Тайный орден

под навесом рядом со своим двоюродным дядей и его милыми женой и детьми.

Настроение у молодого рыцаря давно уже не было таким хорошим. Все вокруг

хвалили его за одержанную победу, и даже герцог Бульонский и граф Гуго

Шампанский пожали ему руку. Только граф Стефан демонстративно отвернулся от

него и, словно бы, не замечал. Но де Пейна это обстоятельство не слишком

расстраивало. Сейчас он победитель, один из героев турнирного дня, находящийся в

центре внимания, и даже этот взбалмошный граф не позволит себе бросать ему в лицо

бездоказательные обвинения в смерти Бертрана де Бовуар.

Чтобы поздравить с победой, к нему подошел аббат Мори, а затем, — капитан

Андре де Монбар со стройной русоволосой женщиной, держащей за руку тихого

голубоглазого маленького мальчика лет пяти. Оказалось, что это выросшая сестра де

Монбара, которую Гуго помнил еще девчонкой. Она давно уже была замужем за

дворянином из Бургундии, но отношения у них с мужем не ладились, муж изменял ей,

и сейчас она приехала с маленьким сыном из Фонтен-ле-Дижон к брату в Труа на

Пасху. Почему-то этот мальчик не походил на других детей. Широко раскрытыми,

удивленными глазами этот ребенок взирал на окружающий его мир, такой

интересный, но полный страдания. Неожиданно для всех, аббат Мори наклонился к

малышу, взял его ручку, пристально посмотрел в глаза мальчику и сказал его матери:

—Знак благодати Божией вижу я на этом ребенке. Великие дела ждут его. И если

он выберет путем своим служение Господу, не препятствуйте в его выборе.

Аббат осенил мальчика крестным знамением и ушел. Никто и не подозревал

тогда, что вырастит из этого малыша великий церковный деятель Бернар Клервосский.

Тот самый святой Бернар, всеми силами содействовавший учреждению ордена

тамплиеров и организовавший Второй крестовый поход.

До конца дня длились состязания, а вечером в графском дворце состоялся пир,

куда вместе с другими сегодняшними победителями, конечно же, пригласили и Гуго

де Пейна.

Второй турнирный день начался раньше. Он должен был выявить чемпиона. А до

этого двенадцати победителям первого дня предстояло скрестить копья между собой,

а потом — шести, а затем — троим, по жребию, пока не останется один абсолютный

победитель, сумевший под ударами копий дольше всех удержаться в седле и тем

самым доказать свое превосходство в рыцарском искусстве. Он то и получит главный

приз от графа Стефана — большой серебряный кубок.

Погода начала портиться. С утра моросил мелкий противный дождик, а к

полудню поднялся еще и холодный ветер. Знатные сеньоры и дамы под навесом

кутались в меха, а зрители попроще, стоящие под открытым небом, плотно запахивали

плащи и натягивали на головы капюшоны. Но поединки на ристалище продолжались

своим чередом, согласно жребию, брошенному герольдами. Гуго сегодня предстояло

драться во второй паре. Его противником был назван молодой рыцарь из графства

Вермандуа по имени Раймонд де Пюи. Никто и не подозревал тогда, что в том

поединке на турнире в Труа сошлись два будущих великих магистра. И кто теперь

может с уверенностью сказать, не с этого ли, не замеченного хронистами, турнирного

поединка началось соперничество двух могущественнейших рыцарских орденов?

Де Пюи оказался очень умелым бойцом. После первого же заезда, Гуго де Пейн

оказался на земле, с гудящей большим колоколом головой: копье противника ударило

его в верхнюю часть щита, и, скользнув по ней, попало по шлему.

Для Гуго де Пейна турнир закончился. Упавший с лошади шампанский рыцарь с

трудом сел, стянул шлем и через подшлемник попытался ощупать голову. Какое то

время перед его глазами все было темно, и во все стороны сновали красные искры, за

занавесью которых, далеко и неясно проступали зыбкие контуры окружающего. Гуго

попытался подняться, но ноги не слушались, в ушах звенело, глаза застилала красная

пелена. Под рев толпы он повалился лицом в грязь и остался лежать под моросящим

дождем, пока подоспевшие слуги не унесли его, словно мешок, с ристалищного поля

на его же собственном, выпачканном в грязи, зеленом плаще.

В забытьи ему являлись какие-то сумбурные, отрывочные видения.

Вот он идет в чистейшем белом одеянии по торжественно украшенной анфиладе

залов большого дворца, архиепископы и кардиналы с обеих сторон кланяются ему, а

впереди, навстречу ему, поднимается с трона сам папа римский…

…Вокруг свирепый ветер крутит тучи песка. На его лице повязка, закрывающая

до самых глаз, но и она плохо помогает — песок проникает всюду. Трудно дышать.

Очень хочется пить. И, кажется, он окончательно сбился с пути в этой песчаной

буре…

…Впереди, на скалах, стены мощно укрепленного города. Оттуда летят стрелы и

камни, льются потоки пламени на головы осаждающих…

…Страшно. Повсюду кривые сабли и злобные лица. Сейчас они накинутся и

изрубят его на куски. Но они медлят, как будто что-то мешает им…

…Свет во тьме. Словно вспыхнувшее в ночи солнце, возникает из темноты лик

Иисуса Христа...

Он открыл глаза. Аббат Мори склонился над ним, положил руку ему на лоб, и

от ладони аббата шло приятное тепло. Рядом с аббатом стояли де Сент-Омер, его жена

Маргарита и дочка Розалинда. Лица у всех были озабоченные, но их выражение сразу

сменилось на радостное, когда рыцарь открыл глаза, начал приподниматься, опираясь

на локоть, и заговорил.

— Почему я здесь? — слабым голосом спросил де Пейн, оглядывая уже

знакомую ему комнату в покоях де Сент-Омера.

— А где же тебе надлежит быть, как не у дяди? Весь день пробыл ты в

забытьи после контузии. — Ласково произнес де Сент-Омер.

— А кто победил на турнире?

— Испанский барон Санчо Альвадерес.

— Я знаю его. Он славный боец.