Тегле

Вечером, когда он, лежа на спине, смотрел на догорающий закат и меланхолично жевал терпкую травинку, неожиданно появился Алишер. Выглядел Просветленный уставшим, а в его обычно бесстрастных глазах читалось плохо скрываемое изумление.

— Как ты здесь оказался? — спросил он, едва обменявшись с Юрием приветствием.

Тот пожал плечами.

— Наверное, как и Вы.

— Но мы с тобой — не одно и тоже…

Сегодня Юрий был не прочь поиздеваться и позлить Просветленного. Уж слишком много подозрений и скользких вопросов накопилось в его душе.

— Ласточка, муха и самолет тоже отличаются друг от друга. Но все летают, — сказал он с вызовом.

Алишер внимательно посмотрел на него.

— Хорошо, в таком случае, как говорят сейчас на Земле, приступим к разбору полетов. Твоего полета, Юрий. Ты уверял меня, что задача тебе совершенно ясна, не так ли?

— И, как мне кажется, — с еще большим вызовом ответил Кондрахин, я ее успешно выполнил.

— То, что кажется, принято называть иллюзией, — возразил Просветленый, а задачу ты, к сожалению, провалил. Кто просил тебя уничтожить картину Третьей печати?

— Но я же восстановил равновесие!

— Прежде всего, ты его нарушил. В результате возник вариант развития событий: или вновь возникший мир, или всеобщая гибель. Враг только того и добивался.

Кондрахин опешил.

— Выходит, я собственными руками создал вариантный мир?

— Вот именно. И Враг получил дополнительную энергию.

— Но Вы же ничего не сказали мне! — воскликнул Юрий.

Алишер взглянул куда-то сквозь него.

— Тебе было сказано устранить владельца картины Третьей печати, не более того. Ты допустил своеволие. Если бы ты не был избранником демиургов, я бы отказался от дальнейшего сотрудничества с тобой.

Горько было выслушивать Кондрахину подобное признание, но, как ни крутись, в словах Просветленного не было ничего лживого. Тегле раздвоился, не мог не раздвоиться. И виноват в этом только он, Кондрахин. Конечно, настоял на уничтожении картины Третьей печати Ведмедь, и именно он и сделал это. Но Ведмедь — не избранник, а лишь орудие в руках избранника.

— Как я могу исправить положение? — глухо спросил Юрий.

— Уже никак, поздно. Жди здесь моего следующего появления, если у тебя нет собственных идей.

— Очень даже есть у меня идеи, — от волнения неловко заявил Юрий. — Уверен, что мои способности нуждаются в развитии.

Алишер с безразличием пожал плечами.

— Развивай.

И трава на том месте, где стоял Просвещенный, неспешно распрямилась.