Тайный крестовый поход

При этом Альтаир внимательно посмотрел на Малика и увидел, что в глазах ассассина сверкнули гнев и, без сомнения, зависть из-за того, что Кадар так восхищается Альтаиром.

Малик, уверенно повернулся к брату.

— Да уж. Он научит тебя тому, как пренебрегать всем, чему нас учил Мастер.

Альтаир слегка усмехнулся.

— И как же надо было поступить?

— Я бы не привлекал к нам внимания. Не забирал бы жизни невиновных.

Альтаир вздохнул.

— Значение имеет не то, как мы завершим задание, а то, что мы его выполним.

— Но не таким же спо… — Начал Малик.

Альтаир смерил его пристальным взглядом.

— Мой способ лучше.

Мгновение двое мужчин сверлили друг друга взглядами. Даже в темном, промозглом, влажном тоннеле Альтаир видел в глазах Малика презрение и обиду. Он знал, что ему следует быть осторожнее. Кажется, юный Малик — враг, готовый напасть.

Если Малик и замышлял что-то против Альтаира, то решил, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы ставить товарища на место.

— Я пойду на разведку, — сказал Малик. — Постарайся не опозорить нас.

Когда Малик ушел по тоннелю, по направлению к Храму, Альтаир решил, что должен будет наказать того за нарушение субординации.

Кадар посмотрел вслед брату и повернулся к Альтаиру.

— В чем заключается наше задание? — спросил он. — Брат ничего мне не сказал, кроме того, что участие в нем — честь для меня.

Альтаир оценил энтузиазм молокососа.

— Мастер уверен, что тамплиеры что-то нашли под Храмовой горой.

— Сокровище? — оживился Кадар.

— Не знаю. Но Мастер считает находку важной, иначе он не послал бы меня.

Кадар кивнул и, по жесту Альтаира, бросился за братом, оставив ассассина в одиночестве. Альтаир задумчиво посмотрел на тело священника, чья голова была окружена ореолом окровавленного песка. Возможно, Малик прав. Были и другие способы заставить священника замолчать — он мог остаться в живых. Но Альтаир убил его, потому что…

Потому что мог убить.

Потому что он был Альтаиром ибн Ла'Ахадом, сыном ассассина. Самым лучшим в Ордене. Мастером-ассассином. Он пошел дальше по коридору, перепрыгивая через впадины, на глубине которых клубился туман. Альтаир легко перепрыгивал с балки на балку, приземляясь, словно кот, дыхание его было ровным, он наслаждался собственной силой и мастерством.

Он двигался, пока не оказался рядом с Кадаром и Маликом, которые уже ждали его. Но вместо того, чтобы остановиться рядом, Альтаир пробежал мимо них. Они услышали шуршание песка под его ногами, похожее на шепот. Впереди вверх поднималась высокая приставная лестница, и Альтаир полез вверх, взбираясь легко и быстро, помедлив только на самом верху, и остановился, прислушиваясь и нюхая воздух.

Потом, очень медленно, Альтаир вытянул шею, чтобы осмотреть верхнюю комнату, где, как он заметил, спиной к нему стоял стражник, одетый в форму тамплиеров. На нем была стеганая куртка, легинсы, кольчуга, меч на бедре. Альтаир бесшумно и неподвижно осмотрел его, заметив и позу стражника, и его расслабленные плечи. Отлично. Стражник выглядел уставшим и думал о чем-то своем. Прикончить его будет легко.

Альтаир медленно поднялся с лестницы на землю, присел и замер на миг, выравнивая дыхание и внимательно следя за тамплиером. Потом двинулся к врагу, выпрямившись и подняв обе руки: левую — с клинком и правую, готовую схватить охранника и заставить того замолчать.

Альтаир ударил, на запястье с щелчком выскочил клинок, который ассассин загнал в позвоночник стражника. Правой рукой Альтаир зажал ему рот, заглушая крик.

