Те, кого ты предал
Шрифт:
И следующие пару часов ничего о ней не слышал. Господи, какое счастье-то!
Но Лиза снова заявила о себе – и в самый неподходящий момент.
Ровно тогда, когда он проводил совещание.
Дочь без спроса вбежала в кабинет, кинула на стол свою шляпу и захныкала:
– Папа, мне скучно! И я хочу кушать!
У него едва не встали дыбом волосы. Какого черта Ира не проследила за тем, чтобы его никто не беспокоил?!
Вскочив из-за стола, он отвёл дочь в сторону и прошипел грозно:
– Запомни - нельзя мне мешать, когда я работаю!
Подбородок Лизы мгновенно задрожал, в глазах закипели слезы.
– Ты злой! – едва ли не выкрикнула она.
Он нервно обернулся на своих коллег. Черт, только этой сцены ему ещё и не хватало вдобавок к той, что устроила Катя на празднике!
Взяв дочь за руку, он вывел её в приёмную и набросился на секретаршу:
– Ир, ну я же просил присмотреть! Если она хочет жрать – закажи что-нибудь! Это что, так трудно – дать мне спокойно работать?!
Секретарша воззрилась на него с удивлением и обидой, почти такими же, какие недавно продемонстрировала Лиза.
А дочь возразила:
– Жрут свиньи. А я – кушаю.
Он шумно выдохнул. Этого всего для него было уже слишком.
– Займись ей! – бросил он секретарше, а сам снова скрылся в своём кабинете.
Следующие пару часов прошли в блаженном спокойствии. Но оно оказалось резко и внезапно прервано, когда в кабинет в нему ворвалась без спроса Ира с круглыми от ужаса глазами и выпалила:
– Александр Евгеньевич! Лиза пропала!
Глава 12
Звонок мужа раздался уже ближе к вечеру.
Я кинула взгляд на дочь, сидевшую на стуле и привычно дрыгавшую ногами. Лиза увлечённо жевала банан, уже словно и забыв о своём бегстве из офиса непутёвого папаши.
Зато я – не забыла. И неужели только теперь Саша вообще обнаружил пропажу ребёнка?
– Насть…
Его голос дрожал и срывался. Я буквально кожей чувствовала, как внутри него напряжен и взвинчен каждый нерв.
Что ж, хоть что-то ещё он способен был чувствовать, кроме своего бесконечного эгоизма.
– Да, - ответила спокойно, выжидая, как он объяснит мне исчезновение дочери.
– Не знаю, как сказать… - выдохнул он хрипло. – Настюш, прости…
Кажется, за последние дни извинения от него я слышала чаще, чем за все прошедшие годы супружеской жизни.
– Что такое? – поинтересовалась все тем же ровным тоном.
– Лиза… Лиза убежала… мы её искали по всему району… я ей звонил, но телефон выключен…
Я промолчала, прежде, чем холодно уточнить:
– Давай разберёмся. Ты потерял нашу дочь, которую я тебе в кои-то веки доверила?
– Насть, ну у меня же работа, блин! Какого черта ты не могла вообще отвезти её к бабке, если сама занята?! Я оставил Лизу с секретаршей, а та не уследила!
Я усмехнулась. Следом – горько, негромко рассмеялась.
– Конечно, Боровицкий. Виноваты, как всегда, все кругом,
кроме тебя самого.Он шумно выдохнул. И снова набросился на меня с претензиями:
– А ты почему вообще так спокойна?! У нас пропал ребёнок! Надо что-то делать!
– Вот именно, - парировала презрительно. – У нас пропал ребёнок, а ты сообщаешь мне об этом только несколько часов спустя. И это я ещё не знаю, сколько времени прошло прежде, чем ты обнаружил пропажу!
– Насть, ты меня обвинять будешь или наконец что-то решим?!
Я предпочла не мотать дальше нервы ни ему, ни себе самой. Сухо отчеканила:
– Нечего решать. Лиза дома. И тебя я тоже жду домой – есть о чем поговорить.
И на этом просто повесила трубку.
***
Саша приехал домой чуть ли не в считанные минуты после нашего разговора. В первую очередь, едва скинув обувь, промчался в спальню, схватил Лизу на руки, и, едва не плача, стал приговаривать:
– Лизка, Лизка… как ты меня напугала… больше так никогда не делай…
Дочь, однако, была совсем не расположена принимать эти отцовские чувства. Забив ногами, она закапризничала:
– Пусти! Ты плохой! Плохой!
От растерянности он тут же опустил её на пол, явно не зная, что сказать и что сделать.
– Саш, пошли, поговорим, - вмешалась я в эту сцену.
Он обернулся ко мне, снова посмотрел на дочь и покорно побрел на кухню, в сторону которой я ему указала.
– Ты забыл забрать сына из школы, - проговорила я, когда дверь кухни за ним надёжно закрылась. – Как ты там говорил мне вчера, Боровицкий? Я что, многого у тебя просила?
С его лица сошли все краски. Глаза округлились, он с видимым усилием вытолкнул наружу короткую фразу:
– А где…
– Где Антон, про которого ты тоже забыл? У друга.
Сделав пару неверных шагов, Саша рухнул на стул и прерывисто выдохнул. Руки его тряслись от пережитого нервного потрясения, но мне было нисколько его не жаль.
Он расплачивался за свои собственные косяки и ничьи больше. И отделался ещё достаточно легко.
– Как… как Лиза вернулась домой? – спросил после долгой паузы, словно все это время собирался с силами, чтобы задать вопрос.
– Села на трамвай, на котором мы с ней как-то вместе ехали и позвонила мне. К счастью, у меня была возможность быстро примчаться. Но ты понимаешь, что все могло сложиться не так благополучно?
Он понимал. Это читалось в его молчании, полном муки и раскаяния, хотя вслух он не произнёс ни слова.
Лишь спустя ещё несколько мгновений глухим голосом признался:
– Насть, я чуть с ума не сошёл. Клянусь, никогда в жизни мне не было страшнее…
– И от страха, что потерял одного ребёнка, ты не вспомнил и про второго?
– Я действительно… черт, прости! Но у меня все вылетело из головы, когда Ира сказала, что Лиза исчезла…
– Лиза очень на тебя обижена, - произнесла я, глядя на его опущенную голову, на то, как он не смеет даже смотреть мне в лицо. – Поэтому ты ей и не дозвонился.