Техника и вооружение 2007 09

К началу 1963 г. к испытаниям подготовили катер Р-113 пр. 205Э, построенный в Ленинграде на заводе №5. От серийных кораблей пр. 205 внешне он отличался более обтекаемыми обводами надстройки и горизонтальным расположением четырех цилиндрических контейнерных пусковых установок КТ-62К для ракет, которые перед пуском поднимались на стартовый угол. В принципе, такая усложненная конструкция должна была снизить аэродинамическое сопротивление. Катер оснастили передним подводным крылом и кормовой транцевой плитой, за счет чего удалось повысить скорость с 40 до 50 узлов.

Первые пуски ракет с ГСН с катера 28 мая и 20 июня 1963 г. прошли не блестяще: первая ракета не долетела до цели чуть больше километра, а вторая вообще не захватила головкой самонаведения цель, так как ее пустили с ошибкой по азимуту 6°.

Первый пуск по программе летно-конструкторских испытаний принес долгожданный успех: ракета прошла в нескольких метрах от цели, что было засчитано как попадание. Всего на этом этапе до 21 декабря 1964 г. с катера выполнили 12 пусков, из которых четыре можно признать однозначно неудачными: радиолокационная головка не захватывала цель или выходила из строя в процессе наведения, а в двух случаях отказали рулевые машинки привода. Прямых поражений было всего три, в остальных случаях ракета пролетала вблизи цели, что также засчитывалось как попадание, либо не долетала до нее сотню-другую метров. Начиная с 15 октября 1963 г. наряду с радиолокационной испытывалась и тепловая головка самонаведения.

Катер пр. 1231 (варианте носовым подводным крылом).

Судьбу ракеты определило резкое изменение политической обстановки. После октябрьского (1964) пленума ЦК КПСС, освободившего Н.С. Хрущева от высших постов, председатель ВПК Л.В. Смирнов (по ряду свидетельств, один из организаторов смены лидера страны) 14 ноября обратился к руководству Вооруженных Сил, промышленности и Академии науке запросами дать свои предложения о целесообразности продолжения проводимых В.Н. Челомеем работ. К счастью, во главе «комиссии по расследованию» был поставлен честный и здравомыслящий М. В. Келдыш, так что большинство реально проводимых ОКБ-52 работ было продолжено и в дальнейшем успешно завершено. Прекращению подлежали, в основном, «вымороченные» темы типа заданных еще в 1960 г. проработок по космопланам и ракетопланам, а также явно нецелесообразные затеи типа боевого шахтного варианта комплекса с ракетой «Протон». Но среди прочего в соответствии с рекомендациями Генштаба жертвой этой компании стал и комплекс с ракетой П-25. Вопреки мнению руководства Госкомитета по авиационной технике, было принято решение прекратить испытания этой ракеты и не принимать ее на вооружение и в серийное производство.

Правда, помимо личного стремления некоторых руководителей «разобраться с Челомеем» сказались и весомые объективные факторы. По наиболее понимаемым адмиралами характеристикам – максимальной дальности и по скорости полета – П-25 не превосходила П-15. К этому времени коллектив А.Я. Березняка отработал П-15У с раскрываемым при старте крылом, что позволило размещать эти ракеты в компактных цилиндрических контейнерных пусковых установках КТ-67, которые и устанавливались на кораблях пр. 205У – модификациях катера пр. 205. Хотя кораблестроительной программой на семилетку, откорректированной по постановлению от 21 июня 1961 г., предусматривалось массовое строительство катеров пр. 205 с вооружением их именно ракетой П-25, из-за задержки с созданием челомеевского комплекса к концу 1964 г. было уже построено более полусотни катеров этого проекта с пусковыми установками и корабельной аппаратурой для П-15.

