делах СССР в США А. А. Громыко телеграфировал в Москву:

«Митинг, созванный вчера в Нью-Йорке комитетом медицинской помощи Красной Армии «Рашен уор релиф», [54] прошел с очень большим подъемом. Самый большой в Нью-Йорке зал, вмещающий до 25 тысяч человек, был переполнен. Много желающих не смогли попасть на митинг ввиду отсутствия мест. Список ораторов и содержание речей переданы ТАСС. С замечательной речью выступил Джозеф Дэвис (бывший американский посол в Москве)…

54

Комитет помощи России в войне.