Тайный враг

Охотник помолчал немного, потом спросил:

– Ты так сильно веришь словам вещуньи? Но ведь Гиблое место большое. Откуда ты знаешь, куда идти?

– Голица дала мне лешью указку, – быстро проговорила Евдокия, все больше волнуясь. – Это кошачья косточка, которая…

– Я знаю, что это такое, – перебил ее охотник. – Но даже лешья указка не защитит тебя от опасности. Ты погибнешь, не пройдя и пары верст.

Щеки Евдокии запунцовели, она резко подалась вперед и, прижав руки к груди, воскликнула:

– Так проводи меня туда, охотник! Ты спас меня один раз, спаси и во второй!

С минуту охотник молчал. Казалось, возбуждение Евдокии передалось и ему. Наконец он разжал губы и неуверенно спросил:

– Значит, ты твердо решила пойти в Гиблое место?

– Да! – кивнула Евдокия.

– И ты пойдешь туда, даже если не найдешь провожатого?

– Будь уверен – пойду!

– И ты не побоишься?

– Я приняла Христа! А человек, принявший Христа, ничего не боится!

Охотник усмехнулся.

– Да, я про это слышал. Но среди тех, кто отправился в Гиблое место, были и христиане.

– Вот как? И где они теперь?

– Один помер и поднялся из земли упырем. Другой стал стригоем и начал сосать из людей кровь. Третий превратился в чудовище, и я убил его.

Евдокия прищурилась:

– Ты рассказываешь это нарочно, чтобы остановить меня?

– А это сможет тебя остановить? – осведомился охотник.

Она покачала головой:

– Нет.

Охотник помолчал, потом усмехнулся и холодно изрек:

– Странная ты баба, матушка.

Улыбнулась и Евдокия.

– Вот и ты назвал меня матушкой, – сказала она. – Отсюда один шаг до крещения.

– Один?

– Да, один.

– Неужели все так просто?

– Конечно! Святой Дух готов спуститься к каждому. Нужно только подставить ему плечо.

Охотник хмыкнул под своим капюшоном.

– Надо же. А мне всегда казалось, что вопросы веры – самые сложные вопросы.

– Сложные вопросы оставь ученым мужам и книжникам, – поморщилась Евдокия. – А вера требует лишь открытого сердца. Бог специально сделал путь легким, чтобы любой смог его пройти.

Охотник хотел что-то сказать, но сомкнул губы и насторожился.

– Что? – тревожно спросила Евдокия. – Что случилось?

– Сюда кто-то едет, – ответил он.

Евдокия тоже прислушалась. Несколько секунд она ничего не слышала, но затем и ее чуткий слух уловил отдаленный топот копыт.

– Это разбойники! – взволнованно воскликнула она. – Они возвращаются!

Охотник покачал головой и спокойно произнес:

– Нет, это не разбойники.

– А кто же?

Охотник усмехнулся и ответил:

– Тот, кто не причинит нам вреда.

3

Высокий широкоплечий парень, одетый в домотканую кросенцу и пыльную охотничью куртку, соскочил с телеги и крикнул:

– Глеб! Я достал телегу и лошадку. Лошадка – крепкая, как дубок!

– Тише, Ставр, – осадил его охотник, поднимаясь с приступки. – Разве ты не видишь, что я не один. Вот эта женщина – Евдокия. А это – мой приятель Ставр. Он ходок.

Парень, улыбаясь, протянул Евдокии руку. Она на секунду замешкалась, затем пожала протянутую руку и сказала:

– Матушка Евдокия.

– Матушка? – вскинул брови парень.

Она вежливо улыбнулась и пояснила:

– Я проповедница и будущая настоятельница храма. Все члены общины – мои дети.

Ставр посмотрел на калек, сидевших у недостроенного храма, затем нахмурился и вопросительно взглянул на охотника.

– Эти бродяги – не кровные дети матушки, – с усмешкой пояснил тот. – Они ее дети во Христе.

– Вот оно что! – облегченно проговорил Ставр. – Понимаю.

Однако по недоуменному лицу молодого ходока было видно, что понимает он очень мало, а говоря точнее – ничего не понимает.

– Не бери в голову, – коротко сказал Глеб. – Матушка Евдокия отправляется с нами в Гиблое место.

Лицо молодого ходока вытянулось от изумления.

– Как? – вымолвил он, не поверив собственным ушам. – Как с нами?

– Вот так. Думаю, у нас с тобой нет выбора. Она все равно пойдет туда, даже если не найдет провожатых.

Ставр сглотнул слюну и перевел взгляд на проповедницу.

– Неужто это правда?

– Правда, – кивнула Евдокия. – Мой приемный сын…

При слове «сын» Ставр снова посмотрел на грязных бродяг. Проследив за его взглядом, Евдокия улыбнулась и качнула головой.

– Нет, его среди них нет. Я говорю про маленького мальчика.

– Вот оно что. – Ставр вновь облегченно вздохнул. – И что же случилось с твоим приемным сыном, матушка Евдокия?

– Он захворал. И исцелить его сможет только Гиблое место.

Несколько секунд Ставр с удивлением смотрел на Евдокию, затем недоверчиво усмехнулся и проговорил:

– Что-то я не слышал, чтобы Гиблое место кого-то исцеляло. Превратить живого человека в жуткого упыря – это пожалуйста. Но исцелить…

– И все же это так, – сказал Глеб.

Ставр нахмурился, глянул на Глеба и тихо сказал:

– Первоход, можно тебя на пару слов?

Глеб извинился перед Евдокией, и они отошли в сторону.

– Послушай, Первоход, – начал Ставр, – эта матушка Евдокия…

– Она тебе не нравится? – спросил Глеб.

– Нет… Почему же… Но дело не в этом. Просто я не…

– Ставр, я сам не рад тому, что нам придется вести эту сумасшедшую в Гиблое место, – угрюмо проговорил Глеб. – Но я видел, как блестят ее глаза. Она и вправду потащится туда одна.

Парень задумчиво сдвинул брови.

– Даже не знаю… Неужто ее нельзя отговорить?

Глеб усмехнулся.

– Я уже пробовал. Но эта «матушка» крепка, как кремень. Если мы не поможем ей, она погубит и себя, и мальчишку.

– Что ж… тогда мы должны взять ее с собой.

Глеб кивнул, повернулся и направился к матушке Евдокии. Та поднялась ему навстречу.

– Когда мы выходим? – спросила она взволнованным голосом.

– Через час, – сухо ответил Глеб. – А пока… – Первоход огляделся. – Скажи-ка, я могу доверить деньги вот тому крепышу?