Театр под сакурой

Она рванула свой доспех в её сторону, отбросив её к стене. Ствол пулемёта уставился вверх и очередь, которая должна была впиться в спину доспеха Наэ, ушла в потолок. Все остановились, заслышав выстрелы. Ютаро обратился по общему каналу, сразу ко всем:

— Что стряслось? — спросил он.

— С Мариной что-то не так, — ответила ему Готон. — Сначала её вело, а после она едва не всадила очередь в спину Наэ.

— Это он! — закричала следом Марина. — Гигант здесь! Он атаковал меня! Вы что же, не видите его?!

— Прекрати, Марина-сан! — приказал Ютаро. — Как тебя понимать?! Здесь только мы! Никакого гиганта нет!

— Нет, — послушно, словно ребёнок, повторила Марина. — Нет здесь никакого гиганта.

Она, действительно, больше не видела его. В лучах света фонарей мелькали доспехи товарищей да чёрные стены подземного зала.

— Враг использует какие-то тёмные практики, — уверенно заявила Асахико. — Он выбрал себе в жертвы Марину, но вполне может ударить по любому из нас. Вы должны быть готовы к этому. Как только почувствуете себя странно, сразу сообщайте об этом всем! Немедленно!

— Всем понятно, — поддержал её Ютаро. — Не молчать, не пытаться бороться с этим, тут же говорите, что чувствуете давление или у вас начинаются галлюцинации.

Все бойцы подтвердили, что поняли его слова. Отряд зашагал дальше. Но теперь каждый из его бойцов следил за товарищем по паре, пытаясь понять по движению доспеха и, вообще, по его поведению — в порядке ли он, а может теперь на его мозг давитневидимый враг. Это породило подозрительность, вплоть до паранойи, лучи фонарей то и дело скользили по доспехам шагающих рядом товарищей вместо того, чтобы следить за обстановкой. Результатом стало то, что отряд пропустил новую засаду.

Пандус закончился как-то неожиданно. Ютаро пропустил момент, когда доспех его перестал шагать по наклонной поверхности. По инерции, больше следя за Асахико, он прошёл ещё несколько десятков шагов, пока в зале, куда они спустились, не загорелся свет. Ослепительные лучи софитов ударили по глазам, заставив Ютаро зажмуриться, но даже после этого под веками продолжали плясать жёлтые пятна.

И тут же по броне доспехов застучали пули.

Даже мне было весьма неприятно, когда в нижнем зале загорелись десятки софитов. Но я-то, в отличие от противников, был к этой вспышке готов, и только глаза прикрыл на несколько секунд, привыкая к яркому свету. Времени было в обрез «Биг папасов» в Юримару в запасе осталось немного, и хотя все они были новой модели, но, понятное дело, долго сдерживать напор противника не могли. Даже при условии совершенно неожиданной атаки. А для того, чтобы отряд последней линии обороны, состоящий из моего «Коммуниста» и Дзиян'то Миуры, смог эффективно противостоять врагу, надо было вывести из строя хотя бы один из доспехов. Для этого я засел на небольшом балкончике, почти под самым потолком зала. Рядом со мной лежала новенькая «Арисака», и стояли на полу с десяток шомпольных винтовочных гранат. Не бог весть какое оружие против доспеха, но лучшего нет.

Я вставил гранату в ствол «Арисаки», тщательно навёл винтовку на ближний доспех и нажал на курок. Выстрел холостого патрона был практически неслышен на фоне пулемётных очередей внизу. Граната сорвалась — и умчалась к цели.

Готон почувствовала удар в плечо доспеха — достаточно ощутимый по сравнению с попаданиями из пулемётов. И тут же последовал взрыв. Доспех повело в сторону, ствол пулемёта уставился в пол, рука, оснащённая им, не отзывалась на движения рычагов. Этим тут же воспользовались враги. Сразу несколько «Биг папасов» скрестили на её доспехе очереди трассирующих патронов. Готон была вынуждена отступить, отвечая им из авиапушки. А под их прикрытием на неё уже наступали два «Биг папаса», буры их со зловещим гудением раскручивались. Готон вскинула авиапушку и принялась стрелять по ним, стараясь попасть в обзорное стекло. Однако взрыв, похоже, не только руку ей повредил, но с прицельную систему основательно подпортил. Раз за разом снаряды из авиапушки проходили мимо, лишь иногда поражая соседние мехи.

Видя это, Ютаро поспешил ей на помощь, выкрикнув команду Наэ:

— Наэ-дзюньи, оставь пулемёт! Бей ракетами по скоплениям противника! Ракет не жалеть!

