Текел
Шрифт:
– Почему?
– Да потому что вас теперь больше ничего не связывает. Раньше была школа, а теперь что? Ничего. Только мы с тобой остались. Вдвоем.
– Да уж. Ну и ладно.
– Да и я, наверное, с ним не часто буду видеться.
Я, вдруг, вспомнил, что кое-что хотел сказать ему:
– Кстати, Олег.
– А?
– Короче… – Мялся я. – Завтра в Церковь собираюсь. Ну, куда Софья ходила. Она дала мне адрес. Айда со мной, а?
– Уууу, у тебя походу совсем крыша поехала.
– Вовсе нет.
– Зачем тебе это?
– Ну, как это зачем…
– Ты же был уже в нескольких и помнишь, что там было? А?
– Да, да,
– А в другой бабки в хоре выли.
– Ну, это еще ладно. Там не в этом проблема была.
– Короче, иди, если хочешь, но я с тобой не пойду.
– Вот ты скот.
– Сам ты скот. Иди один в этот дурдом!
– Ладно.
Вечером я написал Софье душевное письмо о том, что собираюсь нагрянуть к ней в Церковь и вообще кардинально исправить свой образ жизни, стать настоящим христианином. Я действительно верил в то, что исправлюсь. И заснул, в надежде, что с завтрашнего дня начну новую жизнь.
Но на утро я уже так не думал. Лень оседлала меня полностью. Я неподвижно лежал в кровати, чувствуя засохшую слюну на щеке, и планировал свой воскресный день. «Я обещал, что пойду к ней в церковь. Еще вчера обещал» – размышлял я.
– Слышь. – Пробурчал брат, который только-только продрал глаза.
– М? – Спрашиваю, глядя в потолок.
Он промямлил что-то неразборчивое.
– Что? – Переспрашиваю.
– Сколько времени?
Часы висели справа от меня на стене, если широко открыть глаза, можно и самому суметь посмотреть, но по утрам в зрячести его даже крот переплюнет. Мне все еще лень было шевелиться. Я с превеликим усилием выпучил глаза и попытался, не двигая тело, уловить взором, где находиться часовая и минутная стрелка.
– Начало первого. – Говорю.
– Ммммм.
Мы полежали еще минут пять, потом я собрался с силами и вскочил.
– Подъем! – Воскликнул я.
Я подошел к окнам и поднял зеленые жалюзи. Яркий бодрящий свет мгновенно впорхнул в комнату, нещадно наступив на глаза моего брата.
– Ох, блин, закрой! – Прошипел он.
– Вставай, вставай!
Я достал из шкафа свои джинсы и вытянул из кармана ту бумажку с адресом Церкви. Начало служения в 16:00. Так, значит в 14:30 нужно уже выехать.
Позже я зашел в ванную комнату, закрылся и позвонил Олегу, чтобы последний раз попытать удачу. Кто знает, может, он передумал и соизволит поехать со мной.
– Добрый день, жирдяй. – Говорю.
– Иди на хрен!
– Ну что? Готов ехать?
– Куда? – С ядовитым, подозревающим гонором спросил он.
– Ну, в церковь.
– Слышь, я тебе уже вчера сказал: «иди на хрен со своей Церковью!»
– Ха-ха-ха, ладно, ладно, валяйся дома и жирей.
– Я в зал хожу, и ты прекрасно знаешь, что я похудел на…
– Да, да, да, валяйся там и тухни, тюлень!
– Иди на хрен!
– Заело тебя что ли?
– Езжай в свою Церквушку и пляши там со знаменами, как фанатик.
– Если там будут знамена, я свалю не задумавшись.
– А они там будут…
– Нет, Софья сказала, что там…
– Меня уже воротит от этого имени!
– Ревнуешь?
– Да, да, конечно. Все, давай, я мыться пошел.
– Бывай.
– До связи.
– Тюлень, постой! – Вспомнил я.
– Да что тебе?
– А какие планы на день, если серьезно?
– Пойду с Аней гулять.
– Ладно, привет ей.
– Пока.
Я повесил трубку. И подумал о том, что мне поистине лень ехать
туда одному, впихиваться в какую-то общину, где меня никто не знает и не ждет. Может, я просто боялся. Скорее всего, так оно и было. Но потом я вспомнил про свою двоюродную сестру, которая была мне точно таким же лучшим другом, как и Олег, только вдобавок еще и родственница. Я набрал ей.– Привет, Лана. Как дела?
– О, привет. Хорошо, у тебя как?
– Нормально. Опустим всю эту вежливую дребедень. Ты сегодня что делаешь?
– Сегодня я уезжаю с предками в гости.
– Блин. Во сколько?
– В четыре часа.
– Вот отстой…
– А что хотел?
– В Церковь собираюсь поехать. Туда, куда ходила Софья.
– О, правда? Это круто.
– Думаешь?
– Конечно.
– Так ты точно не сможешь со мной?
– Нет, не смогу.
– А жаль.
– А жаль, да.
– Ладно. – Говорю. – Тогда до связи.
– Удачи! Потом расскажешь, как прошло.
– Обязательно.
Я повесил трубку. В дверь ванной постучала мама.
– Пошли есть. – Отдала она приказ.
– Сейчас.
– Что ты там так долго делаешь?
– Эмм, я зубы чистил.
– Быстрей.
Странная логика у родителей – если ребенок задерживается в туалете, значит, он непременно там мастурбирует.
Я надеялся, что брат одолжит мне свою машину, но он напомнил мне о ее поломке, о том, что это я ее сломал и больше не получу ключи, и о том, что ему нужно отвезти ее в салон. Если она соблаговолит поехать, конечно. В ином случае, отцу придется тащить ее на тросе. В общем, я сказал: «Ладно» и опять пошел к метро.
Людей в вагоне было считанные единицы. Я подошел к карте со схемой и посмотрел, в какую сторону двигаться. Итак, нужно было проехать пять станций, сделать пересадку, проехать еще семь станций, и я буду на месте.
Я отошел от схемы и облокотился на двери, на которых написано: «Не прислоняться». Напротив меня стоял лысый, толстый мужик в бежевой полосатой рубашке, в черных брюках, и босоножках. Они тоже были бежевыми. Но самое интересное, что в нем было – это пальцы ног. Они буквально торчали во все стороны, вылезая из растрепанной обуви. А костяшки, которые располагаются у больших пальцев (они, кажется, называются клиновидными костями) были огромных размеров. Наверное, там было чрезмерное скопление соли. Я ненароком представил зверскую картину: как этот мужик приходит к врачу, жалуется на свои огромные костяшки, а доктор достает пилу, хватает ногу пациента и начинает пилить эту самую клиновидную кость. Из нее сыпется соль, а мужик орет, но не сопротивляется, мол, доверяет врачу и все такое. Хех, кто знает, может быть, из меня вышел бы хороший хирург или просто лечащий врач. Я даже почувствовал что-то наподобие угрызения совести перед самим собой за то, что не подался в медицину.
Вскоре я откинул все эти мысли прочь и уставился на сидящих пассажиров. Больше всех меня заинтересовал маленький мальчик, у которого, по-видимому, была гиперактивность. Рядом с ним сидела его бабушка, и она не знала, как совладеть с этим проказником. Он, то кидался конфетами, то кричал, то спрыгивал с места, то садился обратно, елозил, отрывал широко рот, строил гримасы. Его нужно срочно тащить к невропатологу. Тот постучит ему по коленкам, пропишет лекарства. Если ребенку не давать тумаков и не наказывать, потом придется вести его к врачу. Ох, опять я про медицину.