Тебе держать ответ

— Тогда, летом, увидев тех карликов, я подумал даже, не сам ли Грегор организовал этот балаган. Твоё присутствие там располагало к такой мысли, но… это не его стиль. Слишком грубо. Такое мог бы устроить я, если б желал, чтобы весь город говорил о том, кого я ставлю раком. — Он широко, почти добродушно ухмыльнулся. Эд всё ещё не мог шевельнуться. — Я вижу, мальчик, теперь ты в самом деле ошарашен. Брось, вдохни поглубже. Меня-то вы провести не смогли, но таких, как я, не слишком много. Я знаю Грегора сорок лет. Он всегда был сучьим потрохом, и за ним водятся разные грешки, но уж чем-чем, а мальчиками он никогда не увлекался. Сомневаюсь, что на старости лет он сменил привычки. Бьюсь об заклад, он никогда не прикасался к тебе и пальцем. И ты не касался его иначе, чем целуя конунгский перстень. Ну, что, станешь отрицать? Может, предложишь мне доказать на деле, что я ошибаюсь? Хотя не думаю… ты и сам-то не слишком похож на мужеложца.

В насмешке по-прежнему не было яда. Он просто забавлялся. «Так же, — подумал Эд, — как забавлялись мы с лордом Грегором, когда придумали это. Идея была его. Мы были очень пьяны в ту ночь — достаточно пьяны, чтобы изобрести такой ход. Это была та самая ночь, когда он рассказал мне…»

Он облизнул пересохшие губы и сказал:

— Вы очень проницательны… милорд.

— Брось, — отмахнулся Одвелл. — Это заметил бы любой, кто знает его достаточно хорошо… а таких, увы, мало осталось. Но отдаю вам должное, ход был хорош. Люди очень охотно верят в такое. Чем гнуснее сплетня, тем легче её подхватят. И никто не задавал тебе вопросов. Да и о чём тут спрашивать, право слово… Ну, довольно об этом. Меня, как ты догадываешься, теперь интересует совсем другое. Ты в самом деле близок к Фосигану. Настолько близок, что это потворствует мерзким слухам, которые вы сами же и распустили. Собственно, для того вам это и понадобилось, чтобы ни у кого не возникло вопросов об истинной причине вашей близости. Между тобой и Грегором существует что-то очень странное. И, думается мне, очень давнее. Это немного удивляет, учитывая твой возраст, но… — лорд Дэйгон смолк, и на то время, что он размышлял, Эд совсем перестал дышать. — Ясно одно: это что-то ещё более нелицеприятное, чем мужеложество, раз уж вы оба решили, что слух о мужеложестве будет предпочтительней. Кто же ты такой, Эд Эфрин?

Он сделал это. Назвал имя. Задал вопрос — с любопытством, которое выдало его с головой.

Он действительно не знал.

Эд ощутил, как стальные когти, державшие его за горло последние несколько минут, разжались. Глубоко вздохнул, даже не пытаясь скрыть облегчение.

— Проклятье, милорд, если бы в финале вашей обличительной речи вы назвали меня моим настоящим именем, я бы просто в штаны наложил.

Одвелл моргнул — и расхохотался. Эда больше не коробил этот смех.

— Рад, что избавил тебя от такой неловкости. Что ж, я понял. Оставим это пока. В данный момент мне довольно того, что ты не опровергаешь моих выводов. Ну, я слушаю тебя. Что же его милость великий конунг решил передать мне с человеком, который более близок ему, чем мог бы быть любовник?

«Он очень умён, — подумал Эд со смесью восхищения и растерянности. — Ничем не уступает Фосигану». Если конунг лорд Грегор, а не он, то вовсе не из-за недостатка ума у лорда Одвелла — или воинской доблести, свидетельства которой Эд сегодня лицезрел в достатке. Он ощутил сожаление оттого, что, скорее всего, так и не получит возможности получше узнать этого человека. Эд почти не сомневался, что сумел бы найти к нему подход — так же, как нашёл его к Фосигану. К сожалению, на это не было времени. Совсем не было. Алекзайн сказала ему это, и он ей верил.

— Я думал… он, — поправился Эд, — думал, что вас это озадачит.

— Что? Тот факт, что этот старый пердун засылает ко мне тайных послов? Не скажу, что я ждал такого поворота со дня на день, но возможность всегда была. Он себе самому навредил своим упрямством, когда разорвал с Одвеллами все дипломатические сношения двадцать лет назад. Впрочем, то, что он решил наверстать именно сейчас, меня и впрямь… интересует. Ну, я слушаю тебя.

Эд беззвучно вздохнул, собираясь с мыслями. Сейчас он вступал на очень тонкий лёд. Он знал, конечно, что Дэйгон Одвелл и Грегор Фосиган были знакомы много лет и когда-то, очень давно, даже дружны — до тех пор, пока оба не обратили свои взгляды на Сотелсхейм. Одвелл знал о конунге множество вещей, которых не знал больше никто. Эд предполагал это, но выводы, к которым это знание могло подтолкнуть Одвелла, слишком его ошарашили. Он собирался лгать человеку, который гораздо лучше него знал истину. Это была очень опасная игра.

