Тебе держать ответ

— Да вы поэт, Бьярд.

— О да. Рад, что вы заметили это, хотя и не оценили красоту моей «Светлоликой», — вновь тонко улыбнулся тот.

— За какой срок вы сможете достать больше этого средства?

— У меня есть около галлона мази, которую моя сестра сможет превратить в «андразийского вепря» меньше чем за месяц. А к осени, надеюсь, я вернусь с полными трюмами сырья.

— Этим можно сжечь весь мир, — вырвалось у Анастаса.

— Можно. Но ведь вы, мой лорд, не этого хотите?

Да, Анастас хотел не этого. И лорд Бьярд знал это, когда обращался к нему. Он сам побаивается того, что открыл, и, вероятно, долго думал, прежде чем выбрал человека, которому мог бы доверить свою смертоносную тайну.

— Кто ещё знает об этом… «вепре»?

— Никто, мой лорд. Вы и я. Сесилия думает, что у меня был только один флакон. Это не тот секрет, который стоит доверять кому ни попадя, верно?

«Я дам ему всё, что он захочет», — подумал Анастас. От одной мысли о том, как запылает замок Эвентри, облитый этой смесью, у него захватило дух. Он ощутил восторг, ненависть и восторг, и то самое свирепое, безудержное отчаяние, которое всегда толкало его на самые безумные поступки. «Я должен быть осторожен», — сказал он себе.

— Отлично. Храните вашу тайну дальше. Никто не должен знать об этом.

— Никто не узнает, мой лорд.

Они обсудили сроки и средства связи, которые понадобятся им, когда Бьярд оповестит свою сестру о том, что для неё появилась работа, и когда работа эта будет сделана. Оплавившаяся чёрная плошка лежала между ними на бочке. Свечной огарок лорд Бьярд ради безопасности поставил на пол, подальше от того места, где упала и сгорела чёрная капля.

— Я счастлив встретить в вашем лице столько всеобъемлющее и глубокое понимание, мой лорд, — довольно сказал Бьярд, сцепляя руки на животе, когда Анастас пообещал ему, помимо дипломатической поддержки, средства к постройке нового корабля, который Бьярд собирался заложить на будущую зиму. — Говоря по правде, клан Эвентри никогда не вызывал во мне иных чувств, кроме самого тёплого и искреннего уважения. Я имел честь когда-то участвовать в тинге, где присутствовал ваш великий дед, лорд Уильям… Тогда и Эвентри и Бьярды назывались свободными бондами — что за славные были времена! Увы, решением вашего отца, лорда Ричарда, и моего покойного родителя мы оказались септами враждующих кланов…

— Эвентри более не являются ничьими септами.

— О да, я знаю это. Бьярды, видимо, тоже, — обаятельно улыбнулся лорд Бьярд. — Вы разумно поступили, исправив ошибку вашего отца. Фосиган не достоин такого септы, как Эвентри. Верю, что в вашем лице, лорд Анастас, и в лице ваших братьев клан вернёт величие, какое знал при лорде Уильяме. Я, к слову, видел недавно вашего брата Адриана — на редкость славный мальчишка…

— Адриана?! — в изумлении воскликнул Анастас, вскакивая. Даже зрелище одной капли грязи, едва не спалившей весь трюм, не повергло его в такое потрясение, как это мимолётное упоминание имени его брата. — Вы видели Адриана? Когда, где?

— Прошлой осенью, в Эвентри, когда Топпер Индабиран взял его в плен. Очень славный мальчик, так храбро держался, а потом расспрашивал меня про мой корабль… Разве вы не знали, что он был там?

— Знал… просто… я не говорил ни с кем, кто видел его там. Только с Рейнальдом Одвеллом. — Голос Анастаса не изменился и не дрогнул, когда он произносил это имя. Отсечённая голова Одвелла, рожа Крейтона, лицо Илайны. Круглое лицо Бьярда. Мутное, словно в дымке, лицо Адриана. Анастас понял, что начинает забывать черты своего брата.

— Вы говорили с ним? Он ничего вам не сказал?

