Техномаг

Девушка убежала, а я, в свою очередь, стал объектом повышенного внимания прекрасного пола. Десяток его представительниц (некоторые были даже очень симпатичными) окружили мою персону и стали допытываться: откуда взялся такой приятный молодой человек, чем он занимается, когда познакомился с хозяйкой дома, а самое главное, не холост ли он случайно?

Большого труда не составило сочинить на ходу историю моего появления в Метрополии, в полном соответствии с инструкциями, данными бесом. Получилось что-то среднее между «Тремя мушкетерами», «Ревизором» и «Унесенными ветром». Женщины восхищенно внимали моему вдохновенному трепу. К счастью, долго «вешать лапшу» на уши доверчивых дам мне не пришлось. Появилась Кира и, извинившись перед восторженной толпой поклонниц ораторского искусства новоявленного Хлестакова, взяв за руку, потащила меня в другой конец зала.

– Сейчас я попытаюсь познакомить тебя с дедом.

Пока мы протискивались через толпу гостей, я успел отметить, что украшения девушке шли необычайно. В них она выглядела еще строже и неприступнее, Снежная королева. Для того чтобы быть рядом с ней, я согласился бы даже стать Каем и всю оставшуюся жизнь складывать из осколков льда какое-нибудь заковыристое словечко.

Я улыбнулся про себя и подумал: «Какое слово позволит мне выкладывать из льдинок Кира? Надеюсь, что это будет „любовь“.

Мы подошли к группе мужчин. Моя провожатая взяла под локоток молодого человека лет тридцати-тридцати пяти:

– Познакомься, Сережа, это мой дед.

«Сколько же лет этому, так называемому, дедушке?» – молнией пронеслось у меня в голове.

Нельзя сказать, что я был сильно шокирован весьма юным видом профессора боевой магии, к чудесам этого мира начал потихоньку привыкать, но удивление на лице все же полностью скрыть мне не удалось.

– Профессор Альтус, – представился маг.

Я назвал себя.

– Рад вас приветствовать в нашем доме! Друзья моей внучки – мои друзья! Я вынужден перед вами извиниться, Сергей, но у меня сейчас должна состояться конфиденциальная встреча с одним моим коллегой. Буду рад пообщаться с вами чуть позже. Развлекайтесь, пожалуйста, заботами внучки сегодня у нас неплохой стол, потанцуйте, познакомьтесь с гостями. – И, обратившись к Кире, весело произнес: – Девочка моя, позаботься о том, чтобы этот симпатичный юноша не скучал!

– Не волнуйся, дед, со мной ему скучно не будет! – Девушка взяла меня под ручку и повела прочь.

Когда мы удалились от профессора на приличное расстояние, я посчитал уместным задать вопрос своей очаровательной спутнице относительно возраста ее деда.

– Он еще совсем молодой, ему только исполнилось сто лет. Сегодняшний бал, как раз, и посвящен этой дате.

– Кирочка, что же ты не предупредила меня? В моем мире приходить на день рождения, тем более на юбилей, без подарка считается верхом неприличия!

– Не волнуйся, дорогой, сегодня деду не до подарков. Через час сам Великий Канцлер будет вручать ему главный имперский орден за заслуги в области воспитания молодого поколения.

Я отметил про себя «дорогой» и почувствовал, как за спиной вырастает пара крылышек, сердце радостно забилось.

Девушка водила меня от одной группы гостей к другой. Я жал руки мужчинам, целовал ручки дамам, знакомился и тут же забывал имена, едва отойдя от очередной компании. Кира несколько раз пыталась заставить меня танцевать, но ничего похожего на танцы моей родины здесь не танцевали, пришлось дать ей обещание взять несколько уроков у самого лучшего балетмейстера столицы к следующему празднику.

Внезапно музыка смолкла, и громкий голос объявил о прибытии Великого Канцлера. Толпа раздвинулась, образовав проход от двери, из которой должен был появиться высокий гость, до центра зала, где уже стоял хозяин дома. Альтус побледнел от волнения, однако, нужно отдать должное его выдержке – ни один мускул не дрогнул на лице мага.

Великий Канцлер оказался высоким седым мужчиной. Его лицо североевропейского типа можно было бы назвать красивым, если бы не холодный колючий взгляд серых выразительных глаз. Такой взгляд вполне мог принадлежать киллеру, а также офицеру советского НКВД или фашистского гестапо. Главный маг был облачен в черную расшитую золотом мантию. Его сопровождали два молодых человека в таких же мантиях, только синего цвета.

Официальная часть не заняла много времени. Канцлер поздравил мага с юбилеем, перечислил заслуги доктора Альтуса перед государством в общем и Гильдией Магов в частности, поблагодарил его от лица Императора и от себя лично, пожелал дальнейших успехов на поприще воспитания подрастающего поколения магов. Далее один из сопровождающих подал ему раскрытую коробочку, из которой канцлер извлек богато украшенный драгоценными камнями орден, размером с чайное блюдце, на черной с двумя продольными золотыми полосами ленте и повесил его на шею хозяина дома.

Альтус в ответном слове поблагодарил гостя за проявленное к его скромной персоне внимание и пообещал положить свой талант и силы на алтарь науки во славу империи.

Пока профессор зачитывал свою речь, взгляд канцлера скользил по толпе. Когда я ощутил укол его колючих внимательных глаз, стало как-то неуютно. Я почувствовал, как жетон на груди нагрелся. Однако верховный маг не проявил особого интереса к моей персоне. Губы мужчины скривились в презрительной гримасе, и взгляд Великого побежал дальше. Какое впечатление произвел я на могущественного чиновника, можно только догадываться. Однако, хвала Единому, личность простого парня – Сереги Свиридова, кажется, не привлекла его высочайшего внимания.

Мне этот человек сразу не понравился. Было в нем что-то отталкивающее, пугающее и вместе с тем завораживающее, нечто от удава, оценивающего кулинарные достоинства того или иного кролика из стайки, пасущейся на лужайке.

«Этот вцепится, не отпустит, – я попытался проанализировать свои чувства, – от такого нужно держаться подальше».

Похожее впечатление, как мне показалось, он производил и на остальных гостей. Мужчины старались не встречаться с ним взглядом. Женщины откровенно пытались укрыться за спинами своих спутников.

К счастью, местный Торквемада долго обременять своим присутствием публику не собирался. Подняв бокал вина за здоровье новоиспеченного кавалера имперского ордена, он удалился.

Народ с облегчением вздохнул. Кирина рука, до этого крепко сжимавшая мой локоть, ослабила хватку. Заиграла музыка. Веселье продолжилось.

– Сережа, в ближайшие час-полтора к деду не протолкнуться, ты наверняка проголодался. Я тебя провожу в обеденный зал.

По дороге мое внимание привлекла живописная группа. В окружении десятка дам, подмяв под себя синюю атласную подушку, на кресле возлежал Семен собственной персоной. Кот за эти несколько дней заметно потолстел. Взгляд его приобрел выражение высокомерной снисходительности.