Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта

В доме № 8 на Мойке М.Е. Салтыков, тогда еще не имевший псевдонима Щедрин, написал свои первые повести, опубликованные в столичных литературных журналах. В незаконченной повести «Тихое пристанище» писатель передал атмосферу нравственной чистоты, идейных и социальных исканий, которая царила тогда на собраниях петрашевцев. Особой популярностью у читателей пользовалась его истинно «петербургская» повесть «Запутанное дело», затрагивавшая проблемы социальной несправедливости в обществе.

Ознакомившись с книгой, император Николай I с возмущением заявил, что в произведении автора содержатся вредные идеи, призывы к бунту и явная пропаганда революционной идеологии. Кроме того, император обвинил молодого писателя в грубейших нарушениях общепринятых правил, предусмотренных для государственного чиновника, состоящего на службе в военном департаменте, и даже правил общепринятых норм поведения и служебной этики. В те годы в России занятие литературным творчеством чиновниками государственных учреждений не поощрялось руководством департаментов и правительством, а уж публикацию своих произведений чиновник мог осуществить только лишь с разрешения своего непосредственного начальства.

Дом № 10 по набережной Мойки. Перестроенный особняк лейб-медика И.-Г. Фрейгага

В ночь с 21 на 22 апреля 1848 года М.Е. Салтыкова арестовали жандармы в снимаемой им квартире дома № 8 на набережной реки Мойки и препроводили на гауптвахту. Откуда 28 апреля в сопровождении жандармского штабс-капитана Рашкевича Салтыкова отправили в ссылку в далекую и глухую по тем временам Вятку под строгий надзор полиции.

В официальном постановлении о высылке М.Е. Салтыкова из столицы четко обозначались ее основные причины: «За нарушение существующих законов о публикации без дозволения начальства в периодических издания своих сочинений, содержащих вредный образ мыслей и пагубные стремления к распространению непозволительных революционных идей, ниспровергнувших власть и общественное спокойствие». Вернулся в российскую столицу Салтыков лишь только в январе 1858 года после восьмилетнего периода поднадзорной жизни на далеких берегах реки Вятки.

Академик архитектуры И.А. Мерц – автор перестройки доходного дома № 10

В октябре 1859 года по инициативе известного педагога Константина Дмитриевича Ушинского в Санкт-Петербурге учредили Педагогическое общество. 19 октября на квартире профессора П.Г. Редкина, проживавшего у Конюшенного моста в доходном доме № 8 купца И.А. Жадимировского собралась инициативная группа столичных педагогов и рассмотрела проект устава Российского Педагогического общества, составленного хозяином квартиры и редактором «Журнала для воспитания» А.А. Чуликовым. Проект устава позже утвердил министр народного образования. Бессменным председателем Санкт-Петербургского педагогического общества в течение пятнадцати лет являлся профессор П.Г. Редкин.

Соседний с домом № 8 на левом берегу реки Мойки старинный четырехэтажный дом № 10 – доходное здание. Облик его меняли. Его перестраивали дважды. В 1790-х годах это сделал архитектор Л. Руска, перестроивший двухэтажный каменный особняка лейб-медика И.-Г. Фрейганга, возведенный здесь ранее, в XVIII столетии. Второй раз здание подверглось капитальной перестройке по проекту академика архитектуры И.А. Мерца в 1875 году. Тогда дому изменили фасад и надстроили до четырех этажей, превратив его по облику в типичное строение переходного периода – от позднего классицизма к эклектике.

Мойка, 12, последний приют «невольника чести»

Дом № 12 на набережной реки Мойки вошел в русскую историю наряду с Дворцовой площадью, Зимним дворцом и Эрмитажем. Он стал мемориальной достопримечательностью этой территории.

В начале сентября 1836 года в него переехал А.С. Пушкин. В стенах дома № 12 на Мойке прошли последние драматические четыре месяца жизни великого русского поэта. В этом старинном петербургском особняке написаны его последние творения.

В 1700–1710 годах на этом участке располагался небольшой временный дом зодчего Доменико Трезини, приглашенного в Россию Петром I. Швейцарец по национальности, он стал автором первых проектов городских строений в новой российской столице. По его замыслам построили Летний дворец Петра I, собор Петропавловской крепости, здание Двенадцати коллегий (ныне – Санкт-Петербургский университет), Петровские ворота Петропавловской крепости и Благовещенскую церковь Александро-Невской лавры.

С берегов реки Мойки Д. Трезини перебирается в новый дом, построенный для него на Пятой линии Васильевского острова, а его земельный участок тогда перешел старожилу набережной речки Мьи – секретарю и сподвижнику русского императора Петра Великого И.А. Черкасову, ставшему после смерти царя Петра заведующим кабинетом императрицы Екатерины I.

На подаренном участке Черкасов построил каменный солидный барский особняк в три этажа на подвалах с двухэтажными каменными флигелями. Кабинет-секретарь, вероятно, был человеком состоятельным, поскольку все его строения на набережной Мойки выглядели превосходно, ибо были возведены из прекрасного по качеству и внешнему виду «лицевого голландского кирпича». Историк архитектуры и градостроительства М.Н. Микишатьев в своей последней работе (2010 г.) с удовлетворением отмечал, что конюшни этого замечательного усадебного комплекса и капитальные стены барского дома на Мойке, 12, прекрасно сохранились до наших дней, одновременно он делает вывод, что «судя по документам конца 1730 – начала 1740-х годов, застройка усадебного барского комплекса И.А. Черкасова к этому времени полностью определилась».

