Техника и вооружение 2004 01

Но главным и наиболее трудным в устранении недостатком оказался срыв наведения ЗУР при стрельбе по низколетящей цели. Всевозможные технические улучшения, совершенствование и "вылизывание" схем не дали положительных результатов. Более мощный по энергетике сигнал цели, отраженный от земли (так называемый "антипод"), приводил в момент разрешения "парно" цели (реальная цель — антипод) к срыву сопровождения головкой самонаведения цели и переходу ракеты к наведению на "антипод".

В процессе длительного и мучительного поиска путей решения проблемы наведения на низколетящую цель командир авиационного полка как-то полушутя обронил: "Зачем тратить радиоуправляемые мишени — давайте я буду летать на высоте 100–200 м. ведь ракеты все равно не наводятся-. Однако после того, как была сбита мишень на высоте 60 м. скепсис в рассуждениях летчиков поубавился.

Было принято организационно-техническое решение — ограничить при стрельбе по низколетящим целям минимальные утлы возвышения направляющих лафета самоходной пусковой установки постоянной величиной с тем, чтобы ЗУР после старта и включения контура управления наводилась на цель сверху. В случае срыва сопровождения поиск цели головкой самонаведения осуществлялся таким образом, чтобы первым в ее поле зрения попадал бы сигнал от истинной цели, а не "антипод".

Решение оказалось правильным, и пуски по низколетящим целям в дальнейшем проходили в основном успешно.

Были и курьезные случаи. Стартовые позиции для проведения пусков ракет в интересах обеспечения режима и безопасности были огорожены плотным деревянным забором высотой более двух метров. Въездные ворота и калитку по определенной готовности к пуску ракет после удаления расчета, подготавливавшего к пуску ракету, персонал закрывал на замок. Наблюдение за стартовой позицией велось с подземного командного пункта с использованием промышленной телевизионной установки. Так вот, во время проведения баллистического пуска подготовка затянулась, что случалось довольно часто. По этому поводу даже шутили: "Вот, объявили часовую готовность, а сами уехали на обед!". Во время затянувшейся подготовки ЗУР к пуску; освободившийся от работы техник, сморенный жарой, устроился в подсобном помещении, укрылся брезентом и заснул. По соответствующей готовности весь обслуживающий персонал был удален со стартовой площадки, ворота и калитку заперли на замок По минутной готовности на экране телевизора появилась мечущаяся внутри стартовой площадки фигурка человека. Убедившись в том, что ворота и калитка надежно заперты, техник — а это был он, подбежал к забору, подпрыгнул и перелез через него. После разбора инцидента ‘нарушитель" — а росту он был небольшого, всего "метр с кепкой", — даже за вознаграждение в виде бутылки не смог допрыгнуть до верха забора. Такое вот наглядное подтверждение многократного роста человеческих возможностей в экстремальной ситуации.

В другой раз готовились к приезду высоких гостей и, как водится, стали наводить лоск на объектах, стартовых позициях и т. п. Старшина-сверхсрочник, которому было поручено привести в божеский вид изрядно замызганные корпуса боевых машин комплекса, выписал армейскую зеленую краску, достал краскопульт и покрасил все, включая зеркала антенн радиолокационных станций. Все засияло чистотой! На следующий день идет работа по самолету' — дальности обнаружения и захвата на автосопровождение значительно ниже требуемых. Оказалось, что не ту' краску использовали. Пришлось нужную краску доставлять самолетом из Москвы.

В ходе совместных испытаний была организована и осуществлена проверка реальными пусками ракет ряда предъявляемых к комплексу специальных требований без количественной оценки полученных результатов ввиду сложности организации и чрезвычайной трудоемкости, а также невозможности создать близкую к реальной мишенную обстановку' с использованием имевшихся в то время в распоряжении испытателей средств.

Так были проведены пуски боевых ракет по мишени М-28, летевшей на высоте 5000 м в условиях пассивных помех заданной плотности, создаваемых пятью самолетами-постановщика ми помех Ил-28, оборудованными специальной аппаратурой сброса помех АСО-2И. Пассивные помехи ставились в диапазонах работы наземных радиолокационных средств обнаружения, сопровождения, подсвета, головки самонаведения и радиовзрывателя с максимальной дальности функционирования перечисленных средств. Темп и зона сброса каждого вида помех, интервалы между самолетами-постановщиками, дистанция между ними и целью, их превышение над целью были рассчитаны заранее и были соблюдены в ходе испытаний с достаточной точностью. Сложность организации таких испытаний заключалась еще и в том, что одновременно с постановщиками помех в воздухе находилось 5–7 истребителей, барражировавших в зонах обеспечения перехвата мишени (при необходимости), а мишень, вырабатывая топливо, все время увеличивала скорость. Испытания прошли успешно — мишень была сбита подрывом боевой части ЗУР, Проведены были стрельбы по маневрирующей цели. Учитывая то. что крен самолета-мишени при маневре в горизонтальной плоскости не должен был превышать ±20 град, было принято решение осуществлять маневр цели в вертикальной плоскости. Мишень первоначально была выведена на высочу 3000 м. Затем, после разгона на прямом участке боевого курса, при входе в зону пуска ракет проводился маневр в вертикальной плоскости неоднократной выдачей команд "вверх-горизонт", "вниз-горизонт". За полетное время ЗУР в дальнюю точку зоны поражения мишень осуществляла около двух циклов изменения курса. Полетные перегрузки достигали 1.5–2 единиц. Ракета на цель наводилась, и мишень была сбита.