Следующей целью я выбрал себе ракетный доспех. Я видел подобные модели только на бумаге, в руководствах по иностранному бронемехвооружению. Но и на английских «Арчерах», и на немецких «Ракетентрагерах» ракет было установлено куда меньше, да и направляющие были покороче, значит, и сами ракеты, скорее всего, полегче. Выходит, этот доспех самый опасный — его следовало выбрать целью с самого начала. Да вот только не был я уверен, что попаду в него с первого выстрела, а второго мне могли не дать сделать. Но теперь-то, когда хоть чуть-чуть пристрелял винтовку и понял хоть немного, как гранаты летят, можно и рискнуть.

В этот раз я целился куда тщательней, наведя прицельную рамку на короб пусковой установки на плече вражеского доспеха. Задержал дыхание, плавно нажал на курок, посылая в полёт новую гранату.

В последствии Наэ всегда говорила, что спасло её тогда только то, что непосредственно перед взрывом она выпустила все ракеты из пусковой установки. Рванули бы они прямо внутри короба — от её доспеха остались бы, наверное, только ноги. Но и без этого ей досталось очень сильно. Взрывом разворотило и опустевший короб, и плечо доспеха, и даже часть его головы, почти ослепив Наэ. Правда, короб спас от более сильного повреждения руку и вести огонь из пулемётов Наэ вполне могла. Да и залп её ракет оказался весьма результативным. Он как метлой снёс сразу несколько «Биг папасов», многим нанеся серьёзные повреждения.

Наэ решила выпустить оставшиеся ракеты, пока не последовало нового взрыва. Она навела красный луч прицела на скопление мехов противника и надавила на гашетку. Стартовали последние ракеты, поразив свои цели. Однако на этом Наэ останавливаться не собиралась. Главную опасность для неё представляли две тяжёлые ракеты, лежащие на направляющих. Если они сдетонируют, от доспеха не то что ног, воспоминаний не останется.

— Марина-сёи, — попросила она товарища, — мой доспех почти ослеп. Обнаружьте для меня позицию вражеского стрелка. Я попробую уничтожить его тяжёлыми ракетами.

— Поняла, — ответила та. — Ориентируйся на очереди моего пулемёта.

Марине не приходилось тратить столько усилий для того, чтобы прикрывать Готон, ведь им на помощь пришли Асахико и Ютаро. Да и залпы Наэ основательно проредили ряды противника. Поэтому Марина отступила к центру зала, обвела взглядом стены, используя для большего охвата наиболее широкий формат системы «Иссэкиган». И это помогло! Она почти сразу заметила небольшой балкончик, на котором стоял на колене человек с продолговатым предметом, который мог быть только винтовкой. Марина начала сужать формат обзора, увеличивая изображение, чтобы лучше рассмотреть врага. И это едва не стоило ей жизни. Винтовка в руках стрелка дёрнулась вверх, казалось, совершенно бесшумно, и к ней устремилась продолговатая граната. Уклониться она уже не успевала. Марина дёрнула рычаги, заваливая доспех влево, вскинула руку с пулемётом, понимая, что попасть в балкончик уже не попадёт, так хотя бы направление Наэ укажет.

Когда один из доспехов замер, мне показалось, что он уставился прямо на меня. Я поймал его в прицельную рамку и выстрелил. Пилот успел среагировать, завалил его в сторону и дал по мне длинную очередь из пулемёта. Промазал, конечно, но я всё равно рухнул ничком — сработали рефлексы. Граната моя угодила точно в грудь доспеху, не причинив ему особенных повреждений, хотя и почти свалив его на пол. Пилоту пришлось переступить несколько раз, будто исполняя движения замысловатого танца. На броне осталась исходящая дымом вмятина.

Я снова встал на колено, даже за гранатой потянулся, когда ракетный доспех дал по мне залп. На длинных направляющих его лежала пара больших ракет, предназначенных, наверное, для уничтожения тяжёлых мехов или фортификационных сооружений. Они сорвались с направляющих и устремились в мою сторону. Взрыва одной из них вполне хватит, чтобы от меня и пыли не осталось. Я закинул «Арисаку» за спину и со всех ног кинулся к выходу с балкончика. Взрыв ракет я опередил на доли секунды. Я прыгнул в узкую дверку входа, скатился по лестнице, больно стукаясь о ступеньки. Винтовка слетела с плеча, барабаня прикладом и цевьём по камню. Я даже не пытался подняться на ноги, принимая как должное все синяки и ссадины, что приходились на мои бока, локти и колени. И всё равно, взрыв едва не угробил меня. Внутрь коридорчика с лестницей будто огненная волна ворвалась, опалив всю спину и ноги, хоть и не очень сильно, только одежду слегка попортило. А вот контузию я схлопотал основательную. Мир завертелся вокруг меня, стены, пол и потолок заплясали русскую, в голове запели иерихонские трубы, из носа и ушей потекла кровь. Я по инерции прокатился ещё какое-то расстояние по ступенькам, да так и остался лежать ничком.