Секунду они стояли в жутком объятии. Приглушенный предсмертный крик жертвы щекотал пальцы Альтаира. Потом стражник рухнул. Альтаир осторожно уложил его на землю и наклонился, чтобы закрыть тому веки. Ему пришлось дорого заплатить за отсутствие бдительности на посту, мрачно подумал Альтаир, встал и отошел к Малику и Кадару, которые подкрались к арке и теперь ждали его. Пройдя под аркой, они казались на верхнем этаже огромного зала. Это были руины легендарного храма Соломона. Говорили, что он был построен в 960 году до Рождества Христова царем Соломоном. Если Альтаир не ошибался, сейчас перед ними было самое большое здание Храма — Святая Святых. Ранние источники говорили, что стены Святой Святых были сделаны из кедра, с вырезанными позолоченными херувимами, пальмами и прекрасными цветами. Но сейчас Храм был тенью самого себя. Богато украшенное дерево, херувимы, золотая отделка исчезли, — Альтаир не знал, куда, хотя и почти не сомневался, что к этому приложили руку тамплиеры. Но даже с сорванной позолотой это место оставалось великолепным. Альтаир, презирая себя за внезапное чувство, осознал, что восхищается Храмом. Оба его товарища, позади него, были поражены еще больше.

— Здесь… Это, должно быть, Ковчег — сказал Малик, указывая на другой конец зала.

— Ковчег Завета, — выдохнул Кадар, глядя туда же.

Альтаир взял себя в руки и посмотрел на братьев, как на пару тупиц, ослепленных сверкающими безделушками. Ковчег Завета?

— Не будьте глупцами, — проворчал он. — Его не существует. Это просто легенда.

Однако, осмотревшись, он уже не был так уверен в своих словах. Несомненно, сундук обладал всеми пропорциями легендарного Ковчега. И выглядел так же, как его описывали проповедники: полностью покрытый позолотой, с золотой крышкой, украшенной херувимами, с кольцами, куда вставлялись шесты, чтобы переносить его с места на место. Альтаир понял, что в нем было что-то еще. Некая аура…

Он отвел глаза. Есть более важные вещи, а именно люди, ступившие на нижний этаж зала. Под их сапогами, там, где некогда лежали доски из пихты, хрустел голый камень. Командир уже отдавал приказы.

— Нам нужно миновать ворота до рассвета, — сказал он солдатам, кивая на Ковчег. — Чем скорее мы его получим, тем скорее сможем заняться этими шакалами в Масиафе.

Говорил он с французским акцентом, а когда вышел в свет, ассассины ясно увидели его плащ Великого Магистра Тамплиеров.

— Робер де Сабле, — процедил Альтаир. — Его жизнь — моя.

Малик гневно посмотрел на него.

— Нет. Нам приказали отыскать сокровище, а Робера убивать лишь в случае крайней необходимости.

Альтаир, уставший от постоянного неповиновения Малика, приблизился к товарищу.

— Он стоит между нами и сокровищем, — зло прошипел он. — Это необходимо.

— Благоразумие, Альтаир, — призвал Малик.

— Нет, трусость. Этот человек — наш враг, и у нас есть возможность покончить с ним.

Но Малик продолжал спорить:

— Ты уже нарушил два правила Кредо. Теперь собираешься нарушить третье. Не подвергай риску Братство.

— Я выше тебя, — отрывисто выдохнул Альтаир. — И по званию, и по мастерству. Не тебе обсуждать мои решения.

С этими словами он развернулся, быстро спустился по первой лестнице на балкон снизу, а оттуда на пол. А потом уверенно двинулся к отряду рыцарей.

Они заметили его и развернулись к противнику, ладони их лежали на рукоятях мечей, зубы были стиснуты. Альтаир знал, что рыцари заметили его, ассассина, что шел к ним через зал. Лицо его скрывал капюшон, одежды и красный пояс слегка колебались при движении, на боку виден меч, а из-за правого плеча выглядывала рукоять короткого меча. Альтаир знал, что сейчас рыцари испытывают ужас.

Ассассин осмотрел противников, мысленно оценивая каждого: кто из них правша, кто — левша, кто достаточно быстр, кто — сильнее. Ассассин уделил особое внимание их командиру.

Робер де Сабле был самым крупным из них и самым могущественным. Голова его была гладко выбрита, на лице отпечатались годы жизненного опыта, каждый из которых внес свой вклад в легенду о де Сабле. Рыцарь был известен как своим мастерством в обращении с мечом, так и своей жестокостью и безжалостностью. И Альтаир знал об этом, о том, что сейчас перед ним стоит самый опасный человек. А значит именно его необходимо убить первым.