Театр одного зрителя

Законник много разных историй знал, и его забавляло представлять всё это в своём воображении. Эта игра нередко помогала ему отделять зёрна от плевел во время разборок.

Мысли вновь вернулись к прорабу, к той поре, когда они были неразлучными друзьями. Перебирая прошлое, законнику вспомнился рассказ прораба о том эпизоде, когда тот был экспертом по восстановлению объектов в зоне землетрясения.

Рассказ прораба тогда его потряс и, откинувшись на сиденье, законник дал волю воображению.

– 125-

Прораб оглядел разношёрстную толпу людей, окруживших его.

— Я вам повторяю, — недовольным тоном произнёс он. — Трещины в несущих конструкциях находятся в пределах допустимой нормы. Ваше здание в усилении не нуждается.

— А я устал вам повторять, что у нас есть соответствующий акт местных властей. Там чёрным по белому написано: «землетрясение разрушило все перегородки в квартирах», — монотонно продолжал напирать на прораба краснощёкий бугай. — Поэтому здание… — но дальнейшее цитирование документа перебил крик подбежавшего мальчишки:

— Уже можно заходить.

— Да подожди ты с актом, — тут же вмешался серенький невзрачный мужчина, оттесняя бугая. — Видишь, человек с дороги. Надо поесть, выпить, а потом о делах толковать. Прошу всех к столу.

— Никуда я не пойду, — запротестовал прораб, — а перегородки в квартирах вы сами разрушили, поэтому сами же восстанавливайте.

— Это землетрясение разрушило, — вновь встрял бугай, — стихийное бедствие. У нас есть акт от местных властей. Сейчас его принесут, и вы сами убедитесь.

— Мне ничей акт не указ, — вспылил прораб. — И как только у вас рука поднялась на свой дом? А мебель и сантехнику, небось, заранее вынесли? Как же это получилось, что во всём здании только два треснутых унитаза и одна поломанная раковина оказались? Я повторяю: здание в усилении не нуждается, и государство вам ничего не обязано восстанавливать.

— Как ничего не обязано? — возмутился серенький мужчина. — Нас же обманули! Сказали, что для нас новый дом построят. Палатки раздали, потом деньги на обустройство выдали, а теперь говорят, что новый дом лет через пятнадцать будет. Они там не соображают, что деньги инфляция жрёт и жрёт?

— Переселение касается только тех, кто действительно пострадал от землетрясения. Каркас вашего здания не пострадал, и все несущие конструкции в норме. Можете прямо сейчас вселяться обратно, а деньги считайте, что вам с неба упали.

— Как это, вселяться? — настал черёд возмущению женщины в платке. — Там же всё порушено

— Вот я и вижу, что вашими руками порушено, — невозмутимо продолжил прораб. — Неужели среди вас так и не нашлось никого, кто отказался ломать свой дом? — и несколько презрительно добавил:

— Вот если нашёлся хотя бы один, то я…

— Есть тут один! — выкрикнул кто-то из толпы. — Отверженник.

— Отверженник? — удивлённо переспросил прораб. — Это кто такой? Почему я его квартиры не видел?

— Это мы его так прозвали, а живёт он в цокольном этаже. Вы туда просто не заходили, — ответил серенький мужчина.

Прораб вспомнил, что на одной из дверей внизу было намалёвано слово «Предатель», и ему сразу же расхотелось открывать её. Теперь ему было совестно перед человеком, жившим за этой дверью. На мгновение прораб задумался и сказал:

— Я хочу с ним поговорить.

— Пожалуйста. Сейчас организуем. Давайте пройдём к столу, и там всё обсудим, — вкрадчиво предложил серенький мужчина и, обращаясь к бугаю, грубовато добавил:

— А ты давай, дуй за отцом.

— Какой он отец? — пробурчал бугай. — Общая беда объединяет людей, а он… — и, обречённо махнув рукой, вместе с парой пацанов вразвалку направился к дому.

— Они после землетрясения не поладили, — доверительно пояснил серенький мужчина. — Сын тут на третьем этаже квартиру имеет, а отец отказался из своей конуры выходить. Отверженник, одним словом… Давайте пройдём к столу, — суетливо продолжил он. — Хоть и не ресторан, но повар отлично готовит.

— Хорошо, — жёстко произнёс прораб, — пройдём к столу, но за столом будем сидеть только я и этот Отверженник. И больше никого.

— Да, да, пожалуйста, как хотите, — радостно согласился серенький мужчина. — Считайте, что это Отверженник угощает вас, а не мы.

— Я взгляну на стол, достоин он Отверженника или нет? — сухо сказал прораб и между палаток направился в сторону столовой.

Разношёрстная толпа потянулась вслед за прорабом, а серенький мужчина засеменил рядом.

— А мебель куда перетаскали? — спросил прораб.

— Тут рядом, в моём цеху, — доверительно сообщил серенький мужчина. — Завод всё равно не работает.

На пороге гостей встречал повар в колпаке, и в поклоне успел шепнуть серенькому мужчине:

— Горячее будет готово через полчаса, а пока закусите.

Прораб услышал и поморщился, но внезапный возглас застал его врасплох.

— Отверженник повесился! Весь протух! Вонищи…

— То-то он не появлялся, — загадочно улыбаясь, произнёс повар.

— Хорошо, хоть крысы не успели… — продолжил голос, но прораба уже стошнило.

Повар помчался за салфеткой и водой, а кто-то смачно сплюнул.

Утираясь салфеткой, прораб сказал:

— Думаю, нам надо деньги на гроб собрать, — и полез в карман.

— Не надо, — остановил его серенький мужчина. — У меня в цеху этого добра от государственной помощи навалом.

Прораб на мгновение задумался и уверенно сказал:

— Ладно, тогда хороните. Будет вам восстановление всего того, что сами порушили. Похороните с почестями, а всё из столовой отнесёте к Отверженнику в дом, и запомните этот день. Сегодня, отвергнутый вами, человек и угощает вас, и крышу дома дарит.

— Да, да! Конечно! Так и сделаем, — радостно заверещал серенький мужчина. — Давайте поскорее, — деловито распорядился он, обращаясь к толпе, — а то горячее остынет, — и прораба вновь стошнило.

– 126-

— Слава Богу, приехал. Боюсь, что от законника, кроме «всё отлично», больше ничего не услышу.

— Вероятно, ты его так напугала своим представлением у цыган, что он уже боится дать повод для нового представления.

— А ты представь себе, что это был мой лучший спектакль. Это было потрясающе! У меня было ощущение, будто, меня держали за руку и, как первоклашку, переводили через улицу. Блики свечей в церкви, подсказали мне мысль о фантоме. Висячий замок подсказал, что законник и барон должны молчать. Увидела, как стая птиц вытянулась вслед за вожаком, и сразу догадалась, что в помощники мне надо отыскать вожака детей. Потом вместе с этой махонькой цыганочкой такой замечательный способ наказания придумала!.. Что-то заставляло меня делать паузу, или, наоборот, резко встревать в разговор. Приписать это только логике или ассоциациям, значило бы погрешить против истины. Всё происходило мгновенно, по наитию, а мне оставалось только подчиняться и выполнять. Потом всё расскажу. Как там с цыганкой? С ней всё в порядке?