В последние двенадцать лет Эд Эфрин не вёл других.

— Прежде всего, — заговорил он, — лорд Грегор шлёт вам пожелания доброго здравия, успехов в начинаниях и скорейшей победы над выскочкой Эвентри, досаждающим вашим септам в последние недели.

Лицо Одвелла не дрогнуло. Это был прямолинейный и откровенный человек, но он умел владеть собой.

— Дальше.

— Не могу дальше, — беспечно сказал Эд. — Лорд Грегор велел продолжать лишь при условии определённой реакции с вашей стороны на эти слова. Вы никак не реагируете. Я разочарованно умолкаю.

— Я, кажется, начинаю понимать, что в тебе нашёл Фосиган, — без улыбки ответил Одвелл. — Не думаю, что есть нужда повторять то, что ты уже слышал от меня сегодня. Это всё? Ты только для этого ехал за триста лиг прямо волку в пасть?

«Неужели Фосиган думает, что я испугаюсь этого щенка?» Да. Эд помнил эти слова. Они были сказаны так, чтобы он услышал и запомнил — чтобы все услышали и запомнили.

— Вы позволите мне говорить сейчас от своего имени, милорд? Просто чтобы избежать некоторых… недоразумений?

— Попробуй.

— Попробую… Да, я слышал, что вы говорили сегодня. Я видел также балаган у Дубовой Рощи и то, с каким явным неодобрением вы наблюдали разорённую деревню. Я видел, с каким неуклюжим, однако же искренним радушием наш добрый друг Никлас Индабиран принимал вас в своём замке, и я заключил из этого, что вы, милорд, нечасто балуете его визитами. Также я наблюдал за вами во время пира и отметил, как любезны вы были, отмеряя хозяевам долю не совсем заслуженных похвал. Я заключаю из всего этого, что вы обычно пренебрегаете своими септами, но сейчас нуждаетесь в них и задабриваете по мере сил. Вы также сочли уместным покинуть Одвелл и приехать в Эвентри, чтобы лично проследить за скорейшим изничтожением последнего отростка дерева, которое вы, как вам казалось, уже срубили под корень. Я делаю из всего этого вывод, что да, вы боитесь этого щенка, называющего себя Анастасом Эвентри. Вы, впрочем, и не утверждали обратного — вы всего лишь выразили удивление, что лорд Фосиган об этом знает.

Лорд Одвелл долго молчал. Эд подумал, как хорошо было бы выпить вина или покурить и чем-нибудь занять эту паузу. С конунгом он всегда так делал.

— Ты в самом деле умён, — проговорил наконец Одвелл. — Ты заставил меня усомниться… Грегор всегда предпочитал окружать себя дураками. Если вдруг он приблизил к себе умного человека, как знать, не сменил ли он и постельные предпочтения. — Он смолк. Потом сухо добавил: — Это шутка.

— Я понял.

— Отрадно, — сказал Дэйгон Одвелл и встал. Для человека его лет он был слишком подвижным. Эд увидел, как трудно ему долго сидеть на одном месте. Это и внизу, в зале для пиршеств, давалось ему с видимым трудом — потому Эд и обратил внимание, что лорд Одвелл в замке своего септы делает то, что ему явно неудобно и неприятно — не без умысла, конечно.

— Что же, — заговорил глава клана Одвелл, прохаживаясь по комнате. — Фосиган хотел от меня реакции на твои слова. Добро, я тебе её дам. Я полагаю, тебе известно, что мальчишка, который и впрямь имеет наглость именовать себя Анастасом Эвентри, едва не отбил этот замок у Индабиранов. Его с трудом удалось отбросить. Затем Никлас имел глупость дать ему бой в открытом поле — к несчастью, его отец, обладающей несколько бульшим количеством мозгов, как раз в это время свалился в Индабиране с жесточайшим приступом подагры, и до сих пор валяется. Эвентри разбил войско Никласа. Он был не один — с ним пришёл Виго Блейданс, чего, говоря по правде, никто не ждал… Индабиранский гонец рыдал и валялся у меня в ногах, умоляя прийти на помощь его господину. Ты знаешь, почему я ему ответил?

— Все об этом знают. В данный момент Эвентри — ваши крайние южные рубежи. Если великий конунг всё же решит идти на вас войной, он начнёт именно с Эвентри. К слову сказать, сомнительная контрибуция для ваших верных Индабиранов…

— Я не спрашивал твоего мнения. Но суть ты подметил верно. Поэтому я, как видишь, прибыл сюда сам. Мой сын Редьярд остался в Одвелле на случай, если Эвентри вздумает партизанствовать у нас в тылах. Ты знаешь моего сына?

Это мог быть выстрел наудачу, а мог — с прицелом, слишком тщательным, чтобы Эд сумел уклониться. Он не колебался ни мгновения, прежде чем ответить — пауза могла бы выдать его.