Наиболее серьезный недостаток П-15 – применение опасного жидкого топлива – как-то сгладился многолетней почти безаварийной практикой массовой эксплуатации этих ракет. Как говорится, «стерпится – слюбится»! Флот получил необходимое оборудование для заправки ракет и успешно освоил его. Из года в год промышленность постепенно продляла гарантийный срок эксплуатации заправленных ракет, расширив его от нескольких месяцев до многих лет.

Руководствуясь здравым принципом «Лучшее – враг хорошего», флот не стремился внедрять новый комплекс. Но у П-25 были и несомненные достоинства – новые радиолокационная и тепловая головки самонаведения, намного более совершенные, чем аналогичная аппаратура для П-15, разработка которой началась еще в 1955 г. В ходе испытаний П-25 головки самонаведения довели до работоспособного состояния. Пренебречь этими достижениями было бы очевидным проявлением неразумного расточительства. Поэтому в 1965 г. решили использовать их на ракете П-15М – новой модификации изделия ОКБ А.Я. Березняка. Первенец дубнинских конструкторов в исходном варианте был еще далек от конструктивного совершенства, что позволило при создании П-15М удвоить максимальную дальность практически без утяжеления ракеты и роста ее габаритов.

Все публикации о П-25 сопровождаются ехидными повествованиями о погружающемся ракетном катере пр. 1231, разрабатывавшемся по личной инициативе Н.С. Хрущева. На самом деле это было продолжением замысла прорабатывавшегося еще в конце 1950-х гг. ныряющего катера пр. 662. Тогда в числе пороков этого катера указывалась недостаточность его надводной скорости – 32 узла. Эту недоработку решили устранить за счет применения подводных крыльев.

В соответствии с постановлением от 21 декабря 1962 г. погружающийся катер на автоматически управляемых подводных крыльях пр. 1231 при водоизмещении 350-420 т вооружался четырьмя пусковыми установками ракет П-25, оснащался РЛС «Рангоут», «Нихром-М», «Накат- М», а также гидролокатором МГ-10. Дальность плавания в надводном положении должна была составить 1300-1500 миль, под водой – 355 миль, а максимальная скорость – соответственно 50-80 и 5- 6 узлов. Время пребывания под водой на глубине до 70 м составляло до двух суток. Катерное ЦКБ-5 и лодочное ЦКБ-16 должны были выпустить технический проект к концу 1963 г., после чего предполагалось строительство корабля на специализировавшемся на постройке подводных лодок ленинградском заводе №196 (Судомеханическом заводе). Главным конструктором стал И.И. Костецкий, позже – Е.И. Юхнин. Но вскоре было принято решение строить «чудо-катер» на территории судоремонтного завода Морпогранохраны, который передали в подчинение.

Госкомитета по судостроению и отнесли к заводу №5, расположенному на противоположном правом берегу Малой Невы. Значительная часть сооружений и оборудования этого предприятия, позднее получившего наименование Морской завод, была создана именно под обеспечение программы постройки катера пр. 1231.

Однако попытка впрячь в одну упряжку «коня и трепетную лань», т.е. тяжелую подводную лодку и столь же неизбежно легкий катер на подводных крыльях, ни к чему хорошему привести не могла. По результатам проектирования получалась никудышная подводная лодка со скоростью около 3 узлов и глубиной погружения не более 30 м и очень посредственный ракетный катер, по скорости на 8-12 узлов уступавший обычному катеру пр. 205. С отстранением Н.С. Хрущева от руководства результаты критического анализа перспектив катера пр. 1231 получили ход, и вскоре работы по этой теме прекратили.

Отметим, что эта кораблестроительная химера имела к комплексу П-25 довольно отдаленное отношение. Предусматривалась постройка всего лишь одного опытового катера пр. 1231 к 1966 г. А комплекс П-25 создавался на смену П-25 и предназначался для катеров типа пр. 205.

