Тайный обожатель

– Только если это не Северный полюс и не пустыня.

– Тайга.

– А... – она растерялась. – В России?

– Да, Хола.

– А как же дикие звери?

– От этого я смогу вас уберечь.

От слова «вас» Оле снова стало не по себе, и она поёжилась.

– Замёрзла?

– Нет, просто... Не думаю, что когда-нибудь вернусь жить в этот мир.

– Мы же с тобой договаривались, как поступим. Перестань прощаться с жизнью! – с раздражением в голосе сказал Хастад.

– Будь реалистом, – Оля вырвалась из объятий и повернулась к великану лицом. – У нас два наиболее вероятных варианта: первый – ты спасаешь ребёнка, когда начнутся роды; второй – отдаёшь нас людям, которые убьют нашего ребенка и казнят потом меня. А, ещё третий вариант, где ты сидишь и смотришь, как я и ребёнок умираем.

В следующее мгновение Оля оказалась уже не на вершине холма, а в хижине Ашсахи.

– Прогулка окончена, – прорычал великан.

– Не смей больше так делать! – завелась Оля. – Кто дал тебе право распоряжаться мной? Я вынашиваю этого ребёнка, и мне решать, как поступить! – во весь голос прокричала она, а когда огляделась по сторонам, увидела замершую в неловкой позе Ашсаху со стеклянным взглядом и стоящего посреди хижины главу, настроенного явно недружелюбно.

– Да твою ж мать... – тихо, на выдохе, произнесла Оля и удалилась за ширму. От переживаний разболелся живот, и чтобы хоть как-то успокоиться, она легла и свернулась калачиком.

Зашипели голоса великанов, но вскоре затихли: глава забрал Хастада с собой. И что этому верзиле опять понадобилось? Судя по выражению физиономии, намерения у главы недобрые…

Наедине с собой Оле стало ещё хуже. Мозг подкидывал ситуации одна ужаснее другой, и остановить обильный поток кошмара всё не получалось. Тревога мерзким предчувствием разлилась по всему Олиному телу.

К обеду Хастад не появился.

Ашсаха заглянула за ширму, тыкнула Олю пальцем в ногу и жестом позвала есть, но аппетита не было. Оля так и осталась лежать с притянутыми к животу коленями. Из-за боли приходилось постоянно ворочаться и искать более удобное положение. Чтобы не вводить Ашсаху в панику, Оля, как могла, сдерживала стоны.

Глава 32

Время до ночи показалось вечностью.

Уже ночью возле входа в хижину послышался шорох, затем шипение сразу нескольких голосов.

Двое незнакомых великанов притащили чьё-то окровавленное тело, завёрнутое в ошмётки одежды. О том, что этим кем-то оказался Хастад, Оля догадалась по протяжному вою Ашсахи.

Нужно было побороть дрожь и подойти, но страх, словно застывающий бетон, держал Олины ноги. Что если он мёртв или вот-вот испустит последний вздох? Это конец всему. А ведь они даже и не попрощались толком.

«Ерунда, – тряхнула головой Оля. – Хастад не может умереть вот так. Он слишком сильный и умный. Сама же говорила, что он далеко пойдёт. Только бы не на тот свет…»

Великан дышал, но едва-едва, прерывисто и с остановками.

– Хастад, пожалуйста, не оставляй меня здесь одну… – капая слезами ему на грудь, взмолилась Оля, и только потом сообразила, как эгоистично это прозвучало.

«Что я несу…» – мысленно ругала она себя.

– Я не говорила тебе, всё сомневалась и откладывала… Я люблю тебя. Прости… Это я во всём виновата… – она хотела сказать что-то ещё, но помешал ком в горле.

Но вместо новой волны истерики Оля почувствовала, что нужно действовать. Она метнулась к мешку с вещами и взяла сразу два фонарика: рабочий и запасной.

«Свет… Нам нужно как можно больше света», – бормотала она про себя.

Сидящая прямо на пороге хижины Ашсаха была приведена в чувства звонкой пощёчиной и отправлена греть воду.

Один фонарик был подвешен к потолку и светил ярко, но однобоко, создавая контрастные чёрные тени. Второй фонарик Оля нацепила себе на лоб, как шахтёр.

Она стянула с великана изодранный в клочья плащ, обувь и штаны, чтобы визуально оценить состояние Хастада.

Спереди колотых ран не нашлось, из видимых повреждений только сломанные и неестественно выгнутые пальцы на левой руке и опухшая лодыжка.

Пока грелась вода, Оля вытерла кровь и налипшую грязь влажными салфетками. Потратила почти всё, но зато убедилась, что смертельных ран нет. Пугала только здоровенная опухоль на голове. Черты лица великана оплыли. Оля видела такое по телевещанию, когда в боях без правил противники избивали друг друга до полусмерти.

Зашитая вчера рана на левой щеке вскрылась. Стягивавшие края пореза нитки кое-где порвались, а кое-где разорвали кожу. Ровный порез превратился в распухшую и без конца кровоточащую рванину.

Нужно было шить, но сперва промыть и обработать рану.

На удивление, Ашсаха подключилась к процессу омовения и даже не стала мешать операции по наложению швов.

Дольше всего пришлось провозиться с переломами: пальцы великана Оля зафиксировала с помощью подручных средств. А вот вправить вывихнутую лодыжку далёкой от медицины Оле оказалось совсем непросто. Получилось, наверное, с десятой попытки.

Сломанные рёбра решено было пока не трогать. Наложение повязки потребовало бы слишком много манипуляций с телом. А Хастад тяжёлый. Одно неверное движение – и осколок мог повредить внутренние органы.

После операции Оля вместе с Ашсахой как можно более бережно подсунули под Хастада чистую простыню и перетащили на постель, за ширму.

Когда всё возможное было сделано, Ашсаха оскалила зубы и, с ненавистью глядя Оле в глаза, что-то прошипела. Олю бросило в дрожь, хоть она и не разобрала слов.

Сон пришёл к Оле лишь под утро, и то, кажется, всего на несколько минут.

Ещё не рассвело, когда Олю разбудил хрип. Хастад дёргался, словно задыхался. Привести его в чувства не удалось, и чем дальше, тем сильнее он корчился и стонал.

Оля пожалела, что в своё время не увлекалась медициной. Навыки сейчас могли бы спасти жизнь Хастаду. А так остаётся сложить руки и смотреть, как великан мучается.

За спиной серым кошмаром возникла обезумевшая от горя Ашсаха с ножом в руке. Она занесла клинок над грудью брата и сделала глубокий вдох.

– Что? – Оля не нашла ничего лучше, чем накрыть Хастада собой. – Что ты делаешь?

Но великанша была настроена решительно: она отпихнула назойливую человечку и снова приготовилась нанести удар.

По мнению Ашсахи великодушнее было избавить брата от предсмертной агонии. Он достоин лёгкой смерти, а не адских мучений. Хватило на его долю страданий из-за человеческой женщины. Для великана мучительная долгая смерть – позор.

Но Оля не понимала и не желала понимать намерений великанши, она знала лишь одно: нужно спасти Хастада любой ценой.