Техника и вооружение 2016 11

В ВМС Южной Кореи имелось девять подводных лодок, одиннадцать сверхмалых ПЛ, шесть эсминцев УРО, девять фрегатов УРО, 28 корветов, пять ракетных катеров, 83 противолодочных катера, 14 тральщиков, один минный заградитель, одиннадцать танкодесантных кораблей, более 20 десантных катеров, три танкера, транспорт и спасательное судно. В морской авиации числилось 21 самолет и 56 вертолетов. Еще не менее 81 патрульный и противолодочный катер были в составе морской полиции Южной Кореи.

Таким образом, к началу XXI в. КНДР имела незначительное количественное превосходство над Южной Кореей по численности вооруженных сил (если же учитывать при подсчете полицию и прочие «военизированные формирования», превосходство будет за «южанами») и по наиболее простым видам вооружения (танки и артиллерия). Однако на стороне Южной Кореи - впечатляющее качественное превосходство по всем видам вооружения (особенно по авиации, управляемым боеприпасам, средствам связи и РЭБ). Кроме того, Республика Корея имеет более современные и мощные ВМС и сильную группировку морской пехоты (в Северной Корее морская пехота вообще отсутствует). Высказывается мнение, что южнокорейские ВМС и морская пехота создавались и развивались не столько для действий против КНДР, сколько для совместных с США и Японией мер по противодействию возможным «проискам» армии и флота КНР в отношении Тайваня и спорных островов в Южно-Китайском море (различные договоры о «совместной обороне» были подписаны этими странами еще в 1950-е гг.).

При этом продолжаются разговоры о «агрессивной, милитаристской» политике КНДР. Слов нет, ракетная и атомная программы Северной Кореи вызывают определенные опасения, хотя пока даже самые дальнобойные баллистические ракеты КНДР «Нодон» и «Тэподон» способны поражать разве что Японию. Гуам и Гавайские острова, т.е. непосредственно территории США, они не угрожают. Однако и Южная Корея отнюдь не является «голубем мира».

В парламенте Республики Корея с 1950-х гг. действует так называемый «Комитет по делам оккупированных территорий», в рамках которого в Сеуле функционируют «правительства в изгнании» и губернаторы всех городов и провинций, входящих в состав КНДР, включая Пхеньян. А на всех совместных американоюжнокорейских учениях неизменно отрабатывается один и тот же сценарий возможного возобновления боевых действий против «соседей» - массированный «превентивный» удар по Северной Корее с применением стратегической авиации и крылатых ракет по основным военным и промышленным объектам, за которым следует высадка крупных морских десантов на побережье северной части Корейского полуострова как со стороны Желтого, так и Японского морей. Именно эти планы и память об Инчхонском десанте 1950 г. заставляют командование КНА развивать в первую очередь именно береговую оборону, а не флот с морской пехотой.

Северокорейская 100-мм САУ.

Северокорейская 122-мм САУ выполнена также с использованием агрегатов легкого танка «Тип 62».

30-мм (по другим данным, 23-мм) ЗСУ М-1989 на параде в Пхеньяне. «Образцом для подражания» в этом случае стала советская «Шилка». 2012 г.

И если приведенные выше цифры соотношения сил и изменялись за последнее десятилетие, то явно не в пользу Корейской народной армии, технический парк которой ветшал и сокращался, а вооружение южнокорейцев наоборот пополнялись и модернизировались, в том числе и за счет поставок из России. Так, в первой половине 1990-х гг. Южная Корея получила 80 основных боевых танков Т-80У и 40 БМП-3. Эта техника была поставлена в счет погашения валютного кредита, взятого еще М.С. Горбачевым в конце 1980-х гг. Большого смысла в принятии на вооружение современных российских танков и БМП у армии Южной Кореи, похоже, не было, но в данном случае «южане» явно действовали в интересах США: американцам требовались последние образцы вооружения «потенциального противника» для изучения и проведения комплексных учений. В зарубежных источниках отмечают, что американцы смогли получить по 2-3 образца Т-80У и БМП-3[1 По некоторым донным, в 2015 г. руководство РФ приняло решение выкупить обратно у Южной Кореи или обменять по бартерной схеме все Т-80У и БМП-5, и в Сеуле это предложение приняли.].