Тем не менее работы по так и не принятому на вооружение П-25 принесли пользу отечественному кораблестроению. Как уже отмечалось, под комплекс был спроектирован катер пр. 206Э с носовым подводным крылом и управляемой транцевой плитой. При выведении этой плиты на отрицательные углы атаки корма притапливалась и образующийся дифферент способствовал выходу в режим движения на подводном крыле. Подобная схема оказалась очень перспективной. В 1965 г. с прекращением работ по комплексу П-25 катер Р-113 вернули в Ленинград для проведения дальнейших доработок в целях гидродинамических исследований. Схема с носовым подводным крылом и управляемой транцевой плитой нашла применение на серийных торпедных и ракетных катерах постройки 1970-х гг. – пр. 206М и 206МР. А сам катер пр. 206Э под конец окончательно разоружили и переделали в буксировщик моделей по пр. 205ЭКБ и под названием ОК-Ю72 перевели в филиал ЦНИИ ВК в Балаклаву, где он использовался для обеспечения гидродинамических исследований до 1990-х гг.

«Москит»

В 1972 г. с поступлением на вооружение ВМФ комплекса «Термит» в основном завершился начатый в 1955 г. процесс создания и последующего эволюционного совершенствования ракет семейства П-15. При первоначально заданной максимальной дальности 25 км эта величина была доведена до 80 км для последней модификации этой ракеты П-15М. Помимо катеров комплекс «Термит» поступал на вооружение больших противолодочных и ракетных кораблей пр. 61М и 56М, одно время рассматривался в качестве «главного калибра» перспективных эсминцев пр. 956 и даже крупнейших для нашего флота авианесущих кораблей пр. 1143. Ракеты комплекса «Термит» вскоре стали широко экспортироваться за рубеж и в ряде случаев устанавливаться не только на корабли советских проектов, но и на боевые единицы оригинальной, а то и английской постройки.

Однако, обладая неплохими показателями по дальности, неся мощную боевую часть, ракета П-15М выделялась среди отечественных противокорабельных ракет не в лучшую сторону довольно скромной дозвуковой скоростью. Это определило основное направление совершенствования противокорабельных ракет дубнинского МКБ «Радуга».

При главенствующем положении, которое занимала организация В.Н. Челомея в области создания противокорабельных ракет, руководимым А.Я. Березняком (после его смерти – И.О. Селезневым) дубнинским конструкторам оставалась только одна «экологическая ниша» – катерное вооружение, при этом летно- тактические характеристики нового изделия «Радуги» должны были резко превзойти ранее созданные образцы. Были определены основные характеристики новой ракеты: дальность – не ниже, чем у состоящего на вооружении малых ракетных кораблей пр. 1234 «Малахита», скорость – на уровне разрабатываемых В.Н. Челомеем «Базальта» и «Гранита», высота полета – десяток-другой метров, масса и габариты – по возможности как у П-15М или, в крайнем случае, не больше, чем у «Малахита».

Первые проектные предложения по ракете ЗМ-80 комплекса, получившего наименование «Москит», МКБ «Радуга» подготовило в 1970 г. Далее был выполнен ряд дополнительных проработок по прямоточным воздушно-реактивным двигателям, после чего в 1972 г. появился аванпроект, а еще через два года – эскизный проект.

Главной особенностью создаваемой ракеты, позволившей достичь большой сверхзвуковой скорости в маловысотном полете, стало использование прямоточного воздушно-реактивного двигателя (ПВРД), обладавшего высокими энергетическими показателями за счет применения атмосферного кислорода в качестве окислителя. Жидкостная двигательная установка П-15, требующая размещения на ракете емких баков с окислителем (азотной кислотой), тем более твердотопливный двигатель, более соответствовали условиям высотного полета. Наибольший опыт по разработке ПВРД для ракет различного назначения в СССР накопил коллектив М.М. Бондарюка в ОКБ «Красный Октябрь» (бывшем ОКБ-670). В дальнейшем эти специалисты переключились на другую тематику, а создание ПВРД для «Москита» продолжилось в Тураевском МКБ «Союз» под руководством В.Г. Степанова.