Тебе посвящается

...У ворот двора, где накануне остановили его и Иго­ря, никого не было. Валерий был немного разочарован. К тому же слегка беспокоило: не подумает ли Ксения Ни­колаевна, что он все придумал?

– Никого нету, – сказал он виновато.

– И запал наш зря пропал, – заметила Ксения Нико­лаевна, коротко, устало рассмеявшись. – Что же... значит, в другой раз.

– Да, конечно... – Валерию все-таки неловко перед учительницей. – А вам вообще-то не в эту сторону нужно было?

– Это совсем неважно, – говорит Ксения Николаевна бегло и другим голосом продолжает: – На будущее давай условимся: нужно что-нибудь – обращайся ко мне. Если я не в школе, то дома. И вот мой телефон. – Она записы­вает номер на листочке, приблизив к нему стекла пенс­не. – Пожалуйста.

– Спасибо... А вы – наш классный руководитель?

– Да, взяла ваш класс, верно. Всего хорошего, Ва­лерий.

– До свидания.

– Будь здоров!

Они расходятся в разные стороны. Один раз Валерий оглядывается вслед учительнице, потом идет быстрее.

...Дома Валерий застает мать.

Он знает наперед, что она спросит:

«Все благополучно?»

Мать всегда осведомляется об этом со жгучим, но мгновенно гаснущим, едва он ответит утвердительно, инте­ресом. Подробности ей неважны. А Валерий иногда не прочь бы – сегодня особенно – поговорить подробно. По­этому на всегдашнее: «Все благополучно?» – он пожимает плечами и, точно раздумывая, произносит:

– Я бы, пожалуй, мам, на завод работать пошел...

(Уходить из школы на завод он не собирается. Это просто попытка заинтересовать, вызвать расспросы о школе.)

Для Ольги Сергеевны его слова – совершенная неожи­данность. Но она спокойно спрашивает только:

– На какой же завод?

– Ну, на какой... На Второй часовой, например, уче­ников набирают.

Мать нарезает круглый домашний пирог (сегодня суб­бота), наливает чаю себе и Валерию.

– Ты решил стать часовщиком? – спрашивает она, напирая на слово «решил».

И Валерий еще раз убеждается: с матерью можно го­ворить только напрямик.

Он сказал о заводе – значит, она станет расспраши­вать, в каком цехе он будет учеником, долго ли продлится его ученичество, сколько времени займет езда до Второго часового. Вопроса «Тебя тянет на завод или тебе не по ду­ше в школе?» она не задаст: она никогда не задает наво­дящих вопросов и сама не отвечает уклончиво.

– Понимаешь ли... – тянул Валерий, соображая, как бы перевести разговор на свою школу. – Вообще-то го­воря...

Мать вдруг перебила его:

– Может, тебе просто не терпится приносить в дом заработок? Да?

Он покраснел, жалея, что на самом деле не думал об этом, и наклонил голову.

Мать потрепала его по щеке, по затылку, на мгновение притянула к себе.

– Тебе нечего об этом думать, – проговорила она, под­нимаясь из-за стола. – Ведь нам хватает.

Вот такая у него мама. Она представляет его себе луч­шим, чем он есть, и неприятно тут только одно: то, что никакими успехами ему не удается ее удивить. Когда в конце четверти он приносит дневник, она спрашивает вскользь, без трепета:

– Все пятерки?

– Одна четверка.

Ольга Сергеевна кивает – так приблизительно и пред­полагала. А ведь многих товарищей Валерия родители в таких случаях встречают на пороге:

– Покажи-ка дневник!

Парень медленно, растягивая удовольствие, достает дневник, с деланной угрюмостью протягивает родителям, и – о эффект! – с выражением зыбкого счастья на лицах созерцают папа и мама тройки на местах почти неизбеж­ных двоек.

– Молодец! – говорят они. – Не подкачал.

И в доме праздник.

