Тебя искал

– О чем ты, вообще? – смотрела я в его глаза непонимающе. – При чём тут Рома? Что я должна узнать?

– Ничего, - тряхнул Матвей головой, завесив глаза волосами. Шумно выдохнул носом и внезапно уткнулся лбом в холодильник за моей спиной. – Просто уйди. Хорошо? Пока я не сделал хуже.

– Хуже кому?

– Нам, - хрипло выдохнул Матвей.

Между нашими телами было расстояние, мы не соприкасались ни в одной точке, но я всё равно чувствовала, как сильно бьётся его сердце.

– Если ты сделаешь мне плохо – я сделаю тебе больно. Больнее, чем выбивалкой для ковров, - произнесла я и неожиданно для самой себя робко обняла мужчину за торс. Мне хотелось к нему прикоснуться, хотелось утешить и хоть чем-то помочь. Ведь именно так поступают настоящие друзья? – Успокойся и прими душ. А я пока тут всё приберу и что-нибудь тебе приготовлю.

– Ты ведь не отстанешь? – спросил Матвей едва слышно, не спеша обнимать меня в ответ. Он стоял, свесив руки по бокам и, наконец, отлип от холодильника, чтобы уткнуться носом в мою макушку.

– Ты воняешь, - улыбнулась с опущенными уголками губ.

– Пойду в душ, - согласился Матвей и мягко высвободился из моих объятий. – А ты здесь ничего не трогай – порежешься. Я сам всё уберу.

– Так я тебя и послушалась, - закатила я глаза и, наконец, смогла расслабиться и опустить напряженные плечи. – Зубы почисти и отопление на этаже включи.

– Угу, - буркнул Матвей, поднимаясь на второй этаж.

Пока он был в душе я скинула курту, шапку и берцы. Собрала веником и совком все осколки. По пятну на стене и горлышку бутылки поняла, что вино не было допито. Судя по количеству ножек разбитых бокалов – пило двое. Похоже, Матвей с кем-то поругался по время романтического ужина.

С Пирсюхой? – спросила я сама у себя и не поняла, горько ли мне от осознания этого или наоборот. И почему, вообще, меня это должно волновать?

Матвей был в душе, а затем шаркал ногами по второму этажу почти час. За это время я успела полностью убрать все осколки на первом этаже, проветрить помещение и даже сварить пельменей. Возможно, сами пельмени съест Ириска, но мясной бульон Матвею точно нужен. Выглядел он так, будто все эти четыре дня, что я не могла с ним связаться, вообще не ел. И почти не пил. Пару бутылок виски можно не считать, а больше пустых или разбитых тар, кроме красного вина, я не нашла.

Наконец, когда Ириска шипела над горячим пельменем в своей чашке, Матвей спустился со второго этажа в белом спортивном костюме и, не глядя на меня, прошёл к кухонному шкафчику, из которого достал аптечку. Корявыми движениями и постоянно валящимися из его рук пластырями и бинтом, пытался обмотать пальцы на правой руке.

– Дай сюда, - уже не выдержала я и слегка сдвинула его в сторону. Забрала из рук упаковку пластырей и обхватила запястье его руки, чтобы разглядеть раны. – Чем ты так?

– Стекло пытался убрать. И по этой причине… - поиграл пальцами перед моим лицом. – …не хотел, чтобы его убирала ты. Но ты же хрен когда меня послушаешься.

– Очень рада, что ты начал соображать и почистил зубы. А теперь иди хлебни бульона, пока в голодный обморок не упал, - толкнула я его в сторону стола, когда закончила с пластырями.

Нехотя, но Матвей сел за стол, придвинул к себе тарелку с пельменями и помимо, наверное, четверти пакетика майонеза, насыпал в бульон столько черного перца, что у меня даже при взгляде на чернеющий бульон в тарелке начало жечь за ребрами.

– Что ты морщишься? – спросил Матвей, заметив мою реакцию на его «трапезу».

– Жду дыхание дракона.

– Откуда?

– Судя по количеству перца в твоей тарелку, место может быть совершенно непредсказуемым.

– Я всегда так ем пельмени.

– Кошмар, - округлились мои глаза.

Телефон Матвея, который я нашла, почему-то, в холодильнике, вдруг ожил и зазвонил. Передала его мужчине, заметив, что звонила какая-то Лара. Даже как-то легче стало, что это не Пирсюха.

Матвей, тоже глянув на имя звонящего, положил телефон экраном вниз и с еще более хмурым лицом продолжил хлебать перцовый бульон.

– Ответь, - произнесла я с нажимом. – Ты, похоже, четыре дня не отвечаешь, вообще, никому кроме своего брата.

– Откуда знаешь? – глянул он на меня вопросительно.

– Майя сказала.

– Я занят, - как маленький буркнул Матвей.

– Ответь сам или отвечу я. Если это одна из твоих любовниц, то, думаю, она будет не очень рада услышать женский голос, звоня тебе.

– Отвечай, - придвинул ко мне равнодушно телефон.

– Ты меня на слабо берешь или планируешь еще что-то разбить?

– Отвечай, друг Рита. Это жена моего друга.

– Ладно, - с угрожающими нотками ответила я.

Нажала на зеленую иконку, включила громкую связь и сразу придвинула телефон обратно к Матвею.

– Неужели, блин! – почти крикнула оттуда явно очень злая тётка. – Ты куда пропал? Какого чёрта я не могу дозвониться ни до тебя, ни до Ксюхи уже несколько дней? Вы где оба?

В солнечное сплетение неприятно укололо. Вот я дура! Он ведь действительно все эти дни мог быть с Пирсюхой. А тут я со своими дурацкими звонками и смсками про Ириску.

– Я дома, - выронил Матвей.

– Хоть какая-то информация от вашей парочки за последние дни. А Ксюша где? Мне она нужна. Передай ей трубку.

– Не знаю. Мы с ней посрались четыре дня назад, так что я не в курсе.

Взгляд мой неосознанно забегал по кухне. Я будто и не убирала всех осколков, коих здесь было полно. Так вот, что случилось – они поругались с Пирсюхой и теперь его ломает без неё. Ну, конечно! Не из-за меня же или Ириски ему так мучиться.

– Ясно всё с вами, бараны, - рыкнула недовольно женщина. – Узнаешь что – позвони. Ну, или я позвоню.

Матвей ничего не ответил, продолжая хлебать бульон. Лара сама бросила трубку, экран телефона погас.

– И всё? – вскинула я брови. – У тебя пропала девушка, несколько дней не выходит на связь, а ты просто сидишь и жрёшь дальше?

– Не девушка она мне. Не девушка! – едва ли не крикнул Матвей и резко оттолкнул от себя тарелку, расплескав часть ее содержимого по столу.

– Вы расстались?

– Мы и не сходились. Просто иногда спали.

– Ты дурак? – спросила я вполне серьёзно и получила удивленный взгляд серых глаз, заставший на мне. – Какая девушка будет спать с парнем просто так без любви?

– Ты раньше не могла мне сказать об этом нюансе? Или она? – мотнул он головой куда-то в сторону. – Почему я об этом должен узнавать тогда, когда оказывается, что я уже давно кусок дерьма? Почему не сразу? Почему на берегу об этом не сказать?

– Ты меня сейчас ни с кем не перепутал? – разозлилась я. – Хочешь выяснить отношения и разбить еще что-то – позвони своей Ксюше, узнай, где она и выскажи всё это ей. Не мне.

Матвей молча стиснул зубы, губы его превратились в белую нить, но он ничего мне не ответил.