Тайный обожатель
Шрифт:
Пока Оля молчала, погрузившись в тяжёлые размышления, Хастад перекраивал свои списки дел. Если раньше он мог полдня прыгать туда-сюда по мирам в поисках новых мест, а затем долго рассказывать о Земле старшей сестре, то теперь приоритеты сменились. Теперь о прыжках в новом пространстве и вовсе можно забыть.
***
Ночами, пока Оля спала, Хастад залезал в планшет и читал, пока не начинали слипаться глаза. Нудные человеческие законы запоминались через силу, но великану было не до капризов сознания. Благополучие его семьи было превыше всего.
Хастад превратился в книгочея,
Однако, чем больше он запоминал, тем сомнительней ему виделось счастье в человеческом мире. Он понял, почему ожидаемое пополнение не обрадовало Холу. Мир обрёл очертания клетки с невидимыми прутьями.
Глава 19
Любимая работа отошла для Оли на второй план. Новость о беременности бетонной плитой сдавливала грудь и мешала дышать. Скоро привычный распорядок жизни сменится чем-то… чем-то… вряд ли хорошим.
Страшно…
Переживания подточили Олины моральные силы. Бытовые дела высасывали из неё весь скудный запас энергии. На игры с детьми и весёлые инициативы ничего не оставалось.
***
С самого детства Оля была убеждена, что семья и дети – это не про неё. Она вполне сознательно поступила в педагогический университет после школы, работала администратором в сауне, чтобы хватало на жизнь. После получения диплома по рекомендации бывшей воспитательницы её взяли няней в тот же детский дом, где она росла.
Оля знала, как обращаться с детьми; она, как никто другой, могла понять их.
Теперь, с наступлением незапланированной, а главное, нежеланной беременности Оля поняла, что совершила тяжкое преступление: она предала то маленькое невинное существо, которое зародилось в её животе.
Мысль об аборте Оля отбросила после долгих и мучительных раздумий. Точнее, она бы, может, и решилась, но Хастад был безумно рад, что скоро станет отцом. Он при любой возможности прижимался щекой к Олиному пока ещё плоскому животу, закрывал глаза и глубоко вздыхал.
***
Спустя три дня после вынужденного знакомства великана с девочками на работу к Оле заглянула Женя.
Названая сестра периодически появлялась в доме своего детства, поэтому чувствовала себя там, как у себя дома.
Был вечер, и Оля только-только закончила помогать старшим детям с уроками. Визита подруги она не ждала.
– Привет! Не помешаю? – спросила Женя.
– О, привет, неожиданно! – немного покривила душой Оля. Всё-таки она знала, что рано или поздно любопытство недавних гостей взыграет, и они потребуют новую порцию информации. Не каждый день встречаешь вполне мирного и цивилизованного пришельца-великана.
– Можно тебя на десять минут?
Оля повела подругу пить чай на кухню, а сама морально готовилась к въедливым расспросам.
Когда девушки остались наедине и поблизости никто не маячил, Женя приступила к активным действиям:
– Оль, ты скажи, всё на самом деле так, как нам пытались показать?
– Нет, – ответила Оля и сжала в ниточку губы, как бы удерживаясь от ненужных реплик. – Вам никто и ничего не пытался показать.
– Хм… Просто ты как пропала больше года назад, так больше
и не приходила на посиделки, не общалась с нами. Я думала, что после трагедии в кинотеатре ты ещё сильнее замкнулась в себе…– Трагедия действительно переживалась тяжело, особенно у детей. Но про меня ты уже всё знаешь. За меня не беспокойся, но помни про обещание не болтать.
Женя показала замочек на губах и игриво улыбнулась.
– А пустишь нас в гости ещё?
– Не страшно? – ухмыльнулась Оля.
К Хастаду невозможно остаться равнодушным. Неудивительно, что девочкам хочется ещё пообщаться с ним.
– А должно быть? – парировала Женя. – Лёшу брать с собой не будем. Он, конечно, потрясён случившимся, но вставлять палки в колёса не станет.
– Да, кстати, скажи его номер счёта, я переведу деньги за разбитые очки, – аккуратно перевела тему Оля.
Разговор плавно перетёк в воспоминания о детстве и юности, затем девушки перекинулись парой фраз о работе и попрощались. Всё-таки работа – это не место для откровенных бесед.
Вопрос о повторном визите девочек в гости, к Олиному облегчению, так и остался открытым.
***
Перемены в жизни начались сразу после известия о грядущем пополнении. Олино тело наполнилось новыми ощущениями. В основном это были боль, тошнота и другие малоприятные капризы тела.
Оля чувствовала, что больше не принадлежит себе: каждый шаг отдавался тянущей болью внизу живота, по утрам в горло ничего не лезло, появилась нездоровая сонливость.
Вечерами Оля больше не читала и не смотрела фильмы. Она неподвижно лежала на диване, глядя в стену и думая о том, что носит в себе ребёнка, которому не будет места в этом мире. Она знала, что люди по своей воле никогда не примут ни Хастада, ни их ребёнка. Люди озлоблены и категоричны.
Хастад видел, что с его женщиной происходит что-то странное, и изо всех сил пытался вытащить её из меланхолии. Но попытки поговорить обращались в просьбу уйти, оставить в покое.
Великан тоже страдал, но не переставал стараться для своей возлюбленной. Всевозможные массажи, расслабляющие ванны, вкусная и каждый раз новая выпечка… Всё что угодно, лишь бы Хола улыбнулась. Хоть украдкой.
Он догадывался, какие трудности ждут их в ближайшем будущем. Но нагнетать атмосферу ещё больше и сообщать своей женщине о смертельной опасности Хастад боялся.
Недоговорённости... Где найти грань между искренностью и ложью во спасение? Как всё не испортить? Великан этого не знал, но тревожные предчувствия не оставляли его даже во сне.
??????????????????????????
***
Прошёл месяц.
На работе Оля всеми силами старалась скрыть своё недомогание и беременность, но живот начал расти раньше срока, и коллеги это заметили:
– Олечка, – сказала Вероника Сергеевна, директор детского дома, которая зашла проверить, как идут дела. – Ты в положении, а никому ничего не сказала.
– Я не очень-то люблю распространяться о личном. Тем более, когда не спрашивают, – ответила Оля.
– Ах, вот как? – подняла брови директриса. – Ты же понимаешь, что нам с тобой всё равно придётся поговорить?