Александр Сергеевич Пушкин, изучая историю своего рода, обнаружил, что в этот дом на Мойке приходили письма, написанные рукой его знаменитого прадеда Абрама (Ибрагима) Петровича Ганнибала. Письма адресовали Ивану Антоновичу Черкасову, первому владельцу особняка, человеку петровского круга, из тех, кого отличал Петр Великий – не по происхождению, а по уму и делам. И.А. Черкасов – сподвижник в делах царя Петра, становится его кабинет-секретарем, а его приятель царский арап Абрам (Ибрагим) Ганнибал в это время возвратился в Россию из Франции после изучения инженерного дела.

В царствование императрицы Анны Иоанновны Россия, избавившаяся от временщика князя А.Д. Меншикова, получила других, гораздо более алчных и менее одаренных фаворитов царицы. На целое десятилетие фактическим распорядителем при императорском дворе стал граф Э.И. фон Бирон. Не доверяя никому, он тогда организовал в империи собственную сеть полицейского сыска и надзора. Любое недовольство, часто даже мнимое, жестоко каралось. Громкие политические расследования, грубые способы наведения дисциплины в армии, многочисленные казни, происходившие от имени Анны Иоанновны, усиливали недовольство засильем иноземцев. Недовольных казнили и высылали из столицы. В списке противников временщика Бирона оказался и И.А. Черкасов, отправленный в сибирскую ссылку. Правда, Елизавета Петровна, взойдя на российский престол, немедленно вернула Ивана Антоновича из ссылки и назначила своим кабинет-секретарем, щедро возместив ему материальный и моральный ущерб, нанесенный Бироном. Императорское финансовое вознаграждение позволило кабинет-секретарю быстро восстановить пришедшее в упадок в период ссылки владельца хозяйство и даже перестроить свой каменный особняк на Мойке, оформив его фасад и апартаменты в голландском стиле. Соответственно облик дома № 12 на набережной реки Мойки во многом изменился, он превратился в огромный каменный особняк дворцового типа с фасадом, красиво выложенным блестящими голландскими кирпичами.

Жизнь вошла в спокойное деловое русло. Ивана Антоновича по-прежнему высоко ценили на службе и уважали, ибо он оставался неизменен в преданности своим друзьям, особенно тем из них, к кому судьба бывала неблагосклонна. К нему в дом № 12 на Мойке приходили письма от И.П. Ганнибала с просьбами о помощи по праву старой дружбы. Прадед А.С. Пушкина тогда служил в Ревеле в должности обер-коменданта и не мог примириться со своеволием армейского командования в обращении с солдатами. С негодованием он писал своему старому приятелю: «Солдатства многие употребляемы были яко собственные холопы, а когда зима придет, то солдаты немалую бедность претерпевали за неимением к топлению печей дров. А за жалобы в Петербург на непорядки эстляндский губернатор паче злится».

Дом № 12 на Мойке является свидетелем жизни его обывателей и владельцев, в том числе курьезных случаев и, казалось бы, совсем невозможных жизненных коллизий.

После смерти Ивана Антоновича Черкасова, для которого, вероятно, не было во всем мире более ненавистного и презренного имени, чем временщик Бирон, его любимый сын и наследник А.И. Черкасов, президент Медицинской коллегии, вдруг женился на дочери заклятого недруга своего отца Эрнста Иоганна графа Бирона – создателя реакционнейшего режима в России («бироновщины»). Бирона арестовали в 1740 году и заключили в Шлиссельбургскую крепость, сначала приговорили к смертной казни, а затем заменили ее на пожизненную ссылку в Сибирь. И вот теперь принцесса Бирон, в замужестве Черкасова, становится полновластной хозяйкой дома № 12 на набережной реки Мойки. Мало того, в 1762 году в этом доме остановился ее отец – герцог Бирон, помилованный императором Петром III. Реабилитированный временщик возвращался тогда из сибирской ссылки к себе в Курляндию и уже не искал в столице ни власти, ни почестей. А временное пристанище обрел в доме человека, безвинно им осужденного и жестоко наказанного. В особняке любимца Петра Великого на обширном участке дома № 12, согласно легенде, в период пребывания Ивана Антоновича Черкасова в суровой сибирской ссылке, временщик, большой любителей лошадей построил здесь конюшни, оставшиеся в народной памяти под именем «Бироновых».

Однако вернемся к наследнику дворцового особняка на Мойке под № 12, сыну Ивана Антоновича Черкасова – президенту Медицинской коллегии А.И. Черкасову, тот в 1762 году с выгодой для себя продал отчий дом в казну. В 1785 году императрица Екатерина II подарила этот особняк на набережной Мойке, 12, обер-гофмаршалу Г.Н. Орлову – двоюродному брату фаворита императрицы Григория Орлова.

В конце XVIII века домом уже владела графиня Е.П. Шувалова, продавшая особняк купцу 1-й гильдии Алексею Жадимировскому (брату владельца соседнего дома № 8 на набережной реки Мойки). Новый владелец капитально перестроил здание. Фасад главного корпуса, выходящий на набережную Мойки, получил облик, характерный для раннего русского классицизма. Центральный ризалит здания украсили шесть коринфских канелированных пилястр. Филенки под окнами третьего этажа украшены лепными гирляндами. В результате многократных перестроек внутренняя архитектурная отделка дома, относящаяся к периоду XVIII – начала XIX столетия, к нашему времени не сохранилась. При перестройке дома в 1909 году строители уничтожили даже парадную лестницу особняка. Фасады дворового корпуса, в котором размещались конюшни с каретными сараями, обрамлены широкими открытыми аркадами в первом и втором этажах. Ныне простенки между арками застеклены и декорированы плоскими пилястрами. Внешний облик этого утилитарного сооружения, так называемых «Бироновых конюшен», на Мойке, 12, – архитектурный объект, типичный для зодчества Санкт-Петербурга 1730–1740-х годов.