Хотя количество Т-80У в армии Южной Кореи было невелико, военным КНДР стоило серьезно задуматься, поскольку эти танки значительно превосходили по всем параметрам антологичные северокорейские боевые машины. О любых поставках военной техники из России после 1991 г. пришлось забыть. Встречаются упоминания о том, что некоторое количество БТТ северокорейцы сумели в 1990-е гг. приобрести в образовавшихся после распада СССР странах СНГ (называют, в частности, Казахстан, Узбекистан, Туркмению и Киргизию), но говорят в основном о взятых с баз хранения танках Т-55 и Т-62. Заявления отдельных западных экспертов о поступлении в КНДР единичных образцов танков Т-72 и даже Т-80 (для возможного копирования ряда агрегатов и узлов) также не получили подтверждения. Хотя факт покупки северокорейцами отдельных «семьдесятдвоек» не является таким уж невероятным, учитывая распространенность машин этого типа в мире. Не приобретались за рубежом и другие виды БТТ.

Только после 2010 г. на парадах в Пхеньяне показали полтора десятка БТР-80А, закупленных в России (обычно указывают, что было приобретено «не менее 20» таких бронетранспортеров), да и то, похоже, в основном с целью копирования: почти одновременно с ними на парадах стали демонстрироваться различные варианты аналогичных машин М-2010 собственного производства, внешне выглядящие как плохо «нарисованные» БТР-70/80.

Поскольку советские САУ 2С1 «Гвоздика», 2СЗ «Акация» или подобные им китайские «Тип 83» в КНДР никогда не поставлялись, при разработке аналогичных машин северо- корейцам пришлось идти своим путем. Так или иначе, практически все производимые на заводах КНДР САУ - это открытые сверху легкобронированные машины с задним расположением артсистемы. При этом используются шасси и агрегаты танков «Тип 59», «Тип 62», БТР «323» и любые орудия калибром от 100 до 170-мм.

Типы северокорейских САУ определяют за рубежом, как правило, по году первого публичного показа той или иной установки и ее калибру. Количество производимых в Северной Корее самоходных установок неизвестно, но судя по парадам в Пхеньяне и репортажам местного телевидения с различных учений, вполне может быть выпущено до сотни машин каждого известного на данный момент типа.

По опубликованной информации, 170-мм САУ установки «Коксан» (на базе танков «Тип 59») в конце 1980-х гг. даже поставлялись на экспорт в Иран и участвовали в боях на завершающей стадии ирано-иракской войны. Дальнобойность этих САУ якобы превышала таковую как у иранских М109 американского производства, так и у советских «Гвоздик» и «Акаций» армии Ирака. Считается, что в 1988 г. несколько иранских «Коксанов» были захвачены иракской армией в ходе боев на полуострове Фао, а затем использовались уже против бывших хозяев. Отдельные машины этого типа были в войсках С. Хусейна и в 1991 г., во время вторжения в Кувейт. Эксперты, которые осмотрели несколько захваченных в Ираке таких северокорейских САУ, констатировали, что они характеризуются ненадежной работой двигателей и ходовой части, перегруженностью шасси, низким качеством и ресурсом стволов артсистем и кустарным уровнем изготовления ряда узлов и агрегатов.

Отсутствие современных ЗСУ и мобильных ЗРК советского/российского производства (за исключением небольших партий ЗСУ-57-2 и «Стрела-10» на шасси МТ-ЛБ) заставляет северокорейцев выпускать подобные системы самостоятельно. Правда, их общее количество относительно невелико, а боевая эффективность (особенно это касается средств обнаружения воздушных целей) осталась на уровне 1950-1960-х гг., что сейчас уже совершенно неприемлемо.

