Те самые, светлые

– Кель, куда ты торопишься? И вообще, прекрати вести себя, словно беременная баба, - прошипел над ухом змеиноглазый. Правая Рука хмурился. По радужке бешено скакали угли нескрываемого раздражения. Я, наоборот, ощущала прилив бодрости и хорошего настроения. Ну да, так всегда бывает перед самым сложным и опасным этапом операции.

– Беременная баба?! А тебе откуда известно, как себя ведут беременные бабы?
– выразительный взгляд в ответ. Ах да, я же его недавно наказывала. Не помню за что.
– Прости, - не удержалась от смеха.
– Не спрашивай меня сейчас ни о чем, просто держи под рукой оружие и прикрывай мою спину.

Договорились?
– Сиэйк закатил глаза. Тогда так: - Приказ ясен?

– холодно отчеканила.

– Так точно!
– рявкнул Правая Рука, спохватился и укоризненно посмотрел на меня.

Я подмигнула и велела следовать за собой. Принцессу Леса Вечности по-прежнему требовалось отыскать, пока всех темных не обвинили в свалившихся на светлых несчастьях.

Иллинойс и компания

Бывший Император пришел в себя от тряски. Его куда-то перемещали. Хвала предкам недалеко, ибо Иллинойсу казалось, что он рассыпается на части. Как таковой боли не было, но нервы были натянутыми до металлического звона, а мышцы напоминали тающее под жарким солнцем желе. Даже речи не могло быть о том, чтобы встать.

А зачем?

Память услужливо подбросила лицо некроманта. Верно! Он же так и не сказал Кель, что тварюшка у нее под носом павлином ходит и над всеми потешается. То одно отвлекало, то второе. Хотя в его состоянии в принципе говорить с трудом получается, все больше знаками да письмом. Проклятая магия!

Шум отвлек эльфа. Скосив глаза он увидел, как две женщины сцепились между собой. В дерущихся Иль не без замешательства узнал сестры Тиллийса и Эйлин. Идиотки! Одна потому, что не на ту напала, вторая потому, что толком никому ничего объяснить не может, в том числе в саму себя оправдать. Если они поубивают друг друга... Темный мысленно схватился за голову. Он бы с превеликим удовольствием надавал бабам по их симпатичным задницам, чтобы дурь из головы выбить, но может только лежать и про себя разглагольствовать!

Иллинойс попытался пошевелить рукой. Пальцы дрогнули. Мужчина сжал зубы и повторил попытку. Ну! Давай! Еще раз... И еще... До тех пока не получится. Эльф вспомнил все, чему научился за десять лет самостоятельной жизни. В первую очередь никогда не сдаваться, даже если надежды нет и некому придти на помощь. Во-вторую, идти напролом, если все обходные пути непригодны. В-третью, идти до конца, если надо ползти, если придется восстать из мертвых... Эльф смог согнуть правую руку в локте и по поднять ее.

Ворвавшиеся в комнаты темные вперемешку со светлыми сбили весь настрой Иллинойса и внесли сумятицу в мысли. Эльфиек разняли. За полетом Эйлин темный наблюдал не без злорадства, но оно мгновенно переросло в злость, стоило увидеть знакомое отравленное ложью лицо.

Нет! Нет, демон побери! Не слушай, не верь, достать меч и засунь по рукоять в брюхо твари, а потом сожги труп и закопай пепел посередине степи, где кроме волков и мышей никто не ходил и ходить в ближайший век не будет!

Но Кель не умела читать мысли. Более того, поглощенная разговором с Тиллийсом она не замечала потуги Иллинойса. Закончив общение она вышла из временного лазарета даже не посмотрев в сторону темного. Мужчина сжал пальцы в кулак, сообразил, что сделал и тут же утроил усилия. Не сразу, но ему удалось подчинить вторую руку. Осталось встать на ноги...

От избытка желания действовать и невозможности его реализовать, а также острой боязни опоздать Иллинойс застонал. Застонал вслух.

– Что?!
– прошептал он. Да, не кричит, но и не надо!

– Говорю... Я могу говорить! Эй...
– эльф осекся. В комнате уже никого не было.
– Ах ты: маму, папу и всех остальных родственников...
– ругаться тоже было приятно.

Злость придала эльфу сил. Приподнявшись на локтях Иллинойс перекатился на бок и пыхтя и продолжая вспоминать процесс размножения орков, пополз к двери. Руки, ноги да и все тело разъезжалось. Темный рычал, обгашался потом, но...

– Вы куда?!
– перед носом появились ноги в грязных туфельках.

– Погулять пошел!!!
– прошипел эльф.
– Найди мне темную немедленно!
– несмотря на тихий голос, целительница различила в нем повелительные нотки.

– Какую?
– поспешила уточнить она. Врачебные инстинкты отчего-то молчали. Чудя по всему этот больной шустро ползет на поправку. Скоро бешеным кроликом туда поскачет.

– Ты еще спрашиваешь?! У вас их тут сотни0!

– Две...

– Что две?!
– Иль сумел сесть.
– Сотни?!

– Нет, - попятилась.
– Темных две у нас, - целительница запуталась.
– Темная, которая темная, и темная, которая блондинка. Вам какую?

– Вторую веди и скажи, что дело жизни и смерти, причем твоей, если не приведешь!

Целительница исчезла.

Эльф добрался до стены, прислонился к ней и выдохнул: желеобразное сердце колотилось, как бешеное. Чуть концы не отдал и окончательно в проклятую Г рань не провалился! Мужчина надеялся, что целительница найдет Кель и сделает это быстро. В планы темного вовсе не входила смерть на руках у Императрицы, пусть она и забыла о нем. Это он ей попозже припомнит, в других обстоятельствах.

– Сюда, Императрица, он здесь!
– воскликнули за неплотно прикрытой дверью.

Таки справилась целительница. И... И... Почти успела. Эльф захрипел и начал заваливаться на бок, сползая по стене.

– Иль, твою мать! Если ты сдохнешь прямо сейчас, я из тебя приведение сделаю и будешь мой сон в Лос-Идос вечность охранять!
– Кель опустилась на одно колено и обняла ладонями лицо эльфа.

Приятно. Заботится. Боится. Иллинойс сглотнул, унял сердцебиение, открыл глаза и простел.

– Тиллийс...

Император Леса Вечности был доволен. Он стоял в одиночестве на пятом этаже, смотрел в окно. На красивом лице блуждала счастливая улыбка, в глазах стояли слезы. Он видел отнюдь не закат Леса Вечности, а наблюдал рассвет новой эпохи. Все что ни делается - все к лучшему.и

Фраза оправдывала многое. Она же являлась отличной закуской для совести. Темные не правы, говоря, что у эльфов ее нет - есть, еще как есть, только как и все у ушастых она ужасно эгоистична и заботится только о себе.

Владыка вдохнул воздух. Отравленный духом разложения он показался Императору слаще аромата душистой воды. Скоро все закончится. Вещи снова встанут на свои места, лес очистить и выжившие заживут долго и счастливо, преисполненные благодарности к своему спасителю. Ему, конечно же, но сперва надо закончить финальный акт грандиозной пьесы и закрыть занавес.

Тиллийс отошел от подоконника, наклонился и поднял с пола свою сестру. Эльфийка была без сознания, но такой она и должна быть. Император же не зверь какой-нибудь, чтобы перед великим событием портить Тейлинаре настроение. Ей ведь предстоит сделать великое дело доя любимого государства, хотя бы раз в жизни сослужить ему службу - умереть во имя и во благо всех остальных эльфов.