Раньше Валерию недоставало, чтоб мать гордилась его отметками. Теперь он к ее сдержанности привык. Правда, иногда, как сегодня, хочется, чтоб она его выспросила обо всех делах. Но в конце концов он мог бы и сам поделиться с нею.

– Я что-то устала, – говорит Ольга Сергеевна. – За­снуть бы сегодня пораньше... Так в школе, Валерий, все благополучно?

И, прежде чем он успевает ответить, она уже дремлет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Валерия и Кавалерчика вызвали на заседание комите­та комсомола. В пионерской комнате за длинным столом, накрытым кумачом, сидел весь вновь избранный состав комитета: Игорь Гайдуков и Стасик Станкин, соседка Ва­лерия по парте Лена Холина, несколько незнакомых дево­чек. Была здесь и классная руководительница 9-го «Б» Зинаида Васильевна Котова.

Над их головами висели портреты членов штаба «Мо­лодой гвардии». Тяжелое бархатное знамя дружины стоя­ло возле. Лица членов комитета показались Валерию не­обычно торжественными, и на несколько мгновений засту­чало сердце: «Случилось что-то важное...»

– Хотим тебя, Саблин, утвердить вожатым. Ты как к этому? – спросил Гайдуков, новый секретарь комитета.

– Вожатым отряда пятого «Б», – пояснила Зинаида Васильевна. – Какое у вас отношение к работе, которую вам собираются доверить?

– Отношение? Что ж... – говорит Валерий кисло.

Хоть это ему и по душе – возиться с малышами и опе­кать их, – но, как ни странно, он не доволен, а раздосадо­ван сейчас. После недолгих секунд, когда ему чудилось, что произошло важное и внезапное, большая перемена в его судьбе, Валерий чувствует себя так, будто у него были какие-то определенные ожидания и он в них обманут. Так бывает с ним в последнее время. В первый раз это было весной – он шел из школы по мостовой, спасаясь от ка­пели, пробирался по бугристому ледяному насту двора, грязному насту в трещинах и каналах, по которым зима стекала в калитку на улицу, где были одни только потоки: ни снега, ни льда. Тогда он ощутил вдруг, что дома его ждет удивительная новость. Но дома было, как обычно, без перемен. Эта обычность ошарашила, почти подавила его.

Потом, летом, он как-то возвращался домой после дня, проведенного за городом, в лесу, – и опять, как весной, ка­залось Валерию: его что-то ждет. Однако дома с утра ни­чего не изменилось, а Валерий поник так, будто не сбы­лось обещанное.

– Валерий, – сказал Гайдуков, – вообще-то это я предложил тебя назначить вожатым... Мы с ним вышли как-то после уроков вместе, – обратился Игорь к членам комитета. – Я его от школы тяну, а он видит: малыши за школой собираются – и в момент учуял неладное. Я бы внимания не обратил, а оказалось, правда, пацаны боятся переулком идти: с них там какие-то наглецы налог взи­мают насильственным путем. Ну вот... Я подумал, у Саблина, как говорится, душа лежит к мальцам... Но, – обра­тился он к Валерию, – если это не по тебе, так мы можем другую работу поручить.

– Нет, – возразил Валерий, – не надо. Это верно по мне.

– Очень хорошо, товарищи, – сказала Зинаида Ва­сильевна, – что Саблин берется за дело с охотой. Надо бы пояснить, какие у него будут задачи. Но сначала два слова о реплике Гайдукова. Он в своей довольно-таки короткой реплике употребил два слова, нарушающих чистоту язы­ка. Какие это были слова? Это были слова «пацан» и «ма­лец». Многие наши учащиеся засоряют свою речь. Мы се­годня будем обсуждать поступок Ляпунова, который в этом особенно, так сказать, преуспел. И, мне кажется, Гайду­кову, секретарю комсомольского комитета, культурному юноше, не стоит пользоваться словечками вроде «пацан».