Недостаток современных средств ПВО в КНА стремятся восполнить за счет производства буксируемых артсистем, а также насыщения войск большим количеством ПЗРК (производимые в КНДР копии «Стрел» и «Игл»), зенитных пулеметов и малокалиберных зенитных установок. Так, северокорейцы с 1980-х гг. устанавливают на все свои танки 14,5-мм зенитные пулеметы. Насколько эти меры будут оправданы в случае возобновления боевых действий, неизвестно.

Что касается производства танков, то, учитывая большое количество морально устаревших танков[2 Нопример, Т-34-85 до сих пор используются в КНДР как мобильные и неподвижные огневые точки в укрепрайонах, для «обозначения противника» на учениях и для подготовки резервистов частей местного так называемого «Рабоче-крестьянского красного ополчения», оно же - «Нерегулярные вооруженные силы трудовой партии Кореи».], северокорейцы решили скопировать самый современный из находящихся у них на вооружении образцов - средний Т-62. Правда, специалисты до сих пор гадают, насколько отличается от оригинала в худшую сторону воспроизведенная в КНДР 115-мм пушка У-5ТС и какую номенклатуру боеприпасов для нее выпускают в Северной Корее. Качество прицелов и оптики местного производства традиционно характеризуется как «крайне низкое».

Так или иначе, количество произведенных с конца 1980-х гг. в КНДР Т-62 было невелико и вряд ли превышало 150-200 экз.

В КНДР этот танк получил название «Чхонма»[3 В КНДР с конца 1950-х гг. существует ток называемое «Движение Чхолимма», или «Движение трех революций» технической, технологической и культурной, практически полный аналог стахановского движения времен СССР. Эмблемой движения является летящий конь, которого оседлали рабочий-сталевар и колхозница; «Чхонма» - тот самый «крылатый конь трех революций».], или «Чхонма-хо». Последующие варианты отличались в основном частными усовершенствованиями, связанными с вооружением и защитой, но в целом представляли собой все ту же базовую конструкцию.

ЗРК «Стрела-10» на параде в Пхеньяне. 2000-2005 гг.

Танки «Чхонма-хо I» на парадах в Пхеньяне. 2000-2015 гг.

Вариант танка «Чхонма-хо» с бортовыми экранами и элементами ДЗ, установленными на задней части башни. 

В начале 1990-х гг. промышленность КНДР представила еще более радикально модернизированный «Чхонма-хо». Можно предположить, что этот вариант в основном соответствовал советскому Т-62М. Новый танк получил бортовые экраны, комбинированную броню лобовой части корпуса и башни и ящики ЗИП на башне, также игравшие роль дополнительной защиты. Основное оружие не изменилось. Точно неизвестно, производилась ли эта модификация «с нуля», или же таким образом после капремонта переоборудовали уже имевшиеся машины, в том числе советского производства. Количество данных танков на вооружении Корейской народной армии оценивается в 100-150 ед. Интересно, что образцы, показанные в разные годы, отличались между собой отдельными деталями.

Однако даже радикально усовершенствованный вариант базового Т-62 стал лишь полумерой, и с 2002 г. в КНДР начали разработку нового танка, известного на Западе как М-2002, или «Покпхун» («Шторм»), По утверждениям ряда источников, северокорейцы предприняли попытку скопировать советский Т-72 и хоть как-то «подтянуть» свое очень среднее танкостроение к мировому уровню. Но в условиях жесточайшего экономического кризиса и международной блокады, в которой находилась страна, разработка шла медленными темпами, характерной чертой новой машины стало применение шестикатковой ходовой части, однако , судя по всему, на первых вариантах были установлены башни по типу последних вариантов «Чхонма-хо» и, возможно, применена аналогичная комбинированная броневая защита корпуса.