Тебя не заменит никто
Шрифт:
Когда она уже стала терять интерес к бумажной эротике и Кирилл по ответным письмам почувствовал это, он придумал “игру”, которую (сыграв раз), Влада приняла на “ура”…
“Жена! — писал он. — (Извиняюсь за жесткость обращения. Не хочу распускать слюни. Мужчину суровость украшает! [Не верь! Каждую ночь я рыдаю в подушку и засыпаю с наушниками на ушах (слушаю нашу кассету), на которых (на тех и на других) я натер уже огромные мозоли.] Я внемлю звукам, порожденным нашей страстью (кассету, как и обещал, берегу, привязал к ней гранату и в случае чего подорву ее вместе с собой), и душа моя выпрыгивает из тела и бежит
Находясь вдали от тебя и проникнувшись твоими настроениями, я пришел к выводу, что я тебе нужен. Здесь и (одновременно) — там. Не имея возможности физически находиться сразу в двух местах, я обнаружил (смотри выше), что способен достигать тебя душой. Открытие это подвигает меня [кстати, пока не забыл — позвони Шекловитову, он передаст тебе деньги (не хочу, чтобы ты нуждалась еще хоть в чем-то, кроме меня] на эксперимент…
А сейчас серьезно. Я назначаю тебе свидание. Приходи в первый четверг октября в Эрмитаж. Ровно в двенадцать часов встань перед картиной Рубенса “Союз Земли и Воды” и смотри на нее внимательно. Очень внимательно. (Спокойно!) Я буду там! Я подойду и встану за твоей спиной. Ты почувствуешь это. Смотри на картину. У нас будет всего несколько минут. Только, умоляю, не оборачивайся! Если обернешься — все испортишь. Итак: первый четверг октября. Я обязательно буду.
И немного нескромностей…”
Влада подошла к музею за полчаса до открытия. Кириллу удалось самое главное — смутить ее. Она нисколько не сомневалась, что это шутка. Точнее, не шутка, а неправда. Неправда, что он будет там. Но он хорошо знает ее. Знает, какая она впечатлительная. Он заронил в ее душу веру. Он загипнотизировал ее конкретностью: время, место, картина… Он разбудил ее фантазию… Вот и все его присутствие…
Но… Но чем черт не шутит… А может быть, Кирилл — “боец невидимого фронта” и начальство устроило ему свидание с женой. Как Штирлицу… Или… мало ли что…
Влада купила билет, сдала плащ в гардероб и пошла осматривать экспозицию.
Ровно в двенадцать она стояла у картины Рубенса “Союз Земли и Воды”.
Она с удивлением разглядывала картину: замкнутое пространство, обнаженные тела, неиссякающий источник, льющийся из кувшина… Пряность и вожделение. Влада почувствовала себя внутри картины. Она слышала журчание воды, шорох листьев, песню вдалеке…
К картине подошла экскурсия — школьники. Серьезная экскурсоводша построила их в полукруг и хорошо поставленным голосом начала рассказывать:
— Искусство великого фламандского художника Питера Пауля Рубенса относится к драгоценному классическому наследию мировой художественной культуры…
Влада, счастливая, с миром в душе, вышла на улицу. Светило солнце, отдавая последние крохи своего тепла. Воздух был по-особенному прозрачен, и необыкновенно легко дышалось.
Что ж, думала она, придется назначить ему ответное свидание где-нибудь в Нью-Йорке.
Влада свернула на Дворцовую, потом на Миллионную. Она подержалась за палец атланта, тот самый, за который они уже держались с Кириллом.
Боже, как давно это было!
Она хотела выйти на Марсово поле, но дорогу ей перебежала черная кошка, и Влада свернула в Аптекарский проезд.
У моста, ведущего к Спасу-на-Крови, ее остановили.— Костя! — послышался голос, усиленный мегафоном, — не пускай никого. Сейчас будем снимать!
— Девушка, — деловито обратился к ней молодой человек, — если вы не торопитесь, подождите немножко. А если торопитесь, в-о-о-о-н туда, пожалуйста…
Только сказав это, молодой человек внимательно посмотрел на Владу.
— Ба! Знакомые все лица! — воскликнул он. — А я вас вспоминал. Не знаю почему, но вспоминал.
И Влада узнала ассистента Костю, которого она видела летом возле станции метро “Горьковская”.
Вместе с Владой остановили еще несколько человек. Кто-то, возмутившись, пошел на другой мост, а кто-то остался и наблюдал за съемками.
Снимали простенький эпизод. Главный герой — все тот же немолодой седой трубач — задумчиво идет по мосту…
— Мотор! — крикнул режиссер.
— Дубль двадцать девять, — крикнула девушка с хлопушкой, и трубач в двадцать девятый раз пошел.
— Изволите здесь жить? — попытался завязать разговор Константин.
— Изволю здесь гулять. Люблю, знаете ли, — в тон ему ответила Влада.
— Мне странна ваша холодность, — наигранным тоном продолжил Костя, — обычно девушки от меня без ума.
В этот момент раздался голос режиссера:
— Стоп! Съемка окончена! Всем спасибо!
Влада, тут же забыв о Константине, пошла на мост.
— Подождите, девушка, — окликнул ее ассистент режиссера, — кроме шуток… Нам нужна дублерша для постельных сцен. У главной героини, пардон, кривые ноги. А у вас, не глядя вижу, то, что надо. Возьмите телефончик.
Влада отрицательно покачала головой.
— Зря вы так, — искренне огорчился Костя.
Влада опять собралась идти, но Константин вновь удержал ее.
— Не могу отпустить вас, вот такую… ничего не потерявшую и не обретшую… Дайте тогда ваш телефон.
— Костя, где ты там?! — послышался голос режиссера.
Влада, грустно улыбнувшись, вновь покачала головой, развернулась, но уже более решительно, и пошла через мост.
Она шла и чувствовала, как Костя смотрит ей в спину…
В вагоне метро пожилая женщина, сидевшая рядом, достала из сумочки апельсин и стала снимать с него кожуру.
Запах апельсина! Влада вспомнила Кирилла, вспомнила их первую ночь и… завтрак.
Завтрак, который пришелся на время ужина. Они ели апельсины как яблоки. Кухня пропиталась их запахом. Они целовались, и поцелуи тоже пахли апельсинами…
Влада вспомнила Кирилла и… пожалела, что не оставила нагловатому ассистенту свой телефон. Ничего в этом нахале нет, попыталась убедить она себя, но уже чувствовала: история с Костей еще не закончилась.
Выйдя из метро, Влада купила себе один апельсин, вдохнула его запах и спрятала апельсин в сумочку.
Подходя к дому, она увидела машину Михаила.
Михаил сидел с закрытыми глазами, слушал музыку и не заметил, как Влада подошла совсем близко.
Она постучала по лобовому стеклу — он, еще не открыв глаза, улыбнулся.
— Сколько можно ждать? Да еще под дверьми! — полушутя-полусерьезно возмутился Михаил. — Мы на сколько договаривались?! Поехали!
— Нет, — возразила Влада, — я должна выпить чашечку кофе, или я не человек.