Групповая (парная) цель была создана в составе мишени М-28 и буксируемой ею на тросе заданной длины мишени 77-БМ-2.М, оснащенной линзой Люннеберга. Длина троса, ориентация линзы Люннеберга на мишени 77-БМ- 2М были заранее рассчитаны так, чтобы связка "М-28 — 77-БМ-2М" была эффективной парной целью как раз в районе планируемой встречи с ракетой. Взлет мишени осуществлялся с уже выпущенным на требуемую длину тросом буксируемой мишени. Первая радиоуправляемая мишень М-28 с буксируемой мишенью была потеряна, так как буксируемая мишень после отрыва от взлетной полосы из-за недостаточной скорости буксировщика "провисла" и зацепилась за небольшое естественное возвышение по трассе взлета. В результате обе мишени упали. М-28 взорвалась. Вторая связка "М-28 — буксируемая мишень" была успешно выведена на боевой курс. Вначале парная цель головкой самонаведения не разрешалась и сопровождалась как одна цель. После разрешения цели головкой самонаведения уже в полете, ракета навелась на мишень и сбила ее.

По расчетам, ЗУР должна была сохранять управляемость и обеспечивать возможность наведения на не маневрирующую цель при снижении скорости ракеты на пассивном участке наведемия до 400 м/с. В подтверждение этого был проведен пуск с успешным поражением на пассивном участке полета ЗУР мишени М-28, летящей на высоте 5000 м на удалении 24 км.

Небезынтересно и то, что в итоговом отчете по испытаниям появилось значение нижней границы зоны поражения 60-100 м, в то время как в ПТ была задана величина 100–200 м. А получилось это гак. При выводе мишени М-17 на боевой курс команда на выход мишени из режима "снижение" в режим "горизонтальный поле" выдавалась оператором аппаратуры дистанционного управления по команде летчика, сопровождавшего М-17, при достижении мишенью заданной высоты с учетом се "просадки" в процессе выхода в горизонтальный полет. Просадка обычно составляла 150–200 м. Но в одном из боевых залетов мишень М-17 вышла в горизонтальный полет на высоте 60 м., что было определено инструментально по данным внешнетраекторных измерений, и была сбита боевой ЗУР.

Одной из последних была также проведена проверка на соответствие заданным требованиям блока пуска. По замыслу и исполнению логика его работы заключалась в том, что аппаратура оценивала надежность работы ГСН, выбирала для пуска ракету, ГСН которой первой захватила цель. Для проведения эксперимента были подготовлены и подключены к боевой работе две ЗУР. До этого на стартовой позиции на пусковой установке размещалось до трех ракет. Они проверялись, готовились к проведению боевой работы в предпусковой подготовительный период, однако для осуществления конкретного пуска по данной цели в определенную точку зоны подключалась только заранее выбранная (предназначенная) одна ракета.

При проведении эксперимента находившийся в самоходной пусковой установке расчет в составе командира обеспечивающего испытания дивизиона и инженера-испытателя, зная цель этой стрельбы, выключил всю индикацию, кроме "наличие ракет" и "захват цели ГСН" для того, чтобы сразу визуально оценить заложенную в блок логику пуска. Но по команде "пуск" вместо одной практически одновременно, с интервалом всего 0,6 с, с направляющих сошли обе ракеты. В туче пыли и обломков взлетевшего в небеса забора, поднятой струями двигателей ракет, невозможно было разобрать, что произошло на стартовой позиции. С командного пункта происшедшее виделось как взрыв ракеты. Расчет самоходной пусковой установки только с третьего раза ответил на встревоженные запросы с командного пункта. Оказалось, что командир расчета перед пуском положил микрофон переговорного устройства на какой-то блок После залпового пуска с нерасчетным воздействием на самоходную пусковую установку исчезли и сигналы "наличие" и "захват", а микрофон куда-то завалился. Перенервничавшие руководители убедились в том, что с логикой работы блока явно перемудрили. После этого логику предельно упростили. При наличии "захвата" первой стартовала левая ЗУР, затем — средняя и последней — правая.

Следует особо отметить, что точность самонаведения ракет в этом классе зенитных ракетных комплексов была исключительно высокой. Практически у всех 100 % наводившихся на цели ракет был реализован промах в пределах заданной величины, а в 90 % случаев отклонение не превышало 11 м.

Для обеспечения мобильности в составе соединений Сухопутных войск к комплексу "Куб" были предъявлены жесткие требования по времени развертывания из походного положения в боевое. Время развертывания отсчитывалось с момента занятия боевыми единицами комплекса (самоходной установкой разведки и наведения (СУРН) и самоходными пусковыми установками (СПУ) с находящимися на них ракетами) огневой позиции и до готовности к работе по воздушным целям. Во время развертывания входило время перевода СУРН и СПУ из походного положения в боевое, включение и выход на рабочий режим газотурбинных двигателей установок взаимное ориентирование установок, начало поиска и захват цели (при наличии самолетов в зоне комплекса).

По ТТТ время развертывания должно было составлять 3–5 мин. На испытаниях по результатам нескольких зачетных попыток получили 6–7 мин, что не удовлетворяло требованиям ТТЗ. Однако по сравнению с состоявшим в то время на вооружении ПВО СВ комплексом С-75, время развертывания которого было около двух часов, превышение на 1–2 мин признали несущественным, время развертывания вполне приемлемым, а пункт ТТТ — выполненным.

Еще до окончания совместных испытаний начались работы по дальнейшему совершенствованию комплекса и повышению ряда его характеристик, обусловленные, в первую очередь, результатами боевого применения средств ПВО во Вьетнаме. В частности, были проведены испытания по внедрению в радиолокационной станции "прерывистого" режима работы. Была смонтирована аппаратура автосигнализации о пуске противорадиолокационных ракет "Шрайк". При испытаниях применение ракет этого типа имитировалось реальным пуском неуправляемых ракет с самолетов, обозначавших налет на позиции ЗРК.