Техника и вооружение 2016 11

На второй день эти образцы танка Т-34 были показаны командованию ряда танковых соединений Киевского военного округа на Чугуевском танкодроме в 80 км от Харькова. От завода присутствовали те же руководящие работники, и танками управляли те же заводские механики-водители. У командующих танковыми соединениями новая машина получила положительную оценку, в том числе и за то, что сам танк является плохой мишенью для артиллерии» [3].

Танк Т-34 установочной партии (№311-18-3). 1940 г.

Продольный разрез танка А-34.

Конечно, бывший директор ХЗТМ в своих воспоминаниях кое-что напутал. К примеру, в мае 1940 г. Я.Н. Федоренко еще не был начальником АБТУ (а не ГАБТУ). Фамилию одного из заводских механиков-водителей он также указал не совсем верно, однако атмосферу и впечатление от демонстрации танков вряд ли исказил.

Для организации массового производства нового танка заводу №183 и СТЗ требовалась реконструкция многих цехов, обновление и пополнение станочного парка, отработка технологий, и все это надлежало сделать всего за один год (вернее, всего за восемь оставшихся месяцев)!

Отставание от намеченного графика наметилось уже в мае. Основная причина - отсутствие чертежей, недостаточное снабжение цехов и сосредоточение основных усилий на выпуске танков БТ-7М, оснащенных дизельным двигателем. К тому же Т-34 в производстве оказался значительно сложнее «бэтэшки». В мае харьковчане не смогли собрать ни одного танка, а в июне из десяти намеченных выпустили только два. Фактически программа по выпуску танков в июне 1940 г. была сорвана.

К началу лета 1940 г., на момент постановки Т-34 в серийное производство, из дальнейшей истории создания и развития этой боевой машины выпали сразу две ключевые фигуры: Михаил Кошкин по причине болезни и Дмитрий Павлов - из-за перевода на должность командующего войсками Западного Особого военного округа (ЗапОВО). Отметим также, что с 26 июня 1940 г. АБТУ стало именоваться Главным автобронетанковым управлением Красной Армии (ГАБТУ). Его начальником стал генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко.

Через совсем небольшой промежуток времени в Кубинке прошли сравнительные испытания танков БТ-7, Т-34 и закупленного в Германии среднего PzKpfw III, или Pz.III Ausf. F (в советской литературе Т-Ill.-Прим, авт.), вооруженного 37-мм короткоствольной пушкой. В последнее время эти испытания обросли целой массой спекуляций. Одной из них стала рекордная скорость немецкого танка, якобы достигнутая в ходе сравнительных заездов, - 70 км/ч. Полностью отрицать этот факт, конечно, нельзя, поскольку в отдельных источниках такая скорость все-таки подтверждается. Во втором томе сборника «ГАБТУ. Люди, события, факты в документах 1940-1942 гг.» (стр. 278) приведена следующая цитата: «... Например, у танка Т-1 II при удельной мощности в 15 л.с. максимальная скорость до 70 км/час, а у танка Т-34 при удельной мощности 18 л.с. максимальная скорость 45 км/час. Это значит, что в то время, когда на поле боя Т-34 пройдет 100 км, танк Т-1 II пройдет 150-160 км». [4]

Кроме того, на «тройке» стояла 10-скоростная коробка передач «Вариорикс», однако ее эффективность была вполне удовлетворительной только при движении на первых семи передачах. После перехода на более высокие передачи усилия, прилагаемые для управления танком, резко возрастали. Кроме того, на высоких скоростях обнаружился еще один неприятный момент - быстрый износ бандажей опорных катков и траков.

Общий вид танка А-34. 1940 г.

Возвращаясь к «запредельным» показателям «тройки», нельзя не обратить внимания еще на один факт: при увеличении скорости движения танка резко возрастала и нагрузка на его двигатель. Ведь инструкция по эксплуатации «Майбаха» HL120TR,установленного на танке Pz.III, определяла максимальное число оборотов величиной 2600 об/мин. В дальнейшем немцам пришлось упрощать конструкцию Pz.III и «урезать» его тактико-технические характеристики. Трансмиссию «Вариорикс» сменила более надежная «Афон», а максимальная скорость танка фиксировалась на отметке 40 км/ч [5].

Увлечение немцев большими скоростями, скорее всего, было связано с появлением идеи стремительных и непредсказуемых для противника перемещений механизированных соединений. По их мнению,такая высокая оперативная подвижность танковых частей не только не позволяла противнику усиливать оборону практически на всех направлениях, но и увеличивала затраты на парирование столь неожиданных ударов. Естественно, появление танков там, где их совершенно не ждут, обеспечивало Германии закономерную победу в молниеносной войне. Однако при всем желании максимальная скорость движения танков в колонне составляла не более 25-30 км/ч. Увеличить скорость передвижения танковых соединений не позволяли, прежде всего, преждевременный износ ходовой части и двигателя, а также низкая удельная мощность. Ну а развить скорость до 70 км/ч вне хороших дорог было практически невозможно. Но советские военные специалисты, изучавшие в 1940 г. средний Pz. Ill, всех этих тонкостей еще не знали.

В сентябре 1940 г. Pz.III направили в Ленинград, на Ижорский завод, где изучением его бронестойкости занялся Броневой институт НИИ-48 (ныне - ЦНИИ конструкционных материалов «Прометей»), В порядке эксперимента с немецкого танка сняли бортовой эвакуационный люк. При обстреле 45-мм тупоголовым снарядом он раскололся на восемь частей. Как оказалось, хрупкость запасного люка являлась следствием низкого качества брони, из которой он был изготовлен. Оказывается, педантичные немцы тоже выпускали бракованную продукцию. В ходе испытаний соответствующим образом изготовили и обработали на твердость новый бортовой люк из отечественной броневой стали, а затем снова подвергли его артиллерийскому обстрелу. Прочность детали осталась ненарушенной, и никаких трещин не обнаружили. Но выяснилась также другая неприятная особенность: при обстреле данной броневой детали использовались 45-мм бронебойные снаряды выпуска 1938 г. с некачественной термообработкой корпуса.

Герой Советского Союза генерал-полковник танковых войск Д Г. Павлов.

В.А. Малышев. В 1939- 1940 гг. народный комиссар тяжелого машиностроения СССР.

Я.Н. Федоренко. Фото сделано в послевоенные годы.

Немецкий танк Pz.III Ausf. F на испытаниях в Советском Союзе, 1940 г.

Ознакомление со средним Pz.III заставило представителей ГАБТУ серьезно пересмотреть свои взгляды на конструкцию танков. Трехместная просторная башня, хороший обзор, торсионная подвеска, обеспечивающая более плавный ход, световое табло для механика- водителя, указатель поворота дали обильную пищу для размышлений. Естественно, эти новшества захотелось внедрить на отечественных танках. Но как быть с теми машинами, которые еще совсем недавно считались самыми совершенными и которые с таким трудом удалось запустить в серийное производство? Выход мог быть только один - максимально дискредитировать новые Т-34 и КВ («Клим Ворошилов»).

Так, Ленинградскому Кировскому заводу (ЛКЗ), едва наладившему с большими перебоями выпуск танков КВ-1 и КВ-2, в середине июня 1940 г. поручили начать разработку двух новых тяжелых танков с 90-мм броней и вооруженных 76- и 85-мм пушками соответственно. Вскоре пришел черед и харьковского завода №183. После тщательного изучения конструкции немецкого танка в умах военных постепенно стала созревать идея создания новой боевой машины, в которой сочетались бы мощное вооружение и сильное бронирование «тридцатьчетверки» с выявленными достоинствами Pz.III.