— Нет, ничего особенного. Он… — лорд Бьярд вдруг умолк и раздул ноздри, втягивая воздух. Потом беспокойно оглянулся. — Где-то горит?

— Что? — Анастасу хотелось расспросить про Адриана, и вопрос прозвучал резко, почти грубо.

— Запах гари. Чувствуете? — Бьярд встревоженно заозирался, топнул ногой, затаптывая невидимое пламя. Он даже задул свечу, чтобы любая искра, тлеющая на досках, не осталась незамеченной. «Хотя, — подумал Анастас, — будь здесь хоть одна искра — мы бы уже взлетели на воздух…»

И тем не менее он внезапно понял, что тоже чувствует запах гари.

— Это не здесь, — сказал он. — Это сверху… чувствуете?

— О боже, только не это! — всполошился Бьярд и кинулся к выходу из трюма. Анастас отпрянул, не желая задеть его бок, где в ростовщической суме скрылось дикое пламя, готовое взорваться от любого толчка. В трюм с палубы понемногу заползал вязкий сизый дым. Бьярд толкнул люк. Крышка не поддалась, он выругался и ударил снова, со всей силы.

— Попробуйте вы. Заело, — оглянулся он на Анастаса. Его глаза были широко распахнуты. Анастас понимал, почему. В море потушить небольшой пожар несложно, но если хоть одна искра отскочит от пламени к чёрному флакону…

— Отойдите!

Он одним прыжком оказался возле люка и изо всех сил ударил плечом в доски снизу вверх. Крышка грохотнула и подалась едва ли на четверть дюйма, глухо ударившись о что-то снаружи. «Не может быть», — подумал Анастас Эвентри и ударил снова, не обращая внимания на боль, впившуюся в плечо так и не зажившей до конца руки. «Не может быть. Старый Линлойс, предупреждавший меня из могилы в моих снах, всё-таки был прав. Он всё-таки…

Но нет, Бьярд ведь здесь, со мной. Это не Бьярд задвинул чем-то тяжёлым люк снаружи…»

— Ну скорее же, мы должны выйти отсюда! — крикнул лорд Бьярд и закашлялся. Дым полз и полз в трюм «Светлоликой Гилас» сквозь щели, слишком маленькие, чтобы сквозь них мог проскользнуть человек, но достаточные, чтобы впустить смерть.

«Илайна», — подумал Анастас. И именно эта мысль, пришедшая в этот миг, и страх, и отчаяние, и вина, которые были в ней, сказали ему то, чего он ещё не мог знать, не мог и не хотел. Но всё же, несмотря на это знание, он снова ударил плечом в наглухо запертую крышку трюма — снова, и снова, и снова.

Когда Эли Бьярд закричал, Анастас Эвентри всё ещё пытался выбить люк.

4

— Чего повезём-то? — спросил одноглазый Вульф, набивая трубку табаком.

— Бес знает. Вроде зерно, — ответил ему Ларк, и рябой Орто презрительно фыркнул:

— Чё он там наторговать-то собирается, зерном-то? Чего у них, своего зерна нет?

— Да, видать, нет, раз они за ним через море ходят, — сказал Длинный Рой, самый старый из матросов, нанятых капитаном Дордаком на «Светлоликую Гилас». — Ты, Орто, малец ещё, чай мамкину титьку сосал, когда андразийцы в последний раз приходили. Что, думаешь, они лордов грабили, ларцы из погребов у них выгребали? Да где там. Мы им нужны были, вот что — наш скот и наше зерно.

— Это потому, что замок штурмовать — не то же, что прибрежное село, — возразил Орто; он был городским жителем, о набегах варваров из-за Косматого моря знал лишь понаслышке и потому позволял себе быть самоуверенно легкомысленным в подобных разговорах. — В замке-то лучники, конники! На замок идти у них кишка тонка.

— Вот когда бы видел, как два десятка андразийцев под корень вырезают лордовскую сотню — тогда б поговорил, у кого тут кишка тонка и кто с испугу перепердел, — сказал Длинный Рой сурово. — Эд, табаку не осталось?