Текущая реальность

– Чтоб победить, наша промышленность должна имеющимися в наличии силами, превзойти европейскую по выпуску оружия и боеприпасов. И вот для того, чтобы решить как это сделать, мы с вами сегодня и собрались.

***

Начал с наводящего вопроса Наркому вооружения:

– Товарищ Ванников! Расскажите про станки и оборудование, выпускаемые вашими предприятиями. Кратко.

– Наряду с универсальным технологическим оборудованием и станками для народного хозяйства и других наркоматов оборонного значения, мы выпускаем в большом количестве специальные станки для оружейно-пулеметного и патронного производства.

– Инструмент?

– На заводах вооружения были созданы крупные цехи режущего и мерительного инструмента высокой точности, которые поставляют свою продукцию не только для текущего производства и для нужд народного хозяйства, но и в мобилизационный запас.

– На каком заводе наиболее развито подобное производство?

– На Ижевском, товарищ Сталин. Станки, оснастку и инструмент ижевцев - знают машиностроители по всей стране.

Перевожу взгляд на Директора вышеназванного предприятия:

– Товарищ Новиков!

– Слушаю, товарищ Сталин…

– Сколько рабочих у вас в инструментальных цехах?

– Около пяти тысяч.

– А сколько вы производите инструмента для других заводов? В процентах?

– Режущего и измерительного инструмента, а также разных приспособлений для внешних потребителей мы готовим примерно три-четыре процента от всего выпуска. И ещё двенадцать-пятнадцать - на обновление мобилизационных запасов…

Интересуюсь:

– То есть за счёт мобрезерва, можно прямо сейчас увеличить на пятнадцать процентов отпуск инструмента в Наркомат боеприпасов?

– Можно, товарищ Сталин.

Думаю:

«Слава Марксу – почин уже есть».

Оглядывая других директоров предприятий:

– У вас такая же картина, товарищи?

После коротких рапортов выяснилось, что те тоже могут за счёт мобрезервов увеличить отпуск расходного инструмента на десять-двадцать процентов. Разница только в числовых показателях.

Кулаком по трибунке:

– Мало, товарищи… Очень мало! «Три-четыре процента», это не серьёзно. Получается, что ваши предприятия, куда вложены гигантские народные средства - работают не для народов нашей страны… А сами на себя!

Ещё раз кулаком по трибунке и затем размашистый жест:

– Нужно половину, или даже семьдесят пять процентов от вашего общего выпуска! За месяц надо увеличить поставки в Наркомат боеприпасов вдвое, за три месяца – в десять, за полгода – в сто раз.

Дав время осознать мои заявки, спрашиваю:

– Такое реально, товарищи?

Новиков:

– Переведем часть инструментальщиков на сверхурочные работы, придержим обновление мобилизационных запасов… Увеличим отпуск режущего и измерительного инструмента в Наркомат боеприпасов вдвое. Может быть, даже втрое… Дальше – всё, товарищ Сталин!

Сдвинув брови:

– Что значит «всё»?! Давайте вместе искать выход, а не опускать руки.

Ванников:

– Выпуск не удастся увеличить, не сократив производство основной продукции Наркомата – стрелкового оружия.

После этих слов, перехожу собственно «к телу», ибо ранее была всего лишь «прелюдия»:

– А что если пересмотреть сам принцип?

Ванников переглядывается с Новиковым, тот с директорами других предприятий. Затем, все в обратном порядке недоумённо пожимают плечами… Когда очередь дошла до Наркома вооружения, тот хлопая ресницами:

– Извините, товарищ Сталин… Но хотелось бы разъяснений по поводу «принципа».

За мной не заржавело:

– Предприятия Наркомата, оставив себе выпуск авиационного, снайперского оружия – как самого сложного…. А так же отдельные детали – вроде стволов и пружин, остальную «стрелковку» - передают на предприятия народного хозяйства? Или, даже вообще – в артели?

Пока народ переглядывался, вновь задаю вопрос Директору Ижевского завода:

– Товарищ Новиков? Сколько производит станков ваш станкостроительный цех? Раздельно: для собственных нужда и «на сторону»?

– В месяц, товарищ Сталин, мы изготовляем более ста специальных станков для собственных нужд и ещё двести станков - народному хозяйству. В ближайшее время месячный выпуск станков для народного хозяйства доведем до трехсот.

– Всего получается четыреста?

– Получается четыреста.

– А если бросить большинство рабочих - занятых производством оружия, на станкостроение? Удастся ли увеличить производство специальных(!) станков втрое?

Сперва задрав глаза к потолку, затем быстро ответил:

– Думаю… Уверен, что удастся.

Следующий вопрос:

– Смогут ли получившие эти «лишние» двести станков предприятия народного хозяйства и артели – компенсировать прекращение производства стрелкового оружия предприятиями Наркомата вооружения?

Получаю очень осторожный ответ:

– Сомневаюсь, товарищ Сталин. Оружие – это очень сложное изделие.

– А если конструктивно и технологически они будут намного проще привычных вам винтовок и пулемётов?

***

Пока тот голову ломал, соображая как ответить так - чтоб товарищ Сталин не обиделся и, не отправил его на долгий срок в «дереводобывающую» промышленность - обращаюсь к другой «целевой аудитории», сидящей несколько поодаль от грозного начальства:

– Товарищи оружейники! Вы про патрон «уменьшенной мощности» знаете?

Почти сразу же:

– Знаем, товарищ Сталин!

– Под него первым делом нужен карабин с болтовым затвором, магазином на десять-пятнадцать патроном, с откидным штыком, как на японском «Арикака» Тип 44, прицельной дальностью до 600-800 метров и прямым выстрелом не менее трёхсот.

Это так сказать – «синица в руках».

– Главные требования – надёжность, конструктивная и технологическая простота, дешевизна. Чтоб за исключением ствола, конечно, этот карабин могли производить на среднеоснащённых предприятиях народного хозяйства… Срок с сегодняшнего дня и до серийного производства – полтора месяца.

Увидев враз посерьёзневшие лица, вопрошаю:

– У кого какие идеи, товарищ?

«Идей» было не так уж и много и все они крутились вокруг вышеупомянутого японского карабина с откидным игольчатым штыком – который «на половину дешевле нашего, трёхлинейного». Однако, я сим не был удовлетворён от слова «не совсем» и продолжал сидеть с каменно-непроницаемым кисляком на роже лица Реципиента…